Сон в красном тереме. Т. 1. Гл. I – XL. - Сюэцинь Цао

– Пожалуй, нет, – сказал Баоюй.

– В самом деле? – изумился Цзя Чжэн.

– Ведь это место одним из первых удостоит своим посещением гуйфэй, поэтому название должно быть торжественным, – промолвил Баоюй. – Можно и из четырех слов, но зачем придумывать, если у древних есть готовое изречение?

– Разве мы не у древних встречаем реку Цишуй и парк Суйюань?

– Все это скучно и невыразительно, – проговорил Баоюй, – я бы сказал: «Торжественное явление феникса».

Гостям снова очень понравилось, и Цзя Чжэн покачал головой:

– Ну и тупица же ты! Хочешь, как говорится, через тонкую трубку увидеть все небо, чашкой вычерпать целое море! – и приказал: – Сочини-ка лучше парную надпись!

Баоюй не задумываясь прочел:

Чай на треножнике. Не вьетсяеще зеленый пар над ним.В тени, у темного окошкадля шахмат пальцы холодны![157]

Цзя Чжэн опять покачал головой. Подумал и сказал:

– Никаких достоинств в этих строках я не вижу, – после чего встал и повел гостей к выходу, потом вдруг круто повернулся к Цзя Чжэню:

– Домики и дворы построены, столы и стулья расставлены – это хорошо, а вот готовы ли пологи, занавески и старинные украшения?

– В последние дни нам привезли много мебели и всевозможных украшений, – ответил Цзя Чжэнь, – и все это будет скоро расставлено и развешано. Правда, я слышал вчера от брата Цзя Ляня, что еще не все пологи и занавески готовы, только половина. Ведь их заказали после того, как началось строительство и были составлены планы и расчеты.

Цзя Чжэн понял, что украшениями Цзя Чжэнь не ведает, и распорядился позвать Цзя Ляня. Тот не замедлил явиться.

– Скажи-ка мне, сколько должно быть всего пологов, занавесок, чехлов и прочих подобных вещей, сколько в наличии и сколько недостает?

Цзя Лянь вытащил из-за голенища сапога список, пробежал глазами и доложил:

– Больших и малых пологов из шелка, вытканного драконами, из шелка, вышитого цветами, из кэсы[158] – сто двадцать штук; в наличии восемьдесят, не хватает сорок. Занавесок малых – двести штук; в наличии все двести занавесов из красной шерсти, сто – из пятнистого бамбука сянфэй[159], сто – из бамбука, переплетенного золотым шнуром и покрытого красным лаком, сто черных бамбуковых занавесок, двести занавесок, обшитых разноцветной бахромой; пока в наличии половина каждого наименования, остальные будут готовы к концу осени, не позднее. Чехлы для стульев и табуреток, скатерти, покрывала для кроватей – по тысяче двести штук каждого изделия, – в наличии все.

Пока Цзя Лянь докладывал, все продолжали путь и неожиданно наткнулись на зеленую горку, а когда обогнули ее, увидели покрытую рисовой соломой глинобитную стену, из-за которой свешивались ветки абрикоса с яркими цветами. За стеной – домики с камышовыми крышами, точь-в-точь как в деревне, тутовые деревья; вязы, кустарники, образовавшие сплошную зеленую изгородь. Рядом, на склоне холма – колодец с журавлем, воротом и другими приспособлениями для подъема воды; дальше – квадратики рисовых полей, огороды, цветники.

– Это место наводит на глубокие размышления, – заметил Цзя Чжэн. – Творение человеческих рук, оно все же радует глаз, волнует душу, вызывает тоску по деревне и деревенской природе. Давайте отдохнем немного!

Сказав так, Цзя Чжэн вдруг заметил возле ворот, у края дороги, камень, будто нарочно созданный для надписи.

– Как красиво! Просто замечательно! – восклицали гости. – И хорошо, что не висит здесь доска с надписью, иначе не возникало бы ощущения простой деревенской усадьбы! А вот камень с надписью был бы здесь до того кстати, что такую красоту не смог бы описать даже Фань Шиху [160], автор стихотворения «Семья земледельца».

– Что ж, господа, думайте, какая подойдет здесь надпись, – обратился ко всем Цзя Чжэн.

– Только что брат Баоюй сказал: «Для описания того или иного места лучше брать старые изречения, чем сочинять новые; в резьбе – подражать старинным узорам, а не придумывать новые», – произнес кто-то из гостей. – А ведь подобные пейзажи наши предки описали во всех подробностях, и в данном случае как нельзя лучше подойдет название: деревня Цветов абрикоса.

Цзя Чжэн с улыбкой обратился к Цзя Чжэню:

– Вот кстати напомнили мне! Здесь не хватает вывески, какие обычно бывают над деревенскими трактирами. Завтра же надобно это сделать, но не перестараться, учитывая общий, довольно скромный, вид деревушки. Пожалуй, простого бамбукового шеста на макушке дерева вполне достаточно.

Цзя Чжэнь почтительно выслушал и проговорил:

– Еще я думаю, здесь не стоит разводить никаких птиц, кроме кур, гусей и уток.

– Совершенно верно! – согласился Цзя Чжэн, а за ним и все остальные. – Деревня Цветов абрикоса – это, конечно, неплохо, – продолжал Цзя Чжэн, – но ведь деревни с таким названием уже существуют, и надо бы придумать другое, тоже со словом «абрикос».

– Вы правы! – поспешили согласиться гости. – В надписи должно быть четыре слова, а у нас всего три. Надо придумать четвертое!

Тут Баоюй не вытерпел и, не спросив дозволения отца, сказал:

– В старинных стихах говорится: «Высится флаг в цветах абрикоса». Надо «высится» заменить на «виднеется», опустить слово «цветы», и получится прекрасная надпись: «Виднеется флаг среди абрикосов».

– Совершенно верно, «виднеется», – подхватили гости. – К тому же в этом названии подразумевается деревня Цветов абрикоса.

– Но «абрикосовые цветы» – это все же банально, – усмехнулся Баоюй. – Однако танский поэт сказал: «Ворота из прутьев у самой воды, и рис ароматный цветет». Почему бы не назвать это место деревушкой Благоухающего риса?

– Прекрасно! – придя в восторг, захлопали в ладоши гости.

– Скотина! – обрушился отец на Баоюя. – Можно подумать, что ты изучил творения всех древних мудрецов! Знаешь наизусть древние стихи и бахвалишься перед уважаемыми господами! Да как ты смеешь! Я решил пошутить, чтобы испытать тебя, а ты принял это всерьез?

Цзя Чжэн круто повернулся и прошел в домик. За ним последовали остальные. Домик выглядел очень скромно, окна изнутри были заклеены бумагой, вдоль стен стояли деревянные скамьи. Ничто не напоминало о богатстве.

Оглядевшись, Цзя Чжэн остался доволен и вдруг в упор посмотрел на Баоюя:

– Нравится тебе здесь?

В этом вопросе гости почуяли подвох и стали подталкивать Баоюя: подумай, мол, прежде чем отвечать. Но Баоюй смело ответил:

– Это место нравится мне не меньше, чем «Торжественное явление феникса».

– Ну и тупица же ты! – возмутился Цзя Чжэн. – Тебе бы только богатство да роскошь, разве ты способен понять утонченную простоту?! А все потому, что книг не читаешь!

– Отец, ваши слова вполне справедливы, но известно ли вам, в каком значении древние употребляли слово «простота»?

Дерзость Баоюя всех привела в замешательство, но, услышав о простоте, они тут же нашлись:

– При чем здесь простота, второй господин? Вы ведь прекрасно понимаете, что простота – это творение природы, а не человека.

– В том-то и дело! – воскликнул Баоюй. – А эта деревушка создана руками человека! Она стоит не на окраине города, да и других деревень поблизости нет. Горы здесь не имеют отрогов, ручьи – источников. Не прячутся в зелени ни башня, ни храм, нет моста, по которому обычно едут в город поселяне. В общем, особого впечатления деревушка не производит. Разве может это место сравниться с теми, где мы только что были, где все созвучно природе? Правда, бамбук там растет не сам, а посажен, источники подведены, и все же это не нарушает гармонии! Еще древние говорили: «Рисуя горы, стремись к простоте, изображая пейзаж, стремись к правдивости, иначе не достигнешь совершенства…»

Не успел он договорить, как Цзя Чжэн закричал:

– Вон отсюда!

Баоюй направился было к выходу, но отец снова крикнул:

– Вернись! Будешь сочинять парную надпись! Но смотри, скажешь глупость, надаю оплеух!

Баоюй, дрожа от страха, произнес:

Все пышней разрастается зеленьв тех местах, где купанье и стирка.Аромат облаками окуталсобирающих с грядок салат.

Цзя Чжэн сокрушенно покачал головой:

– Плохо! Очень плохо!

Покинув домик, гости пошли дальше. Они огибали горки, любовались цветниками, разглядывали камни. Миновали арку из увитых чайными розами решеток, обошли садик, усаженный гортензиями, и очутились во дворе, где росли красные розы, миновали стоявшие в ряд бананы и продолжали идти, пробираясь между деревьями. Вдруг донеслось журчание ручейка, он вытекал из каменного грота, образуя небольшое озерко, где плавали лепестки цветов. Над входом в грот свисали ползучие растения.

– Что за прелесть! – вскричали гости.

– А для этого места какое вы предложили бы название, господа? – спросил Цзя Чжэн.

– Здесь и придумывать нечего, «Улинский источник», – ответили все в один голос.

– Название избитое, да и по существу не подходит, – возразил Цзя Чжэн.