Сладостный огонь - Джо Гудмэн

— Вот и хорошо. — Он не сказал, что давно наблюдает за ней и что эти мгновения были самыми тихими и спокойными за всю его жизнь. Нет, сожалеть о них он не намерен. — А ты давно проснулась?

— Недавно.

В каюте стояла тишина, а снаружи волна ритмично плескалась о борт «Эйвонлея», слышались шаги, кто-то танцевал, смеялся, раздавались аплодисменты. Лидия улыбнулась, Натан крепче сжал ее в объятиях.

— Там, кажется, веселятся вовсю, — сказала она. — Похоже, что им, как и нам, не хочется покидать этот остров.

— Возможно.

— Мне показалось, что Фаамузами сказала что-то такое, что тебя встревожило.

— Неужели? — переспросил он, притворившись, что не понимает, о чем речь.

— Да. Убийство на острове. А ты потом вернулся к ее отцу, чтобы расспросить об этом.

— Разве тебя это не встревожило?

— Конечно. Но я просто подумала… Нет, мне показалось, — тихо сказала она.

Натан обрадовался, что Лидия не заметила его облегчения. Он не хотел больше обсуждать убийство, не хотел думать о насильственной смерти той девушки. Не мог признаться, что не верит даже самому себе.

— Нам нужно устроить еще раз обряд венчания, — сказал Натан, перебирая пряди ее волос.

— Что ты сказал?

— Нужно повторить обряд венчания. В первую ночь на «Эйвонлее» ты сказала, что не помнишь, как нас венчали. Мы должны сделать это еще раз, прежде чем ехать в Баллабурн. В Сиднее есть церковь, которая, надеюсь, тебе понравится. И тамошнего священника я знаю. Отец Колган — близкий друг Бешеного Ирландца. Он с удовольствием нас обвенчает.

Лидия была так тронута, что утратила дар речи. У нее навернулись на глаза слезы.

— Я что-нибудь не так сказал? — спросил Натан, обеспокоенный ее молчанием. — Думаю, что ты не помнишь также, как я делал тебе предложение?

Она покачала головой. Говорить она не могла.

— Понятно… Ты выйдешь за меня замуж?

Он произнес эти слова с некоторой неуверенностью, и Лидия была благодарна. Ведь это означало, что ее муж не является самонадеянным типом, который абсолютно уверен в том, что покорил ее сердце.

— Я с радостью стану твоей женой, — ответила Лидия, накрыв рукой его руку. — Я хочу этого больше всего на свете.

Она говорит так, потому что не знает, какой он человек на самом деле. Не знает, что он обманул ее, что он ей лгал и продолжает лгать сейчас, почти не чувствуя угрызений совести. Почти. Натана немного успокаивало, что чувство сожаления и сочувствия он все-таки испытывает. Это говорило о том, что он не закоренелый мерзавец.

— Ты меня слышал?

Натан пожал ее руку и на мгновение закрыл глаза.

— Слышал.

«Он мог бы сказать, что любит меня», — подумала Лидия. Повернув голову, она поцеловала его. Лидии показалось, что она почувствовала у него на лице солоноватый привкус слез. Впрочем, вполне возможно, что это были ее слезы.

Потом они занялись любовью, и она на время забыла обо всем.

Взявшись за руки, они стояли у гакаборта «Эйвонлея». Судно готовилось к отплытию из гавани Апиа. На берегу собралась группа островитян, бегали и звонко смеялись дети. Один из мальчиков подбросил в воздух что-то белое, остальные с визгом пытались поймать этот предмет.

— Это воздушный змей? — спросила Лидия, которую заинтересовала забава ребятишек. — Я могла бы показать им, как лучше делать змея.

— Пожалуй, это не змей, — сказал Натан, вглядываясь в происходящее на берегу. — Не может быть… — пробормотал он и, на мгновение отлучившись, вернулся с капитанской подзорной трубой. — Черт возьми… Взгляни сама, Лидия.

— Силы небесные! — воскликнула она в ужасе. — Где они его взяли? — Она тут же вспомнила где и, смущенно покраснев, отдала подзорную трубу Натану. — Это все ты виноват.

Он попытался изобразить святую невинность, но глаза его искрились смехом. Предметом, за которым самозабвенно гонялись местные ребятишки, был корсет Лидии.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

БАЛЛАБУРН

Глава 9

«Эйвонлей» отплыл из Сан-Франциско весной и четыре недели спустя оказался там, где стояла зима. Поздно вечером 28 июня впередсмотрящий с «Эйвонлея» заметил огонек единственной масляной лампы на маяке у входа в сиднейскую бухту. Лидия и Натан вместе с другими пассажирами стояли на палубе и наблюдали, как он по мере их приближения становится все ярче. Лидия была рада, что захватила с собой теплый плащ на подкладке, который всю дорогу провисел в гардеробе. Теперь он согревал ее, ведь было так холодно, что при дыхании изо рта вырывались клубочки пара.

Они остались на корабле на ночь. Судно бросило якорь в Уотсон-Бей, капитан не хотел рисковать. На рассвете было легче войти в сиднейский порт.

Лидия встала раньше Натана. Упаковав пожитки, она присела на краешек сундука, не в силах скрыть охватившее ее волнение.

Глядя на нее, Натан не мог удержаться от улыбки. Она приготовила его одежду, налила чистой воды. И если ей казалось, что он слишком медленно выполняет свой утренний ритуал, нарочито громко вздыхала.

Наконец они оказались на берегу, погрузили багаж в дилижанс, направляющийся по Южной дороге в Сидней. Лидии не терпелось увидеть свой новый дом, и она была готова ехать на крыше дилижанса вместе с багажом. Пассажиры отнеслись к подобному желанию с пониманием и уступили ей место возле окна, откуда она могла всю дорогу любоваться окрестностями.

Все, что она видела, ее радовало, удивляло и немного пугало. Натан чувствовал, что Лидия расстроена, и инстинктивно понимал причину этого.

— Дело не в твоей памяти, — прошептал он ей. — Просто ты никогда еще не видела ничего подобного. Представляешь, что думали люди, когда впервые увидели Ботани-Бей?

— Что это другой мир?

— Это преисподняя. — Он сказал это не со злостью, а просто констатируя факт. — Земля здесь сплошь из песчаника. Ты видела золотистые песчаные пляжи на берегу океана? Так вот: красивый золотистый цвет им придает выветрившийся песчаник. Местами он прикрыт тончайшим слоем плодородной земли. Для выращивания хлебных злаков, например, или огородных культур этого недостаточно.

Однако здесь растут, например, выносливые деревья с искривленными стволами, покрытыми толстой корой, и узкими серебристыми листьями, которые обладают, судя по всему, истинно австралийской жизнестойкостью. Есть здесь душистые эвкалипты с голубовато-зеленой листвой, благоденствуют капустные пальмы с грациозными, стройными стволами и шапками веерообразных листьев на макушке…

В гавани Джонсона, береговая линия которой была изрезана бухточками и заливами, виднелось множество быстроходных парусных клиперов. Дорога, по которой ехал их дилижанс, пролегала по берегу, огибая Роуз-Бей, Дабл-Бей и Вуллумулу-Бей. Странные, экзотические названия как нельзя более подходили для этой невиданной, непонятной земли.