Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспринимаем - Мигель Николелис

включается набор специфических кортикальных и субкортикальных структур, предугадывающих следующие слова говорящего; когда дело касается языкового общения, наш мозг слышит до того, как до него в реальности доходит звук.

Хотя речь с незапамятных времен опосредует множество форм человеческого общения, это не единственный метод, с помощью которого человеческий мозг может тренироваться и включаться в мозгосети. Этой же цели служат жесты и, вероятно, взаимная тактильная стимуляция и некоторые гормоны, такие как окситоцин, которые выделяются, когда матери кормят грудью новорожденных детей или когда люди влюбляются. В обоих случаях окситоцин, по-видимому, опосредует установление сильных парных связей между индивидуумами, что может происходить через усиление аналоговой кортикальной синхронизации в их мозге.

В еще одном очень изящном исследовании Хассон с коллегами показали, что демонстрация сложных видеофрагментов из художественных фильмов последовательно нескольким людям может вызвать удивительный уровень мозгового сопряжения между зрителями, что выявлялось с помощью анализа их мозга методом магнитного резонанса. В отличие от предыдущих исследований, которые касались только зрительных областей (что может показаться тривиальным, когда многие индивидуумы получают один и тот же зрительный стимул), Хассон указал, что эта межмозговая синхронизация достигалась путем дополнительного вовлечения ряда других областей коры, которые называют ассоциативными областями. Отчасти это глобальное вовлечение коры и межмозговая синхронизация достигались за счет того, что Хассон называет более общим компонентом, участвующим в широко распределенном в коре отображении сложных зрительных образов, представляемых индивидууму. Вторым источником этого общего ответа может быть усиление возбуждения и внимания, вызванное у зрителей некоторыми наиболее эмоциональными сценами из отобранных экспериментаторами видеофрагментов. Помимо своей общей научной ценности, эти наблюдения открывают практическую возможность использования в будущем межмозговой синхронизации для количественной оценки вовлеченности (или отсутствия вовлеченности) публики — ее внимания и эмоций при получении зрительных и звуковых сообщений, таких как сцены из фильмов, телереклама или политические дебаты, если привести лишь несколько примеров.

Кроме этих основных замечаний, авторы статьи также предполагают, что существует некий очень избирательный механизм восприятия сцен из фильмов, влияющий на межмозговую синхронизацию у зрителей. В целом они обнаружили, что процесс идентификации сложных объектов, по-видимому, не очень сильно зависит от того, в какой участок сетчатки глаза зрителя попадает конкретный зрительный сигнал (например, вид человеческого лица). Вне зависимости от того, под каким углом зритель видел другого человека на экране, нейроны нижней височной коры, ответственные за распознавание лиц, отвечали на этот стимул без видимых проблем. Конкретно это наблюдение ясно показывает, почему для образования мозгосетей более гибкий аналоговый механизм синхронизации имеет преимущество по сравнению с более точным цифровым механизмом. В целом, в отличие от цифрового механизма, при использовании аналогового механизма для успешной синхронизации не требуются совершенно идентичные сигналы. В контексте обсуждаемого вопроса это означает, что при виде одного и того же лица даже под разными углами многие индивидуумы способны довольно хорошо и быстро синхронизироваться друг с другом и образовать мозгосеть.

Еще один аспект данного исследования, привлекший мое внимание, заключался в том, что всякий раз, когда на видео показывали определенное движение руки, у всех зрителей происходило возбуждение нейронов соматосенсорной коры, что вносило вклад в межмозговое сопряжение, которое измеряли Хассон с коллегами. И снова здесь все дело в сетях зеркальных нейронов разных людей, которые активируются, даже когда эти люди заняты такой простой и обычной, как считали несколько лет назад, зрительной дискриминационной задачей (с некоторыми периодическими исключениями в виде тактильных изысканий) — просмотром фильма.

Внезапно походы в кино, по крайней мере для меня, заиграли совершенно новыми красками!

Если пример кино вас не впечатлил, скажем, из-за того, что вы не находите ничего удивительного в том, что мозги людей, совместно просматривающих один и тот же фильм, одновременно проявляют одинаковую активность, я должен вам кое-что объяснить. Я рассмотрел этот пример не потому, что общий зрительный сигнал может на время синхронизировать мозг многих людей. Вообще говоря, это неинтересно. Меня гораздо больше интересует эффект от просмотра фильма, когда зрители уже покинули кинотеатр. Чтобы понять, к чему я клоню, нужно просто представить себе, что произошло бы, если бы мы решили провести контрольный эксперимент с двумя группами зрителей: одна группа состоит только из людей, а вторая — только из шимпанзе. В этом эксперименте каждую группу зрителей разместили бы в отдельном помещении, но обе группы смотрели бы одно и то же, скажем, серию телесериала «Звездный путь», выходившего в середине в 1960-х годов. Во время просмотра нужно было бы регистрировать электрическую активность мозга всех индивидуумов в каждой группе с помощью беспроводной электроэнцефалографии. По мнению Хассона с коллегами, этот эксперимент выявил бы наличие синхронизации между активностью мозга у индивидуумов обеих групп. Вы можете сказать, что это тоже тривиально. Да, я с вами согласен. Но самая интересная часть эксперимента проявилась бы, если бы мы решили последовать за представителями обеих групп и посмотреть, чем бы они занимались после этого краткого периода синхронной мозговой активности, вызванной общим зрительным сигналом. Наблюдение за группой шимпанзе после завершения просмотра не выявило бы ничего особенного (шимпанзе вернулись бы к своим обычным каждодневным делам без каких-то явных признаков того, что совместный просмотр фильма повлиял на их обыденную жизнь), однако в человеческой группе наблюдалось бы совсем иное коллективное социальное поведение. После просмотра представители человеческой группы стали бы обсуждать друг с другом, а также с членами своей социальной группы, которые не были в кино, невероятные приключения капитана Кирка и Спока. В результате зрители и даже некоторые люди, не видевшие фильма, могли организовать клуб фанатов «Звездного пути», ходить в школу переодетыми в капитана Кирка или Спока и даже объяснять друзьям и родственникам, почему нельзя верить ромуланцам. Некоторые даже овладели бы в совершенстве клингонским языком и стали бы посещать ежегодные сходки фанатов «Звездного пути», чтобы взять автограф у исполнителей главных ролей или сфотографироваться с ними.

В общем, я веду к тому, что по прошествии некоторого времени, проведенного вместе в темном помещении за просмотром выдуманной истории с удивительными зрительными изображениями и захватывающей музыкой, глубоко затрагивающими эмоции, ожидания, желания, веру и представления о мире, члены этой группы людей интегрировались в новую абстрактную ментальную структуру — в выдумку, которая во многом стала определять их поведение. Согласен, что мой пример может выглядеть несколько карикатурным, но все же он помогает описать возможные нейрофизиологические механизмы, позволяющие трансформировать исходное и временное межмозговое сопряжение, созданное общим зрительным сигналом, в слитную человеческую мозгосеть, определяемую чувством принадлежности к социальной группе, которая связана новым набором абстрактных представлений — в данном случае участием в научно-фантастическом приключении. В соответствии