Если я умру… - Эллисон Бреннан

Шон подошел, чтобы посмотреть на фотографии, но продолжал думать о другом. Наконец он откупорил свою бутылку с пивом и сделал большой глоток. Он не нашел нужного тона с Генри. Может быть, если б он пришел вместе с Люси, они сумели бы добиться его доверия…

Внимание Рогана привлекла наполовину скрытая фотография Джона Кэллахана рядом со светловолосой женщиной. Она была сделана летом или весной – листья на деревьях отливали сочной зеленью. Шон снял ее с холодильника. Блондинка повернулась к камере в профиль, и лицо ее частично скрывали длинные волосы. Но по позе и улыбке было очевидно, что их с Джоном связывает нечто большее, чем дружеские отношения.

Он показал фотографию Генри.

– Кто это? – Ему не требовался ответ, Шон определил для себя, кто эта женщина, но хотел знать, что скажет Генри.

– Невеста Джона, – печально ответил Кэллахан.

Роган не ожидал такого ответа.

– Невеста?

– Она умерла.

– Как?

– Уходите.

– Моя подруга нашла тело невесты Джона в руднике. А потом труп исчез. Соберите сумку с вещами для вашей жены. Я сегодня же вечером увезу вас из города.

– Вы видели мою жену! Эмили не может путешествовать; ей с трудом удается вспомнить, что она любит пить и есть. Она умирает. И должна провести последние дни в собственном доме.

– Генри, вам не хватает ясности мысли. – Шон провел рукой по волосам, жалея, что здесь нет Люси. – Неужели ее убил Джон? И вы испытываете страх именно по этой причине?

Генри покачал головой:

– Он любил ее больше всего на свете.

Разочарованный и отчаявшийся, Шон не выдержал:

– А вы знали, что она была агентом ФБР? Возможно, она узнала, чем занимается Джон…

Старик не дал ему закончить фразу:

– Вам нужно уйти. Если за мной следят, то весьма возможно, что вы подписали мне смертный приговор, мистер Роган. Я не стану просить вас дважды.

– Проклятье, Генри!

– Только не надо проклятий, молодой человек! – Кэллахан встал. Он все еще выглядел старым, но сейчас в нем пылал огонь. – Вы появились в городе три дня назад и думаете, что способны решить проблемы, которые накопились за поколения? Более столетия в Спрюс-Лейк нарушались законы, начиная с прадедушки Пола, одного из первых самогонщиков в округе. Контрабанда с Канадой была для нас нормой с незапамятных времен. Алкоголь, сигареты, метамфетамин, марихуана – что дальше? Мне это неизвестно, но мы в самом центре паутины, и мы с вами ничего не можем сделать. Эти люди готовы убивать и за меньшее. А теперь, когда в город вернулась Бобби Суэйн – да поможет нам Бог, – она будет резать и жечь столько, сколько ей захочется. Я советую вам уехать, пока не стало слишком поздно.

– Пожалуйста, мне нужно…

Генри поднял руку:

– Уходите, пока Джон не вернулся домой. В прошлом году он бы согласился вам помочь. А теперь я не знаю, осталась ли у него душа. Бобби ее уничтожила. Мне очень жаль, но я ничего не могу для вас сделать.

Шон хотел возразить, но Генри был прав – ему не следовало здесь находиться, когда вернется Джон Кэллахан. Хотя бы для того, чтобы защитить Генри и Эмили. Однако ему показалось, что старик не боится своего племянника.

Он протянул Генри свою визитку:

– Позвоните мне. Я брошу все, чтобы вам помочь.

Кэллахан посмотрел на Шона со слезами на глазах.

– Уезжайте из Спрюс-Лейк сегодня же, Шон. Увезите с собой вашу прелестную подругу. И никогда не возвращайтесь.

Роган покачал головой:

– Я никуда не уеду, пока не остановлю эту женщину.

– Вы не знаете Бобби. Она чудовище.

Шон это уже слышал.

– Мне уже приходилось убивать драконов. И Бобби Суэйн меня не напугает. – Он направился к выходу из дома.

Миссис Кэллахан ему улыбнулась:

– Рада была вас снова повидать.

Детектив понял страх Генри. Он защищал свою жену от чудовища. Шон оглядел уютный, просто обставленный дом. Одеяла ручной работы. Чистая старая мебель. Устаревшая модель телевизора. Вышивка на стенах, изящный крест в рамке с вышитыми сверху словами: «Я есмь лоза, а вы ветви»[19].

Простой дом. Простые люди. Если Джон Кэллахан заработал состояние на торговле наркотиками, он делится деньгами со своей семьей.

Перед уходом Шон бросил на Генри последний взгляд.

– Не забывайте, что я вам сказал.

На обратном пути он позвонил Патрику.

– Нам нужно изменить планы на завтра. – Он рассказал партнеру о возможной угрозе жизни Люси. – Только она видела тело на руднике, но еще никто не знает, что нам удалось определить личность жертвы. – Шон сомневался, что Генри станет кому-нибудь об этом рассказывать.

– Так что же нам сделать, чтобы ее уберечь? – спросил Патрик.

– Я хочу, чтобы Ной прилетел вместе с тобой завтра утром.

Несмотря на свое негативное отношение к Армстронгу, Шон знал, что он был в прошлом десантником и хорошим полицейским. Рогану не особенно нравился придуманный им план, но он не знал, как лучше защитить Люси от опасности по пути в Олбани.

Глава 24

Возвращение домой всегда наполнено горькой радостью.

Мы с Йеном закончили инспектировать сараи, и приятный сладковатый аромат сушащейся конопли вызвал у меня гордость – мне многого удалось добиться. Это был конец эры; я устремлялась в будущее. В воскресенье я поведу своих людей по лучшей тропе.

– Ты готова? – спросил Йен.

– Одну минуту, – сказала я.

Я велела Йену еще раз пройтись по плану с остальными. Он повиновался, с трудом скрыв неудовольствие.

Мне нравилось иметь рядом Йена, однако он становился слишком навязчивым. Когда мы возвращались из Потсдама, нам захотелось остановиться, чтобы быстро трахнуться. Я получила удовольствие, хотя и не такое сильное, как раньше. Я ценила внимание Йена, но он вел себя слишком подобострастно, когда я хотела, чтобы он взял бразды правления на себя.

Вздохнув, я обошла сарай с дальней стороны дома, чтобы взглянуть на темную долину, которая нас окружала. Завыл койот, и тут же к нему присоединились другие. Я услышала шелест крыльев – летучие мыши, судя по позднему времени, решила я. Идеальная, четкая четвертинка луны появилась на небе в окружении звезд.

Моя империя.

Когда я была ребенком, Спрюс-Лейк представлял собой мое королевство. Я была принцессой, отец – королем, мои братья – двумя принцами, а горожане – нашими слугами. Папа учил нас могуществу страха. Он не предполагал, что лучше всех урок усвоит его дочь.

Пол был папиной радостью и гордостью. Он не совершал ошибок, он просто не мог делать их. Я его ненавидела, потому что папа любил его больше всех. Ну почему член давал ему право на ключи к королевству?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});