Девушка полночи - Катажина Бонда

– Посмотрим, как она справится, – прервал размышления Духновский. Он не собирался поддерживать осмологов, просто ему было интересно.

– Конечно, хорошо, а почему она не должна справиться? – пожал плечами Вацлав. – В случае чего у нас есть еще три пробника.

– То есть мы можем проверить в этом направлении еще трех человек?

– Двух с половиной, – поправил Нижинский. – Третьего только в случае форс-мажора. Запаха останется очень мало, надо было бы его размножить.

– Как это делается?

– В банку с запахом добавляем дополнительный компресс. Только осторожно. Если запах станет слишком слабым, собака может не учуять его, – пояснил он. – Но спокойствие. Я вижу, что здесь мы попадем в десятку.

Собака только что прошла последний слалом. Во второй раз, без всяких сомнений, она указала на запах Люции Ланге. Виктор, в награду за выполненную работу, выдал Булке остатки лакомства, а потом бросил резиновый мячик, звучно шлепнувший по стене. Булка бросилась за ним. Ловила его и приносила. Казалось, что она только ради этой игры и выполняла все предыдущие команды. Она работала ради своего хозяина, чтобы доставить ему удовольствие. Когда он хвалил ее за хорошие результаты и трепал за ухом, в ее глазах читалось настоящее собачье счастье.

– Значит, барменша была на месте преступления, – сказал Дух с облегчением, скорее себе, чем экспертам.

– Абсолютно точно, что там была ее перчатка, – уточнил Нижинский.

– Главное, чтобы прокуратура нам все не испортила, – пробормотал Дух и протянул руку на прощание.

– Ну, на это мы уж не можем повлиять.

– И что? – крикнул Виктор Нижинскому, когда ему разрешили войти в лабораторию.

Он никогда не знал, в какой именно емкости находится нужный запах. Считалось, что кинолог может подсказать собаке ответ.

– Молодец, – похвалил Булку Нижинский. Он похлопал собаку по заду, почесал за ухом. Булка радостно смотрела на людей.

– Вся в меня. – Виктор обратился к довольной собаке, как к человеку.

Они отправились побегать. Потом этот же запах должна была определять другая собака.

– Мы сообщим, как все прошло, – пообещал Нижинский. – Вам не обязательно ассистировать, хотя мы, конечно, приглашаем.

– Я вряд ли смогу, – отмазался Дух и направился к выходу из лаборатории. – У Джекила как раз будет дежурство, он нам все в подробностях расскажет.

Люция Ланге улыбалась всем собравшимся в конференц-зале с фотографии, прикрепленной к пробковой доске. Через пару минут Духновский повесил рядом с ней и фото Павла Блавицкого, вбив ему кнопку в самый центр лба.

– Забил ты ему гвоздик, Дух, – бросил, смеясь, кто-то сзади.

– Что тут у вас? – Конрад Валигура вынул из футляра электронную сигарету.

Саша сидела напротив, на значительном расстоянии от команды Духа и комкала лист бумаги. Выглядела потерянно.

– Новый подозреваемый, – объявил Духновский и сел рядом с Залусской во главе стола, прямо напротив Валигуры, который занимал такое же место с другой стороны. Повисла тишина. Дух воспользовался оказией. Он вытянул свою длинную, как палка, руку, сгреб половину печенья с пластикового подноса и принялся громко им хрустеть.

– Начинай, это не праздничный банкет. – Валигура махнул рукой.

Он снял шапку, освобождая вспотевший лоб. Волосы у него были черные, без следов седины, гладко зачесанные назад.

Дух говорил быстро и конкретно. Сообщил о собранных доказательствах, вкратце описал планируемые действия. Подчеркнул, что выжившая жертва указала на Люцию Ланге. Видела револьвер, но это исключил баллистик. Потом Дух зачитал результаты сегодняшних экспериментов. Собака распознала запах барменши на перчатке. Повисло молчание.

– То есть дело сделано, – наконец подал голос Валигура. – Она не скоро увидится с тетушкой.

Дух откашлялся, подобрал с подноса оставшееся печенье, но на этот раз не сунул его в рот, а держал в ладони.

– Я бы еще подождал, – заключил он. – К сожалению, анализ ДНК не подтвердил совпадения.

Валигура задумался, затянулся несколько раз электронной сигаретой.

– Ну, не знаю, – начал он миролюбиво. – Надо что-то дать журналистам, пока они не поняли, что у нас нет ничего конкретного. Какие будут предложения?

Дух встал и подошел к фотографии Буля.

– Это компаньон жертвы. Между ними был конфликт. Певца мы все знаем. Буля, надеюсь, тоже некоторые из вас должны помнить. Экс-полицейский, экс-преступник. В данный момент – бизнесмен. Мы пока его не прижали, он даже не был задержан. Мы накинулись на барменшу, а этот ходит себе на свободе. Вопрос: почему?

Вскочила молодая сотрудница:

– Я его допрашивала.

– И что из этого следует? – бросил Дух, но не стал дожидаться ответа. Он взял лист, пробежал по нему взглядом, после чего театрально порвал его на мелкие кусочки.

– Ты сдурел, Дух? – гаркнул главный. – Что на тебя нашло?

– Это была ксерокопия, босс. – Джекил со стоическим спокойствием указал на оригинал протокола.

Дух подошел к доске, снял фото Блавицкого и шумно положил его на стол перед Валигурой, после чего продекламировал:

– Несудим, уволился из органов семнадцать лет назад. Подозревается в сотрудничестве с преступной группировкой. Имел доступ к оружию. Знает, как от него избавиться. Знаком с принципами нашей работы. Почему же, черт побери, мы не рассматриваем его как одного из кандидатов? Я веду это дело или мне только кажется?

Дух тяжело опустился на стул. Повисла тишина, но большинство присутствующих согласно кивали.

– А что у тебя есть на него? – спросил Валигура. Он был сосредоточен и конкретен. – Если что-то есть, то давай займемся им. Не вижу никаких противопоказаний. Я сам охотно надену на него браслеты. Главное, чтоб подольше чем на сорок восемь часов.

Джекил пригляделся к главному. Валигура попросил обычную сигарету, кто-то протянул ему зажигалку. Он занял место поближе к доске и подал Духу знак продолжать.

– Что у меня есть? – оживился Духновский. – Не много, но это лучше, чем ничего. Добыто сегодня утром. Можно сказать, свежачок.

Он кивнул Джекилу, и тот включил проектор. На экране появился кадр фильма, снятого скрытой камерой. Виден был нечеткий силуэт возле здания. Мужчина стоял спиной к входу, нажимал ручку двери, потом обернулся прямо к камере. И если начало фильма напоминало авторское кино, где отсутствие фабулы компенсировалось небрежной операторской работой, то концовка могла бы спокойно послужить материалом для реконструкции событий в программе «Человек и закон». Бухвиц остановил запись. На них смотрел Буль во всей красе, заполняя кадр своей головой и плечами без шеи…

– Сегодня появился свидетель, который утверждает, что слышал выстрелы. Это он позвонил дежурному и сообщил о перестрелке. Кроме того, он видел Блавицкого в клубе с оружием в руке двумя днями раньше. Никто не утверждает, что барменша невиновна, но, возможно, она действовала по заказу этого типа? Как говорится, по договорной схеме.

– Два дня назад? Действительно, информации меньше, чем немного, – с издевкой произнес Валигура. – У него было полное право войти туда, это его заведение.

– С оружием? – подала голос молодая сотрудница. – Я могу попробовать поговорить с ним еще раз. Он сказал, что оружия у него нет, поэтому о разрешении я не стала спрашивать. Обыск клуба тоже ничего не прояснил.

– А ревизия? – вставила Залусская, и, поскольку повисла пауза, она задала вторую часть вопроса: – И почему нет?

– Хороший вопрос. – Валигура покивал. – И как это произошло?

Духновский быстро перелистывал бумаги и наконец извлек помятый листок.

– У них был дежурный с ближайшего поста. Выводили потерявшую сознание подругу Иглы, есть запись о вызове скорой. Кажется, это мы пропустили.

– Пропустили? – Главный сморщил лоб.

– Подать заявление на ордер? – Духновский обратился к Валигуре. – Кажется, это необходимо. Иначе нас могут обвинить в манипулировании следствием. Они были компаньонами. Даже в романах он сразу попал бы в список подозреваемых.

– Буль? – Валигура покачал головой. – Ладно, бери ордер. Хотя я не знаю зачем. Это профессионал, вы ничего не найдете. Собственно, я сам недавно говорил с ним.

– Когда? – удивился Духновский.

– После нее. – Он указал на Залусскую. – Он позвонил, чтобы проверить, кто она и что ей надо. Я как раз был недалеко, поэтому заехал к нему. Действительно, та девушка плохо себя почувствовала. Ее отвезли к матери.

Дух наморщил лоб. Все собравшиеся почувствовали какой-то неприятный осадок. Такого рода поведение было недопустимым. Самым странным, однако, было то, что босс так легко в нем признался. Никто не смел пока подать голос, но не было никаких сомнений в том, что сплетня сразу же облетит все управление.

– А откуда уверенность, что запись не была сфабрикована? – Валигура указал на экран. – И можно ли узнать, кто же этот таинственный свидетель, который обвиняет Буля? Он появился как-то неожиданно.