Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тхеравада и махаяна
Есть некоторое сомнение в том, можно ли считать буддизм религией, но как и в случае с конфуцианством, это скорее вопрос наших представлений о религии, чем особенностей буддизма. Те, кто усматривает в конфуцианстве недостатки «на божественном фронте», пытаются вместо религии свести его к этике. Когда речь идет о буддизме, возникает соблазн свести его к психологии или к психотерапии.
В ранних формах буддизма не говорится о Боге и не делается акцент на сверхъестественное. Будда считается человеком. Так что если считать религией «веру в духовные сущности», как гласит классическое определение британского антрополога Э.Б.Тайлора, буддизм не относится к семейству религий18. С точки зрения буддиста буддизм не был бы таковым, если бы оставался одним и тем же. Он и не остается. Детище Индии, буддизм унаследовал свойственную индуизму абсорбирующую способность. В Индии он впитал большинство типичных атрибутов родственной ему религии, не в последнюю очередь замысловато устроенный пантеон будд и других духовных сущностей со всеми сверхъестественными силами Кали и Шивы. В Тибете позаимствовал некоторые шаманские обряды местной религии бон, в Китае – естественность, спонтанность и простоту даосизма.
Поначалу предпринимались усилия, чтобы придать традиции определенность, сделать ее неизменной, точно высеченной из камня. На Первом буддийском «соборе», проведенном после смерти Будды в V веке до н. э., его последователи договорились считать каноническими учения Будды, известные как Трипитака, или «три корзины». На Втором буддийском «соборе» почти столетие спустя между буддистами произошел раскол по целому ряду вопросов, в том числе толкованию и соблюдению строгих правил монашеской жизни. Это была буддийская реформация, так как она проложила путь ошеломляющему разнообразию, которое характеризует современный буддизм (и протестантизм). Такое разнообразие присуще любой религии, которая ставит вопрос «истинно ли это?» в подчинение вопросу «действует ли это?» Когда появляются новые учения и писания, а их данная традиция выдавала с головокружительной скоростью, буддисты, вместо того чтобы отвергать их как незаконнорожденных детей, принимали их, как давно потерянных и вновь обретенных родных (при условии прохождения теста на пригодность для избавления от страданий).
Начало нашей эры стало периодом поразительной религиозной активности и увидело рождение христианства, раввинского иудаизма и индуизма в духе бхакти. Кроме того, тот же период дал миру бхакти-буддизм, известный ныне как махаяна. «Маха» означает «великий», «яна» – «колесница», следовательно, «махаяна» – «великая колесница», самое популярное в наше время направление буддизма. Но поначалу его название было скорее похвальбой, чем демографической особенностью. «Я величайший», – похвалялся чемпион по боксу в тяжелом весе Мухаммед Али. Приверженцы махаяны утверждали то же самое. Мухаммед Али дразнил Джо Фрейзера, а сторонники махаяны – своих противников, приверженцев хинаяны, или «малой колесницы». Однако противники не соглашались с ними, и до наших дней дожила тхе-равада («учение старейших»).
Сторонники махаяны утверждали, что они во многом превосходят приверженцев тхеравады и тому подобных школ, ссылаясь в первую очередь на свое стремление к эгалитарности. Тхеравада – монашеская традиция. Для ее приверженцев единственным способом достичь нирваны было отдалиться от родных, привычной работы, отказаться от секса и денег, вести аскетическую жизнь монаха или монахини. По этой причине тхераваду иногда называют «монашеским буддизмом»19. У махаяны тоже есть монашество, но ее приверженцы могли выбирать, отрекаться им от мира или нет. Обычные мужья и жены, подчиненные и начальство выражали свою преданность новым буддам, посещая новые ступы и читая новые писания. И хотя многие из этих мирян довольствовались малой целью, более благоприятным перерождением, некоторые даже начинали рассчитывать на высшую цель – на нирвану, не отказываясь ни от любви, ни от преуспеяния в мире.
Махаянисты обрушивались на тхеравадистов с нападками по многим причинам, но самым мощным ударом стало обвинение предшественников в эгоизме. Тхеравада – это в первую очередь личностное просветление, утверждали махаянисты. Пример для подражания в тхераваде – архат, единственное отличие которого от других людей – мудрость (праджня). И махаянисты критиковали этого архата за самодовольство, своекорыстие и эгоцентризм. Какое право он имел стремиться к духовному самосовершенствованию, когда близкие, которых он оставил, так страдают?
В новых писаниях, которые сами махаянисты приписывали Будде, а их противники называли подделками, махаянисты представили новый пример для подражания – бодхисаттву. Буквально это слово означает «стремящийся к пробуждению», но главная добродетель этого кумира махаяны – сострадание (каруна). Вместо того, чтобы эгоистично сосредоточить усилия на достижении нирваны для себя, бодхисаттва обращает свой обширный кладезь достоинств на пользу другим. «Все страдания в этом мире исходят от стремления к счастью для себя, – писал индийский поэт философ VIII века Шантидева в «Пути бодхисаттвы». – Все счастье в этом мире исходит от стремления к счастью для других»20.
Как и приверженцы джняна-йоги в индуизме, архаты в тхераваде придерживались принципа помощи самому себе. Они считали, что единственный способ достичь религиозной цели – сделать это своими силами. Все это неимоверно осложняло приближение к нирване. В Индии простейший путь бхакти-йоги развился в индуизме в то же время, когда впервые сформировался путь махаяны. В начале нашей эры индуист мог попасть в мокшу не только ценой собственных усилий: если он был предан выбранному божеству, всю тяжелую работу выполняло оно. То же самое справедливо и для махаяны. С появлением бодхисаттв, действующих подобно индуистским божествам, стало возможным достигать нирваны при помощи извне, а не только полагаясь на свои силы: те же результаты давала преданность бодхисаттве, наделенному способностью избавлять от страданий. Поскольку путь в нирвану существенно упростился, миряне стали полноправными членами буддийской общины.
Бодхисаттву обычно изображают тем, кто переживает кризис совести, стоя на пороге нирваны. «Разве я могу войти в нирвану, когда так много других существ страдает?» – вопрошает он. И дает ответ, полный сострадания: «Нет, не могу». И вместо того, чтобы отвергнуть мир, бодхисаттва возвращается в него, пообещав повременить с окончательным переходом в нирвану из сострадания к другим. Это обещание принимает форму клятвы или обета бодхисаттвы. В писаниях приводятся различные варианты текста клятвы, но в ней неизменно содержится здоровая доза мании величия:
Какими бы многочисленными ни были разумные существа,я клянусь спасти их;Какими бы неиссякающими ни были страсти, я клянусь искоренить их;Какими бы необъятными ни были дхармы, я клянусь изучить их;Какой бы несравненной ни была истина Будды, я клянусь постичь ее21.
В попытках объяснить студентам психологию бодхисаттвы, я описываю его как того, кто стоит на крыльце нирваны, придерживает за ручку приоткрытую дверь и машет рукой тем, кто опередил его, отказываясь войти, пока не пропустит вперед себя всех остальных. Вводя время и пространство в ситуацию, выходящую за рамки того и другого, этот образ может вызвать в воображении бесполезное зрелище массового затора и давки в буддийском аналоге райских врат. Однако оно подчеркивает масштабы сострадания, терпения и решимости бод-хисаттвы.
Помимо бодхисаттв, махаянисты дали миру совершенно новые представления о Будде. Если тхеравадисты видели в Будде указующего путь человека, то сторонники махаяны воспринимали его как вечного и всеведущего, как сверхъестественное существо, способное откликаться на молитвы и вознаграждать за преданность. Более того, махаянисты упоминают не только об одном Будде, а о множестве будд, о целом обширном пантеоне будд-чудотворцев, круглосуточно готовых осыпать благами ревностных приверженцев. В конце концов махаянисты решили, что пытаться стать архатом – значит, чрезмерно занижать планку. Не лучше ли сразу метить в будды?
Наличие достохвальных будд и бодхисаттв изменило ситуацию для мирян, стремящихся либо к промежуточной цели (благоприятному перерождению), либо к высшей цели (нирване). Согласно тхераваде, миряне удостаивались награды от монахов в обмен на еду и одежду. И если заслужить более благоприятное перерождение, эта награда еще могла помочь, но к нирване не приводила. Согласно махаяне, миряне удостаивались награды от будд и бодхисаттв в обмен на преданность, и эта награда могла как обеспечить более благоприятное перерождение, так и привести прямиком в нирвану.
- Словарь религий, обрядов и верований - Мирча Элиаде - Религиоведение
- Словарь религий, обрядов и верований - Элиаде Мирча - Религиоведение
- Новая Модель Вселенной - П Успенский - Религиоведение
- История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства - Мирча Элиаде - Религиоведение
- История и теория религий: конспект лекций - Д. Альжев - Религиоведение
- ТОМ 24 — ПРОИЗВЕДЕНИЯ 1880—1884 - Лев Толстой - Религиоведение
- Религии современности. История и вера - Петер Антес - Религиоведение
- Святые отцы Церкви и церковные писатели в трудах православных ученых. Святитель Григорий Богослов. СБОРНИК СТАТЕЙ - Емец - Православие / Религиоведение / Прочая религиозная литература / Религия: христианство
- Объяснение десяти заповедей, данных Моисею - святитель Николай Сербский - Религиоведение
- Миф о Христе. Том II - Артур Древс - Религиоведение / Религия: христианство