Выбор девы войны - Дэвид Вебер

головой. - Что вы ей сказали?

- Это между ней и мной. - Балкарта улыбнулась и покачала головой. - Но она действительно эффектно краснеет, не так ли?

- О, думаю, что вы, безусловно, могли бы так сказать, - согласилась Лиана. Затем она улыбнулась немного покаянно. - Хотя, полагаю, мне действительно не следует высмеивать ее за это. Я могу сама выдать довольно эффектный румянец, не так ли?

- Да, в тех редких случаях, когда кому-то удается поставить тебя в неловкое положение, - согласилась Балкарта.

- Вы намекаете на то, что у такого низкого человека, как я, больше не хватает деликатности испытывать смущение? - невинно спросила Лиана, и Балкарта усмехнулась.

- Что-то вроде этого... по крайней мере, в наши дни, - согласилась она, и Лиана вскинула правую руку, как будто признавая касание в тренировочном матче.

- Я заслужила это, - признала она. - Но она действительно ужасно молода, не так ли?

- Слышу от сломленной старой бабушки перед собой? - Балкарта подняла обе брови. - Кажется, я помню четырнадцатилетнюю девочку, которая не знала, за какой конец кинжала держаться, когда Эрлис и Равлан впервые оценили ее. А теперь, дай мне посмотреть, дай мне посмотреть...как ее звали?

Она уставилась в потолок, поджав губы в явном раздумье, и Лиана рассмеялась.

- Вы действительно тренируетесь сегодня с живыми клинками, не так ли, Балкарта-пятисотница?

- Только против некоторых, - ответила Балкарта, подмигнув.

Как у командира стражи Кэйлаты, у нее не должно было быть фаворитов, и она никогда не позволяла фаворитизму управлять ее действиями, но не было смысла притворяться, что в ее сердце не было особого места для Лианы Хэйнатафрессы. Она живо помнила избалованную четырнадцатилетнюю аристократку, которая сбежала в Кэйлату почти семь лет назад. Не то чтобы Лиана понимала, что ее избаловали, да и по стандартам ее положения при рождении это было не так. Что не изменило того факта, что, как только что отметила Балкарта, она была совершенно не оснащена навыками, которых от нее потребует ее новая жизнь. Ее смущение от того, что она оказалась более или менее одетой в традиционные чари и ятху, было слишком очевидно для кого-то с опытом Балкарты, и в отличие от большинства дев войны, Лиана сбежала в Калату не из-за невыносимой, слишком часто оскорбительной семейной ситуации. Действительно, она сбежала в Кэйлату всего на несколько часов раньше своего преследователя-отца из-за того, как сильно она любила своих родителей, и она ужасно тосковала по дому и была несчастна, покидая их, как бы храбро она ни пыталась это скрыть.

Глядя на нее сейчас, Балкарта все еще могла видеть ту четырнадцатилетнюю девочку внутри уравновешенной, уверенной в себе, подтянутой молодой женщины, которая заменила ее. Не страдание или неуверенность, а бесстрашный, безропотный дух, который поднялся, чтобы соответствовать требованиям жизни, столь сильно отличающейся от той, в которой она была воспитана.

Теперь Лиана улыбнулась ей, и Балкарта, разжав пальцы, указала на пустой стул перед ее столом.

- Садись.

- Да, мэм, - кротко сказала Лиана и послушно опустилась на указанный стул. Она также аккуратно сложила руки на коленях, поставила ноги очень близко друг к другу и сидела очень прямо со скромным, искренне внимательным выражением лица.

- Ты же понимаешь, что тебе грозит две дополнительные недели патрульной службы за то, что ты такая умница, не так ли? - поинтересовалась Балкарта.

- О, полагаю, что нечто подобное могло бы произойти в какой-нибудь другой городской страже, - ответила Лиана. - Моя пятисотница слишком широка кругозором и слишком далека от того мелочного мышления, которое позволило бы совершить такое подлое возмездие... мэм.

- Ты просто продолжай верить в это, пока не увидишь список патрульных, - посоветовала ей Балкарта. Затем она покачала головой. - Хотя, по правде говоря, и учитывая, как сильно тебе на самом деле нравится бегать по лугам, полагаю, мне лучше придумать какой-нибудь другой способ продемонстрировать свое мелочное мышление. Может быть, мне следует убедить мэра отправить тебя обратно для еще одного разговора с лордом-правителем Трайсу.

- Избавь, Мать! - Лиана откинулась назад и подняла обе руки в жесте капитуляции, смятение на ее лице было лишь наполовину притворным. - Я буду хорошей. Я обещаю, что буду хорошей!

- Неужели так плохо? - Балкарта медленно раскачивала свой стул из стороны в сторону. - Разве визит Руки Шэйханы не дал вам никакого прикрытия? Я думала, он ведет себя наилучшим образом, когда она приходит навестить его.

- Полагаю, что на самом деле так оно и есть. - Лиана склонила голову набок, и ее тон стал более серьезным. - Я бы сказала, что в любом случае он, по крайней мере, пытается. К сожалению, как вы и мэр Ялит оба прекрасно знаете, Трайсу, похоже, не может забыть, кто мой отец. - Она поморщилась. - Он не очень хорошо скрывает свою убежденность в том, что стать девой войны - это, пожалуй, самое постыдное, что могла сделать должным образом воспитанная молодая дворянка. Я почти уверена, что на самом деле он не очень старается.

- Что ты имеешь в виду? - стул Балкарты перестал раскачиваться, и ее глаза сузились.

- О, я не говорю, что он старается изо всех сил оскорблять меня, Балкарта, - быстро сказала Лиана. - С другой стороны, как вы знаете, он не верит в то, что можно действовать под ложным предлогом, и стать девой войны - это не какая-то мелкая оплошность, вроде того, что меня поймали на том, что я сплю с чужим мужем или произвожу на свет ребенка, отца которого я не могу назвать. Это страшно предосудительный поступок для любого человека!

Балкарта, продолжая пристально смотреть на нее, отметила, что под юмором в ее тоне скрывалась неподдельная боль, и молодая женщина пожала плечами.

- Что бы он ни думал или чувствовал, он был безупречно вежлив в том, как обращался ко мне, Балкарта. И давайте посмотрим правде в глаза, мы оба знаем, что мэр Ялит выбрала меня своим посланником, чтобы донести до него конкретную мысль. Я это понимаю. Это не значит, что я иногда не устаю от того, что меня используют как молоток мэра, но я это понимаю. - Она снова пожала плечами. - Если терпеть случайные визиты к Трайсу - это худшее, о чем когда-либо просили меня девы войны, я буду считать, что мне повезло намного больше, чем я заслуживаю.

-