Отбор в академии стихий. Принцесса для высшего (СИ) - Светлана Ферро

разузнала о Коре. А я тоже должна постараться этого не допустить. Но теперь только завтра.

Думала, не усну после последнего разговора. Но я успела только умыться, и, оглянувшись на дверь комнатёнки, за которой скрылась Алия, снять с себя кулон. Ещё одного откровения свыше мне сегодня не выдержать. Я с трудом доползла до шкафа, повесила янтарную подвеску под платье, прижав к себе мурлычущую Несси, рухнула на кровать и моментально отключилась.

Глава 45. Преданный друг

Я всё-таки добилась встречи с ней. Никто не хотел меня понять, зачем мне видеться с девчонкой, которая меня предала и дважды чуть не отправила за грань: ни Керн, ни Хмер

— тот самый тёмно-вишнёвый, который забрал меня из обители. Но я настаивала, требовала, пыталась доказать, что она не по своей воле, а под действием артефакта, и мне уступили.

И теперь она стояла передо мной в моих новых роскошных покоях во дворце в магических наручниках и с опустошённым заблокированным хранилищем. Кора осунулась и похудела. Чувство жалости охватило меня, когда я встретилась с её тоскливым взглядом. Два гвардейца, которые её привели, так и стояли по бокам. А чуть в стороне Керн с очень недовольной и подозрительной физиономией.

— Вы можете нас оставить?

— Это нежелательно, ваше высочество.

Глаза Коры чуть расширились.

— Я прошу вас, Керн.

— Мы будем за дверью, — наконец отвечает он и делает знак своим подчинённым выйти.

— Сядь, ты еле стоишь, — я киваю на кресло, но Кора отрицательно мотает головой и опускается прямо на ковёр.

— Вы-со-чест-во, — медленно произносит она, пробуя слово на вкус. Она поднимает глаза на меня: — Почему же ты не сказала после встречи с отцом? Ты же знала, что он император.

Мне кажется, или в её голосе звучит обвинение?

— Что бы это изменило?

— Всё, — с обидой выдыхает она. — Ты ведь знала, что для меня значило тестирование. Тебе достаточно было слово сказать, а ты скрыла.

— Ты не понимаешь, я не могла…

— Чего ты не могла? — Кора вскидывает голову, в её глазах плещется обида. — Не могла защитить меня?

— Я спрашивала. Но ты же ничего не рассказывала после того первого раза.

— Кому рассказывать? Тому, кто не сможет помочь? Я тебе при первой встрече честно сказала, что вижу в тебе свой шанс. И тебе это понравилось. А потом ты скрыла, что у тебя влиятельный отец, и Крейра… — Кора всхлипнула: — Крейра сказала, что не даст мне пройти тестирование, если я не выполню поручение важной особы, и велела молчать.

— Так это Крейра не давала тебе формировать шар?

Кора словно не услышала вопроса.

— А Лера сказала, что будет заботиться об мне на протяжении всех лет в Академии, если я принесу ей вассальную клятву.

— То есть ты принесла её добровольно?

— А что мне было делать? — вскипела Кора. — Ты выглядела как неудачница, а Лера дочь первого из высших. Мне надо было выжить. Если бы ты не солгала про отца, я доверилась бы тебе и была бы верна до сих пор.

Не верю своим ушам.

— Ты два раза хотела меня убить, а теперь винишь меня? — моя спина невольно выпрямляется и каменеет.

— Какие два раза? Никто не собирался тебя убивать. Я всё для тебя делала, и ты называла меня подругой, а, когда у меня настал тяжелый момент, ты думала только о себе. Это ты меня предала, — зло бросает Кора, глядя мне прямо в лицо.

Несправедливость обвинения взрывается у меня в голове огненным шаром. Внутри меня разгорается пламя, я еле сдерживаюсь, чтобы не ударить безоружного:

— Пояс, который ты принесла, сбросил меня в водопад, — кажется, я рычу.

— Он должен был сбросить тебя на землю, — она растерялась, но всего лишь на миг. Тут же в глазах появляется недоверие и снова злость. — Ты лжёшь, я видела этот водопад, ты бы не выжила.

Серьёзно? Она это искренне? Я теряюсь, пытаясь понять, не сошла ли я с ума. Может мне всё это мерещится?

Рассказывать, как и кто меня спас, всё равно что оправдываться.

— А лазарет?

— Что лазарет? Ты вошла, и тут же ворвались магистры. Ты просто хотела избавиться от Леры.

Неожиданно я прихожу в себя. Корины слова настолько чудовищно несправедливы, что я перестаю воспринимать их всерьёз. Моя бывшая подруга просто не в себе. Чувствую, как моя вторая стихия, вода, охлаждает голову и тело.

— То есть ты не помнишь, как Лера дала команду меня убить? — уже спокойным голосом спрашиваю я.

— Не было этого. Ложь! — кричит Кора.

На шум заглядывает Керн:

— У вас всё в порядке, ваше высочество?

— Да, — говорит кто-то холодно и почти равнодушно моим голосом.

— Я могу увести заключённую?

— Уведите.

— Всё из-за тебя, — кричит Кора с искажённым лицом, когда два гвардейца подхватывают её под локти и вытаскивают из комнаты. — Если бы ты не ссорилась с Лерой, она бы не захотела тебе отомстить. Я тебя ненавижу.

Дверь закрывается.

Я напряжённо думаю. Почему-то мне очень важно понять её логику. В тот момент я действительна была занята своими переживаниями, не настояла, чтобы Кора открылась. И одновременно я не чувствовала, что вправе обращаться к императору с какими — то просьбами. Есть ли моя вина?

— Всё в порядке? — снова спрашивает… это уже не Керн. Г рет?

Поднимаю на него сухие глаза:

— Как это? Я не понимаю, — чувствую, как дрожит мой голос.

— Зачем ты с ней встречалась? Я же говорил, не стоит, — он обнимает меня, и только теперь я чувствую, как замерзла и внутри, и снаружи. Грет щедро делится со мной теплом своего огня. Я судорожно вдыхаю, воздуха не хватает, ещё короткий вдох, ещё. Наверное, ему кажется, что это всхлипы, а я просто пытаюсь вдохнуть.

— Тихо, — брат гладит меня по волосам, — моя глупая доверчивая сестричка. Люди предают друг друга часто, ты просто к этому не привыкла.

Я поднимаю на него глаза, кажется, в них уже собираются слёзы, но пока держусь, только носом шмыгаю невольно.

— Она сказала, что это я её предала, — почему-то шёпотом говорю я, — что я не помогла ей в трудную минуту.

— И ты с этим согласна?

— Нет.

— И в чём твоя вина, по её мнению?

Я не сказала, кто мой отец, и не защитила её от Крейры.

— И поэтому она пошла искать защиты у тех, кто хотел тебя убить?

— Уверяет, что не знала.

— Девочка моя, — Грет чуть отстраняется, и заглядывает мне в глаза, осторожно пальцем стирает первую покатившуюся слезинку. — Ты никогда