Кофе готов, миледи (СИ) - Логинова Александра

– И тебя не смутило, что уезжала ты из дома с женихом, а нашел тебя конюх?

– Ну, знаешь, не до этого как-то было! – огрызнулась я, в волнении сжимая кухонный инструмент.

Не смотря на то, что кухня по своему обыкновению была полна народу, слуги старательно жались к стенам подальше от хмурой графини, колдующей с плитой и непонятным зерном. Я постепенно повышала температуру нагрева, перемещая фронт испарения ближе к сердцевине. К сожалению, четко отследить давление внутри зерна и процент испаряемой влаги мне не удалось бы никоим образом, а потому обжаривала я лишь малое количество сырья, который передал мне небритый и уставший матрос. Так сказать, эксперимент.

Для традиционной обжарки я выбрала длинное время развития вкуса и невысокую температуру, что позволило мне контролировать процесс стеклования. Может быть, мой дар огненной магии и помог бы мне контролировать температуру нагрева, но увы, я слишком плохо управлялась с таким мизерным диапазоном градусов – сжечь зерна до углей за пару мгновений мне ничего не стоило.

– Значит, он может быть причастен к тому, что случилось со мной, – продолжила рассуждать я.

– Да, только непонятно, прямо или косвенно, – пожевал губами помощник. – Оно и должно так странно пахнуть?

– Конечно, – я поглубже втянула в себя аромат и чуть не пошатнулась от головокружения. Господи! Да! Я так скучала!

Бах!

– Засекай время! – завопила я, принимаясь еще активнее шевелить лопаткой. Ясень вскинулся и уставился на часы:

– Тридцать секунд… минута… полторы… пора!

Потрескивающее зерно струйкой посыпалось на ледяной противень. Я ловко разровняла его так, чтобы максимально сократить время охлаждения. Толкотня за спинами усилилась и на правах матери всея кухни к нам подплыла Берта.

– Ну-ка, девочка, показывай, о чем ты всему свету уши прожужжала.

Точно такой же любопытный взгляд буравил кофе со стороны моего помощника. Миг и крупное зерно исчезло между челюстей.

– Э-э-э…

– Ты сказала, что можно, – флегматично отметил Ясень. – Горькое. Но что-то в этом есть.

– А дальше чего? Как это пить? – кухарка с исследовательским интересом наклонилась над противнем и взяла одно зернышко двумя пальцами.

– Не все сразу, мои дорогие, – улыбнулась я. – Для начала ступку мне и пестик, потом турку, а потом уже чашки.

– Давай сюда, горе моё, – отобрал у меня инвентарь помощник, видя, как я толку зерна. – Готовься дальше.

Сливки и сахар принесли быстро, первая партия «молотого» кофе засыпана в раскаленную джезву. Не смотря на все свое нетерпение, я решила, что самая первая проба будет чистой, без каких-либо специй и добавок, кроме классики.

Чем сильнее кофейный аромат растекался по помещению, тем активнее возились люди сзади, напирая на рабочую поверхность и не глядя на присутствие графини, которую успели пару раз толкнуть под руку. Ладно, не беда, аромат и в самом деле сумасшедший. Даже удивительно, что не понравилось только маленьким поварятам, которые скривили носики при первых нотках терпкости. Обычно кофе – дело на любителя и нередко его недооценивают.

Стандартные три кипения остались позади и с величайшей осторожностью я разлила содержимое турки на две чашки. В одну добавила подогретые сливки, другую оставила без изменений. Кажется, на секунду я даже перестала дышать, наблюдая, как черный цвет светлеет, превращаясь сначала в насыщенный коричневый, а позже – в нежно-бежевый.

С первым глотком мои глаза невольно увлажнились. Поверить не могу, что это произошло! Конечно, в себе я не сомневалась, но столько нюансов могли нас подвести, что сейчас, оглядываясь назад, я могу только облегченно выдыхать.

– М-м-м, – перехватил мою чашку Ясень. – Это… так странно, но весьма и весьма неплохо. Ну-ка, еще немножко.

– Эй! – засмеялась я. – Оставь другим на пробу. И сам попробуй вариант без сливок.

– Знаешь, Гретточка, я даже не могу подобрать сравнение, – задумчиво сказала Берта, делая свой глоток. – Будто шоколад, но не он. Какой-то отвар… нет, всё не то. Без сливок будто и впрямь крепкий настой каких-то плодов, а с ними – что-то совершенно необыкновенное!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На пробу было решено выделить по глотку на меня, моих помощников, Берту и Феликса. Как-то так вышло, что я не смогла отказать старшему поколению слуг поучаствовать в эксперименте, очень уж была им благодарна за ту незримую поддержку, которую они мне оказывали все время.

После дегустации по результатам всеобщего голосования напиток признали достойным для «графского баловства». Хе-хе, это они еще не знают, что в будущем даже обычные низкоквалифицированные работники не смогут представить начало дня без этого баловства. Но не будем сразу раскрывать все секреты.

Однако и этот прекрасный день нашлось, чему омрачить. На сегодня была назначена еще и примерка свадебного платья, которую откладывать дальше не получалось.

Мы собирались, как на эшафот. Хмурая Мира, злой Ясень, все сильнее отчаивающийся найти выход, собранная и слегка нервничающая я. Не таким должно было быть радостное торжество в моей жизни. Я никогда не была замужем, не смотря на непродолжительные романы, однако в тайне всегда мечтала о строгом и элегантном белом платье без лишних украшений, свадебном путешествии и понимающем, любящем женихе.

Чем старше я становилась, тем четче прописывала детали своей воображаемой свадьбы, постепенно убирая то, что мне казалось лишним – пышный банкет, украшения, дурацкие конкурсы. Нет-нет, только скромность и европейский стиль. Домечталась…

Уловив наш настрой, даже маленький чертик притих и не отсвечивал, развлекаясь игрой с бусинами, подаренными моей камеристкой, и обустроив себе маленькое гнездо в моей муфте. От промозглой сырости и тяжелых снежных хлопьев не спасало даже утепленное пальто, поэтому пришлось поколдовать внутри кареты, поддерживая стабильную температуру.

Мне не семнадцать лет, чтобы брак по расчету с больным придурком воспринимать как конец света. К счастью, в этом времени мы вполне могли жить в разных покоях, встречаясь раз в день за завтраком. И даже концепция супружеского долга меня не пугала. Вызывала тошноту – да, но не истерику и желание разрыдаться от страха. Самой большой проблемой оставалось то, что мой будущий муженек мог запретить мне строить мою маленькую кофейную империю, о чем поспешил сообщить несколько дней назад.

– Гретта, я настоятельно не рекомендую тебе обнадеживать высокородных особ своими слащавыми обещаниями владения на паях, – выдал мне этот приспешник идиотизма, прихлебывая суп во время обеда.

– С чего бы мне следовать вашей рекомендации, сударь?

– С того, что сейчас это рекомендация, но позже станет приказом, – обрубил он. – Я не позволю своей супруге отираться рядом с другими мужчинами, прикрываясь совместным предприятием. А ваши фантазии о финансовом всемогуществе, которые вы своими недалекими девичьими языками обсуждаете на чаепитиях, не уйдут дальше транжирства мужских денег, это ясно каждому разумному лорду.

Это и стало основным толчком к поиску выхода из сложившейся ситуации. Кроме того, мне приходилось искренне переживать за своих ребят. Кто знает, как полудурок распорядится ими на правах главы семьи? Здесь вообще открывался интересный момент. С одной стороны, после свадьбы новая семья де Кресс должна остаться в поместье Амори́, потому что граф, увы, не имеет наследника. Следовательно, все владения перейдут к мужу наследницы, то есть покалеченному на моральные ценности Роберто.

С другой стороны, господин отец все еще глава рода Амори́, а, следовательно, все слуги, составляющие собственность рода находятся в его власти. Это, конечно, никого не спасало от командований Роберта, но давало надежду. Однако и Мира, и Ясень относились к моим личным слугам, которые переходили в новый род вместе со мной. И здесь за их жизнь никто не мог дать и ломаного гроша.

Для себя я давно решила, как поступлю, если сей нравственный инвалид попробует причинить им вред, но идти на крайние меры все же не хотелось. Меня не покидала светлая и немного наивная надежда, что чудаку присуща хоть капля благоразумия, способная уберечь его от мести мне через слуг.