Тайны спецслужб британской Короны. Провокации Туманного Альбиона - Ефим Черняк

Постоянно усиливались меры, призванные обеспечить секретность действий разведки. Некоторые руководители даже в Лондоне встречались со своими людьми только в такси, чтобы избавить их от посещения штаб-квартиры, где агентов могли увидеть при входе или выходе, и от подслушивания, если бы беседа происходила в гостинице или ресторане.

Тем не менее, во время Первой мировой воины, особенно в первые ее годы, английская секретная служба потерпела немало серьезных провалов. В 1915 году она не сумела снабдить английское командование во время Дарданелльской операции сведениями о силах противника. Во время бомбардировки англо-французской эскадрой Дарданелл турки и их союзники — немцы были уверены, что войска Антанты займут Константинополь. Турецкое правительство было в панике. Но были упущены драгоценные дни, за которые турецкое командование сумело сосредоточить в районе Константинополя значительные резервы. Неудача Дарданелльской операции, приведшая к крупным потерям (11З тыс. убитых и раненых), вероятно, была связана и с утечкой информации. О подготовке этой операции открыто говорили в Портсмуте — тайна была у всех на устах. Конечно, островное положение Англии очень усложняло задачу немецкой разведки и облегчало положение англичан. Ведь установить тщательное наблюдение за портами и за береговой линией, к которой возможно было приблизиться только на заметных издали кораблях, значительно проще, чем следить за сотнями километров сухопутных границ. Немецкая секретная служба всю войну прилагала отчаянные усилия, чтобы восстановить свою разведывательную организацию, которая была одним ударом разгромлена англичанами в августе 1914 года. Однако немецкой разведке не удалось организовать ни одной диверсии на английской территории. Взрывы на военных заводах, вопреки слухам, не были связаны с деятельностью неприятельских шпионов. Этого нельзя с уверенностью сказать в отношении всех взрывов на военных кораблях во время их стоянки в английских портах.

Всемирно известный английский писатель Сомерсет Моэм в годы первой мировой войны пополнил список представителей литературного мира, сотрудничавших в британской разведке. В сборнике рассказов «Ашенден, или британский агент» (1928 г.), носивших явно автобиографический характер, повествуется о том, как Ашендену, представившемуся в Швейцарии работником британской военной цензуры, удалось расставить ловушку одному англичанину, женатому на немке и ставшему агентом германской секретной службы. Ашенден ловко предложил ему свою рекомендацию для поступления на службу в английскую цензуру, немецкий агент не устоял перед соблазном — отправился через Францию в Англию и был схвачен союзной контрразведкой. В действительности как раз в английскую почтовую цензуру пробрался один из самых опасных немецких разведчиков — П. Зильбер, годами пересылавший много ценной информации в Берлин. Зильберу удавалось извлекать массу полезных сведений из проходившей через его руки переписки. Но не меньшее значение имело для немецкой разведки, что Зильбер получил возможность узнавать те адреса в нейтральных странах, которые привлекали внимание англичан. После этого Берлин мог менять «провалившиеся» адреса на новые, затрудняя выявление немецкой агентуры.

«Komhata № 40»

Немало из операции английской разведки времен первой мировой войны более полувека оставались государственным секретом. Не все тайное стало явным и поныне. Только в 1972 году всплыли факты, проливающие новый свет на один из трагических эпизодов войны.

7 мая 1915 г. немецкая подводная лодка потопила у берегов Ирландии английский пароход «Лузитанию» — самый крупный пассажирский корабль того времени. Погибло 1198 человек, в том числе 124 американца. В США прокатилась буря возмущения, которая весьма помогла потом сторонникам втягивания страны в войну на стороне Антанты. И вот через почти 6 десятилетий английский журналист Колин Симпсон, изучавший архивы Адмиралтейства, обнаружил, что из них изъяты многие документы — их отсутствие, впрочем, было еще более красноречивым, чем сами эти материалы. Исследования Симпсона подтвердили то, о чем, впрочем, догадывались и современники: быстрота, с которой затонула «Лузитания», была вызвана попаданием немецкой торпеды в ящики со снарядами и патронами, которыми тайно заполнили в Нью-Йорке корабельные трюмы. Симпсон идет дальше. Сопоставляя факты, он приходит к выводу, что морской министр Уинстон Черчилль и его заместитель адмирал Джон Фишер сознательно в самый критический момент, отлично зная, что на пути «Лузитании» немецкая подводная лодка, не послали на защиту парохода военные суда и не отдали своевременно приказ об изменении курса корабля.

…Опытным сотрудникам адмирала Холла, получившим 17 января 1917 г. несколько рядов четырех— и пятизначных цифр, не потребовалось много времени, чтобы определить код, которым было зашифровано перехваченное вражеское послание. Это был уже раскрытый англичанами вариант хорошо известного им немецкого дипломатического шифра 13040. Предполагая, что речь идет об обычной дипломатической депеше, английские контрразведчики тем не менее взялись, как обычно, за ее расшифровку. Однако, по мере того как продвигалась их работа, росло и изумление — содержание телеграммы было, конечно, очень важным, более того, оно было поразительным, его можно было счесть совершенно неправдоподобным, если бы не путь, которым зашифрованный текст попал в «комнату № 40». Вскоре документ уже лежал на столе адмирала Холла. Это была телеграмма министра иностранных дел Циммермана немецкому послу в Вашингтоне графу Бернсторфу с указанием переслать ее текст германскому посланнику в Мексике фон Экхарту. Немецкие дипломаты ставились в известность, что через две недели, 1 февраля 1917 г., Германия начнет неограниченную подводную войну. Чтобы заставить США сохранять нейтралитет, необходимо подтолкнуть Мексику к военным действиям против своего северного соседа, обещая вернуть ей за это захваченные у нее американцами в прошлом веке территории — Техас, Аризону и Нью-Мексико. Рекомендовалось побудить мексиканское правительство к вступлению в переговоры с Японией и предложить ей порвать с Антантой и начать войну против США.

Трудно было переоценить все значение перехваченной телеграммы. Конечно, содержавшиеся в ней предложения звучали фантастично и свидетельствовали о растущей авантюристичности политики кайзеровского правительства, пытавшегося отыскать средства избежать поражения в войне. Однако США, в то время не содержавшие массовой армии в мирное время, были достаточно чувствительны к планам, подобным тем, которые излагались в телеграмме Циммермана. И главное, конечно, что телеграмма могла стать козырным тузом в пропаганде, которую вели сторонники присоединения США к Антанте. К их числу принадлежал и американский посол в Лондоне У.X. Пейдж, которому была передана Холлом телеграмма Циммермана и который сразу же переслал ее текст в государственный департамент.

Правда, было одно существенное затруднение. Англичане требовали, чтобы Вашингтон не ссылался на них как на источник получения телеграммы. Это было невыгодно, во-первых, поскольку немцы поняли бы, что англичане овладели германским кодом (германский разведчик Ринтелен раньше предупреждал Берлин об этом, но ему не поверили); во-вторых, ссылка на Лондон могла заставить усомниться в аутентичности телеграммы, в том, не является ли она ловкой фальшивкой, рассчитанной на вовлечение США в войну на стороне Англии. Президент Вильсон, правда, быстро поверил в подлинность текста, но для убеждения сомневающихся была изобретена довольно сложная процедура. Немецкий посол Бернсторф, как требовал от него Берлин, переслал по телеграфу, разумеется, в зашифрованном виде, полученную депешу немецкому посланнику в Мексике. Копия телеграммы Бернсторфа оказалась в распоряжении государственного департамента, ее переслали в американское посольство в Лондоне, там же снова расшифровали в помещении посольства с помощью английских специалистов. Теперь правительство США, передав текст телеграммы для опубликования в печати, могло утверждать, что она была расшифрована американскими официальными лицами. 1 марта 1917 г. американские газеты под аршинными заголовками опубликовали текст телеграммы, вызвавший, как с удовлетворением отметил государственный секретарь Лансинг, «огромную сенсацию».

Тем не менее в первые дни голоса сомневающихся звучали очень громко. Германофильские элементы в США доказывали, что телеграмма не является враждебным актом, поскольку она лишь предусматривает действия, которые следовало бы предпринять только в случае, если США открыто присоединятся к Антанте. Скептикам не было известно, что англичане передали в Вашингтон еще одну немецкую правительственную телеграмму, предписывающую немедленно приступить к переговорам с мексиканским правительством.