Самый лучший комсомолец. Том седьмой - Павел Смолин

я ей море обещал!».

— А. Р.: «Предлагаю проявить понимание и отпустить товарища З… в заслуженный отпуск. Кто, так сказать, подхватит выпавшее?».

— Б. К.: «Предлагаю назначить добровольцем товарища У… — он ездит на море каждый год».

— С. У.: «В полном соответствии с трудовым договором!».

— Б. К.: «Я никоим образом не хотел укорить вас, товарищ У… Просто как так получается, что мы с товарищами регулярно жертвуем личным отпуском ради служения великой Советской культуре, а вы — нет?».

— С. У.: «Вы обвиняете меня в тунеядстве, товарищ К…?»

— Б. К.: «Предлагаю вам доказать делом преданность нашему общему делу, товарищ У…».

— А. Р.: «Предлагаю назначить товарища У… ответственным за организацию экспозиций в единственном лице. Товарищ З… тоже давно не был в отпуске. Вы не против, товарищ З?..»

— Л. З.: «Не против».

— А. Р.: «Выношу на голосование. Единогласно!».

— С. У.: «Товарищи, но ведь для организации выставки нужны фонды! Нужно здание, нужны сотрудники и ювелиры для изготовления реплик. Наш бюджет на этот год уже расписан. Я с удовольствием внесу сколько могу личных средств — всю тысячу четыреста рублей с моей сберкнижки, но этого ведь недостаточно!».

— А. Р.: «Ни в коем случае, товарищ У!.. Рекомендую вам обратиться в фонд Ткачева — они, как правило, не отказывают в выделении средств на подобные инициативы. Объявляю заседание закрытым».

— Они придумали, а я — плати! — восхитился я.

— По-моему хорошая инициатива, — заметила Виталина.

— Хорошая, — кивнул я. — На такое денег дать — святое дело.

Взяв из бардачка карандашик и блокнот, написал записку в Фонд с повелением помочь товарищу «У…». Не обломавшись выйти из машины, отдал записку дяде Диме и вернулся обратно.

— Лист третий, разговор Георгия Данелии с Любовью Соколовой — женой.

— Д.: «Вот почему так, Люба — мне детское кино про Электроника и комедию про грузина, а вчерашнему студенту — фильм на „Оскар“?».

— Л.: «Жора, ну откуда мальчику было знать, что „Москва“ „Оскар“ возьмет? Не пил бы ты, я понимаю, что в съемках перерыв, но второй день водку глушишь».

— Д.: «Это, Люба, не „мальчик“, а настоящее чудовище. Из хитрожопости сделан. Ты видишь, как мир трясет? Пятнадцать лет пацану! Представляешь, что дальше будет?».

— Л.: «Дальше ты снимешь Мимино и получишь за него „Оскар“».

— Д.: «Хрена с два! На него нынче вон, целый Куросава пашет. Где я, и где он?».

— Л.: «Куросава в 72-м году будет. А „Мимино“ — в 73-м».

— Д.: «Да он за этот год еще десять фильмов наштамповать успеет!».

— Л.: «Все! Хватит! Это я забираю! Я тут, значит, образцовую жену изображаю, от работы отказываюсь, измены твои терплю, блюда грузинские готовлю, а ты сидишь и ноешь!».

— Д.: «Как ребенок?».

— Л.: «Раз уж ты об этом заговорил — да, именно как ребенок! В руки себя возьми! Ты — гений, и у тебя большое будущее! Сам говоришь — Сергей из хитрожопости состоит, и, если он тебе сценарии доверяет, значит уважает и ценит!».

— Д.: «Нужно мне его уважение!».

— Л.: «Если два дня голову пеплом посыпаешь — значит нужно. Я, Жора, тебя люблю, но сейчас ты откровенно жалок».

— Две минуты тишины в стенограмме, дальше снова Л.: «Приглашение принесли, на свадьбу — тридцатого августа, в городе Хрущевске».

— Д.: «Кто?».

— Л.: «Так Сергей. На машинистке своей женится. *смеется* Тоже женщин постарше предпочитает».

— Д.: «Чем старше жена — тем вкуснее борщ. Что ж, съездим, поздравим. Забери это. Вылей. Всё, завязал».

— Л.: «Вот и хорошо».

* * *

Вздохнув, я перевернул листочек:

— Хороший человек Георгий Николаевич. И режиссер замечательный.

— «Мимино» правда «Оскар» возьмет? — спросила девушка.

— Я же не пророк, — пожал я плечами. — Фильм хороший, колоритный, про мечту, но гарантий в таких случаях никто не даст. Лист три, стенограмма заседания руководства «Союзмультфильма», посвященного соцсоревнованию со «Студией мультипликации имени Н. Н. Носова».

— А у вас соцсоревнование? — спросила Виталина.

— Я же рассказывал, — пожал я плечами.

— Ну извини, не у всех память абсолютная, — фыркнула она. — Сам меня книгой загрузил, а я взяла и втянулась — с тобой сейчас сижу, а думаю о том, что сценку вчера не дописала, спать пошла. Совестно.

— Виноватым себя не чувствую, — пожал я плечами. — Потому что вижу у тебя на лице улыбку, когда ты за машинкой сидишь. Улыбаешься, значит нравится.

— Нравится, — призналась она. — Но больше «я же рассказывал» не говори — мне обидно.

— Не буду, — пообещал я. — Итак…

— Р. Р.: «Что будем делать, товарищи?».

— Л. И.: «Роман Андреевич, протокол!».

— Р. Р.: «Любовь Юрьевна, подождите с протоколом, не до него сейчас, у нас здесь дилемма!».

— Ф. Т.: «Дилемма серьезнейшая: проигрывать обидно, а если выиграем — Сергей может обидеться и начать мстить».

— Р. Р.: «Товарищ Т… выразился в целом верно, но бояться нам нужно не Сергея — в конце концов, как только мальчика приняли в Союз писателей, первым делом он пришел к нам. Более того — именно ему мы обязаны новым зданием и выросшими в пятнадцать раз фондами. Какая здесь, извините, „месть“? Опасаться нужно другого: на данный момент нас спонсирует государство, а „Студию им. Н. Н. Носова“ — фонд Ткачева. Если мы провалим соцсоревнование, Министерство культуры может решить, что наша славная студия уже не та и перераспределить ресурсы в пользу конкурентов. Решат, что мы расслабились, и, извините, зажрались!».

— С. Д.: «В таком случае нам просто нужно поднажать».

— Р. Р.: «Получается так».

— Всё, чтоли? — расстроился я, осознав, что стенограммы закончились.

— А что за соцсоревнование? — спросила Виталина.

— Игра в поддавки, — улыбнулся я. — Критерий — получение за этот год международных наград. В «Союзмультфильме» новые способы мультипликации время от времени изобретают, заслуженно выигрывая за это фестивальные награды. Мы такой фигней не страдаем — просто рисуем приятные глазу мультики. Какие-то награды нам обломятся, но «Союзмультфильм» победит без вариантов.

— Зачем тогда вообще в соревнование влезать? — спросила девушка.

— Прецедент, — пожал я плечами. — Потешные схватки по отказу от курения и отсутствия ЧП — это замечательно, но мне и их буквально навязывать приходится. Нехорошо. Попытался в Хабаровске на завод сунуться — посостязаться в выполнении плана, так меня полтора часа чаем с конфетами кормили и рассказывали, как у них окна для еще одного соцсоревнования нету — все, мол, расписано. Боятся, — развел руками. — Сейчас «Союзмультфильм» нас победит, народ осознает отсутствие пагубных последствий и перестанет трястись. Больше товарищ Цвигун ничего не положил. Поехали.

Вилочка завела двигатель, и мы доехали до Таниного дома. Сигналить не пришлось — бывшая сводная сестра явно сидела в готовности номер один — у окошка — поэтому выскочила почти сразу. «Дресс-код» мы обговаривали, поэтому прикид на ней такой же, как у меня. На голове — косичка с вплетенным красным бантиком. В руках — самодельный плакат на палке с прибитой фанеркой с текстом: «Больше мультфильмов хороших и разных».

Выбравшись из машины, получил в лицо справедливое:

— Почему опаздываете?

— Извини, КГБшные дела, — покаялся я.

— Тогда ладно, — смилостивилась Таня, и мы по-дружески обнялись.

Дальше я открыл багажник — в нем лежит мой плакат, с текстом поофициальнее: «Такой молодежи, как у нас, во всем мире не сыскать». Цитата деда Юры — по телеку озвучивал, во время спича о важности работы с молодежью. Моего авторства, да! Еще там были пассажи: «У каждого поколения своя любимая музыка, свои любимые книги, свои любимые фильмы — они не хуже и не лучше тех, что любим мы, они просто другие» и «Если государство не поддерживает созидательные порывы своей молодежи, эти порывы будут извращаться и использоваться нашими врагами во вред нам».

Положив Танин плакатик, забрались в машину и поехали дальше, к дому Нади Рушевой. К ней приклеился «бонус» в виде полуказаха Феди, которого я когда-то забрал из японского посольства вместе с семьей. С тех пор его отец завязал с дипломатической карьерой и открыл кооперативную мастерскую по ремонту и изготовлению часов на заказ, его жена нормально себя чувствует на работе в МИДе, а сам Федя после переезда и установления в семье гармонии переквалифицировался в круглые отличники, ходит в кружок ЭВМ и налегает на математику — последнее по моему совету, подкрепленному разговором на тему: «Надя у нас мирового уровня художница, ей троечник не нужен. А вот толковый программист — другое дело, потому что к моменту окончания пацаном МГУ ЭВМы будут стоять по всей стране, и программист будет очень перспективной и уважаемой профессией. Особенно если этот программист — кандидат или даже доктор наук».

Обнялся с Надей, поручкался с Федей, погрузил в багажник их свернутый транспарант из кумача на двух палках, на котором в Надином коронном