Колечко с бирюзой - Валентина Мельникова

— Все остальное у тебя на уровне, нужной высоты и упругости. Но наша задача довести твой нежный облик до такой кондиции, чтобы торчало уже у мужиков, на тебя взирающих.

— Сонька, — охнула Наташа, — я же мать двоих взрослых детей, а ты такое болтаешь!

— Я что тебя к первому встречному в постель укладываю? — Подруга взъерошила ей волосы и, отступив на шаг, критически оглядела содеянное. — Сначала мы изменим твою масть…

— Как это? — ошеломленно спросила Наташа. — Что ты имеешь в виду?

— А то, что через час ты превратишься в знойную брюнетку с ослепительно голубыми глазами. Это сочетание сильнее атомной бомбы действует на мужиков!

— Ты считаешь, что от них даже кучки пепла не останется?

— Нет, наше оружие сработает избирательно, а на некоторые сугубо мужские детали повлияет, как катализатор…

— Софья, смотрю, ты стала великим знатоком мужской физиологии.

— Вне всякого сомнения, если учесть, что главное из множества достоинств моего супруга — его гигантский ночной потенциал. — Софья расхохоталась.

— Я, верно, чего-то не понимаю, дорогая! — Наташа язвительно улыбнулась. — У меня хранятся письма, в которых убористым почерком, на пяти страницах, причем с той и другой стороны, перечисляются недостатки Бориса Сергеевича Андреева. Неужели ты его так быстро перевоспитала?

Сонька со всего размаху приземлилась на широкую супружескую кровать и, откинувшись навзничь, расхохоталась:

— Просто-напросто я слишком быстро в него влюбилась, а он старательно делал вид, что хирург Разумович для него лишь строчка в штатном расписании, пока я не выдержала и не обозвала его холодным земноводным. Он, в свою очередь, решил доказать, что в родстве с этими тварями не состоит, и доказывает до сих пор, в том же духе и в том же темпе. Знаешь, — Софья вновь заняла сидячее положение и укоризненно посмотрела на Наташу, — а ведь Борька тоже удивляется, как ты, такая видная женщина, до сих пор одна. И вправду, Наташка, пора и о себе подумать! Хочешь, как Нина Ивановна или как мои дорогие родственницы, всю жизнь одна куковать? Ты ведь врач и знаешь, к чему приводит длительное воздержание. Сознайся, хотя бы раз с кем-нибудь переспала? Наташа пожала плечами:

— Пробовала, не получается. Не то что от поцелуев, от объятий меня тошнит, не говоря уж о чем-то более серьезном…

— Это еще раз подтверждает, что тебе необходимо сменить обстановку. Парней, как договорились, я беру на себя, а ты до конца отпуска отправляйся на юга. Курортный роман, надо сказать, способен совершить революционные сдвиги даже в самой заторможенной психике.

— Соня, но мне же, кровь из носа, статью к сентябрю нужно сдать!

— Успеется! Зарядишься там энергией на десять статей и, дай Бог, наконец-то своего драгоценного Карташова забудешь!

— Давай не будем про это, Соня! Хочешь — не хочешь, но забыть его я все равно не смогу. Мальчишки-то все в него, один в один… И потом, — Наташа виновато посмотрела на Софью, — давай я тебе его фотографию покажу, хотя даже не знаю точно, он ли это на самом деле, но очень похож…

Софья на какое-то время потеряла дар речи от удивления и вновь приобрела его лишь после возвращения Наташи, которая принесла большой почтовый конверт, а в нем цветную фотографию.

Рослый темноволосый мужчина с густой щетиной на лице курил, прислонившись к бронетранспортеру в компании таких же угрюмых, исподлобья глядевших в объектив усталых мужиков с автоматами на груди.

— Где ты ее достала? — Сонька покачала головой. — Выходит, ты знаешь, где он служит? Что ж молчала тогда? Не пыталась его отыскать?

— Ничего я не знаю, Соня, — вздохнула Наташа, — и действительно не уверена, Игорь это или нет. Вполне вероятно, что просто очень похожий мужчина. Ты ведь знаешь, он во флоте служил, а здесь, — взглянула она на фотографию, — обычная армейская форма. К тому же он не курил, а тут, смотри, дымит. Эту фотографию Нина Ивановна совершенно случайно увидела в «Огоньке». Тайком от меня написала в редакцию, и ей, к нашему удивлению, выслали этот снимок. Он, оказывается, был сделан лет десять назад и хранился в архиве с надписью «Разведчики на отдыхе». И все, больше никакой информации! Что за разведчики, где они находятся, фамилии, имена — ничего не известно! Вернее всего, это — Афганистан, но, насколько я знаю, морей в тех местах нет, и моряку, естественно, делать там нечего…

Софья вгляделась в лицо человека, который почти пятнадцать лет ежедневно напоминает Наталье о себе двумя мальчишками, похожими на него как две капли воды.

— Сильный мужик, тут уж ничего более не скажешь! Но жив ли? Я тоже думаю, что фотография афганская…

— Я, честно говоря, поначалу хотела сделать запрос. — Наташа, словно лаская, провела по лицу любимого мужчины указательным пальцем. — Но Нина Ивановна меня отговорила. Зачем, дескать, ерундой заниматься и старое ворошить? Столько лет прошло! У него, небось, семья, дети… И что я ему скажу, если даже наша встреча когда-нибудь состоится? Обмана я ему все равно никогда не прощу, а детей родила по собственной инициативе и желанию. Вон какие женихи выросли и без папочкиного участия! И делиться с ним сыновьями я не собираюсь даже под угрозой расстрела!

— Но ты ведь до сих пор любишь его, этого ведь не скроешь, Наташка!

— Я сама этого не знаю, Соня, — тихо сказала Наташа и отвернулась от подруги, чтобы скрыть увлаж-шившиеся глаза. — Скорее, уже не люблю… В душе я свыклась с тем, что не увижу его больше, а сердце почему-то подсказывает, что сон мой, помнишь, я тебе рассказывала, обязательно сбудется.

— Ну, это ты, подружка, прямо в мистику какую-то впадаешь! Ты еще в приметы начни верить, к гадалкам ходить, к экстрасенсам… Перестань дурить, наконец! — прикрикнула на нее Сонька и неожиданно спросила: — Сколько ему сейчас, Наташа?

— Думаю, сорок два, сорок три, не больше…

Софья с сочувствием посмотрела на подругу:

— Могу только констатировать: в таком солидном возрасте в холостяках остаются лишь морально неустойчивые или неизлечимо больные типы. — И, тряхнув головой, продолжала: — Претенденты же на твою руку и сердце, и заметь: нужного возраста и отменного здоровья, — я подозреваю, вот-вот выстроятся в очередь, а мы их будем тщательно исследовать, отбирать и распределять по степени пригодности к семейной жизни. У Бориски парочка приятелей на примете имеется, а если по сусекам поскрести — еще добрая дюжина соискателей найдется!

— Ну, нет! Не хватало мне еще Бориса в роли свата! — рассердилась Наташа. — Давай прекратим все матримониальные разговоры. — Она пододвинула стул к зеркалу, кивнула на многочисленные флакончики, баночки и тюбики, заполнившие туалетный столик. — Так и быть, меняй мой имидж! Посмотрим, что получится! Только не увлекайся и не делай из меня роковую женщину!..