Колокола обречённых. Ч.1: Очищение молитвой - Pferd im Mantel

— А хорошо у вас здесь… — сказал Иван, разглядывая прыгающие за окнами пейзажи.

— Да, Вань, тут неплохо. Смотри. Вокруг болота и леса. Грибов, ягод, зверья всякого — жопой ешь. Колхозы кончились давно, да и деревень-то — раз и обчёлся. И народу в них осталось с гулькин хер — все в Москве давно. А поля стоят невозделанные — сельское хозяйство же на хуй никому не нужно в этой стране. Зри в корень, братан. Раз народу тут мало, значит и мертвяков много не наберётся. Это раз. Люди тут сельские, к труду привычные. С голоду не перемрут. В каждом селе и деревне — церковь, ну и ладно, что разрушенные. Помнишь, что отец Андрей говорил по этому поводу?

— Ну. — мотнул головой, соглашаясь Ваня.

— Ну, а Кушалино — крупное село. А наша деревенька, Вельшино, и ещё штук десять — как бы анклав организуют. Дорог туда — две: эта и на Кимры. Железных дорог нет. Леса и болота. Смекаешь?

— О чём?

— Да о том, что если где и можно надеяться выжить, когда война началась и покойники встали — так это вот в таких вот местах. Я знаю только это, других не знаю.

— Правильно ты это говоришь. Голова.

— Ну, ёпт.

— Только вот всё это организовывать надо.

— Об этом мы подумаем когда на место доберёмся и увидим что там творится.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Автобус они увидели сразу, как свернули на старую дорогу на Кушалино. Старый, послуживший не один десяток лет и не раз перекрашенный Мерседес, замер на обочине, моргая поворотником.

— Притормози. Не подстава ли? — тронул за плечо друга Иван.

— Открой своё окно и приготовься шмалять, если чё. Я по левой обочине его объеду — посмотрим в чём тут дело.

Фёдор медленно направил «пинц» по обочине и притормозил напротив автобуса.

— Вроде ничего. Проверим? — спросил Иван. — Проедь вперёд — выйдем, посмотрим. Может, кому помощь нужна?

Прогнав машину вперёд, остановились на обочине и вылезли, передёрнув затворы. Фёдор взял «Сайгу», с ней ему было как-то привычнее. Автобус выглядел пустым, а его двери были закрыты. Но как только Ваня подошёл к нему, сложив ладонь козырьком, чтобы рассмотреть, что там внутри, на лобовое стекло бросился мертвец с перекошенной, окровавленной мордой. Ваня инстинктивно отпрянул и поскользнувшись, чуть не растянулся на асфальте. Мертвец бился об стекло изнутри, скрежеща по нему ногтями и зубами, но стекло было крепким, оно не поддавалось напору твари. Спустя секунды к первому мертвяку присоединился второй, третий и скоро стекло напоминало жуткую картину, что-то навеянное Дали. Иван вскинул к плечу автомат.

— Охуел?! — крикнул Фёдор. — Не вздумай! Решил им компанию составить? Они там жрали друг дружку, скоты.

— Что делать будем? Так оставим? — спросил друга, вращая круглыми глазами Иван.

— Сожжём их к ебеням. — ответил Фёдор, внимательно разглядывая мертвецкую вакханалию. — Они оттуда вылезти не могут, но это не навсегда. Вылезут и придут к людям. Может, к нам с тобой. Оно надо? Тащи бутыль с бензином из «пинца» и тряпку какую-нибудь прихвати. Нет. Тащи две, одной тут не хватит.

Ваня вернулся спустя пару минут, неся в обеих руках по пятилитровой бутыли.

— Вот как поступим. — сказал Фёдор, откручивая пробки с бутылей и забивая горлышки тряпошными перчатками из машины. — Сбоку будем закидывать — там окна вон какие высокие. Патроны тратить жалко. Сядешь за руль, подгонишь «пинц» как можно ближе к борту. Но не вплотную, понял?

Ваня кивнул головой.

— Я залезу на крышу с топором и бутылями, разъебеню окно и запалю этот замогильный экспресс к ебеней матери. Понял? Как топну ногой по крыше — хуярь, но не рывком — чтобы я не ёбнулся. Отъедешь метров на сто, остановись — я слезу.

Решив понапрасну не рисковать, друзья облачились в мотообвес, который Федя захватил с дачи, нацепили шлемы, перчатки, наколенники. Мало ли чем может вся эта ерунда закончиться и во что вытечь. По лесенке Фёдор забрался на крышу и Иван снизу вручил ему топор и бутыли. «Пинц» медленно поравнялся с бортом автобуса, в котором метались мертвецы. Фёдор, поплевав на руки, всадил топором по стеклу, пробив его насквозь. Однако, стекло не рассыпалось, а Фёдор, выдёргивая топор обратно, чуть не упал с крыши. Мертвецы ломанулись к разбитому окну и навалились на него. Ещё секунда — и твари, выдавив его наружу, хлынут из автобуса. Второй удар не понадобится — подумал он, и присев на корточки, чиркнул зажигалкой, запалив пропитанную бензином перчатку на одной из бутылей. Только сейчас он понял на каком стрёмном поле он решил играть. Малейшая оплошность — и горящий бензин разольётся по крыше «пинца», и тогда машине капец, равно как и всему добру, которое в нём находится. Но в этот момент твари выдавили стекло и Фёдор, не раздумывая метнул бутыль в оконный проём. Салон автобуса мгновенно вспыхнул, и Фёдор, вытащив из второй бутыли перчатку, отправил и её следом за первой. Пламя охватило уже большую часть салона и мертвяки, загораясь, заметались внутри разнося его ещё больше. Однако те, что были у окна у же пытались выбраться, хватаясь своими жуткими руками за крышу их машины. И Фёдор снова взялся за топор. Рискуя потерять равновесие, он принялся наносить удары, пресекая попытки нежити покинуть устроенное им для них пекло.

— Федя, чё там? Валим, щас ебанёт! — тревожно крикнул из кабины Иван.

— Не ссы, не ебанёт! Бус дизельный, взрываться нечему! — ответил ему с крыши Федя и размахнувшись, напрочь отсёк башку особо резвому трупу.

Салон полыхал уже вовсю, и мертвецы корчились в этом очистительном пламени. Те, которые пытались вылезти через разбитое Фёдором окно, были порублены и водворены обратно в духовку. Тогда Фёдор топнул по крыше и присел. Ваня тронул, и отъехав на полсотни метров, остановился. Друзья встали рядом с машиной и закурили озираясь по сторонам — уже темнело.

— Хорошо ты придумал. Нельзя было их так оставлять. — сказал Ваня.

Фёдор извлёк из кармана свой телефон и сделал на него несколько снимков.

— На будущее. Ладно, попёрли. Нам пять километров осталось, а там — расчёт.

Медленно проехали тёмные, тихие, брошенные деревни — Арининское и Симоново. Людей и нежити негде не было. И вот за деревьями показался ржавый купол Рождественского храма. Через несколько минут они въехали в Русино и «пинц» всеми своими фарами высветил мост через Кушалку. Мост был перекрыт наспех сколоченной баррикадой, рядом суетились люди. Ваня остановился и осветил мост фарой-искателем.

— Гляди, люди. Нормально Федь! — обрадовался Ваня.

— Слава Богу. Я боялся увидеть здесь то же, что и по дороге. Давай, братан, подъезжай туда. Будем разбираться. — улыбнулся Федя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});