Я рискну - Шантель Тессьер

и знаю, что он тоже. Он прижимается своим телом к моему, и его твердость упирается мне в низ живота. Я стону.

Коул углубляет поцелуй, и у меня перехватывает дыхание. Когда он прикусывает мою губу, я прикусываю его. Затем он отстраняется, задыхаясь.

— Сейчас. Я отвезу тебя домой. И я собираюсь трахнуть тебя. 

ГЛАВА 16

КОУЛ

Я переключаю машину, летя по шоссе. Мой член тверд и нуждается в ней. Я пытался вести себя спокойно с вечера пятницы в туалете на вечеринке. Я пытался вести себя так, будто оказал Остин Лоус услугу, трахнув ее, но я хочу ее. А когда я увидел ее слезы, я потерял голову. Они меня так возбуждали. А их вкус, когда я целовал ее… Они были потрясающими.

Мы подъезжаем к дому и врываемся в парадную дверь, мои губы на ее губах. Я хватаю ее за задницу и начинаю нести ее вверх по лестнице.

— Селеста? — спрашивает она, прижимаясь к моим губам.

Я разговаривал с ней раньше, когда она сообщила мне, что не сможет сегодня забрать Лилли из школы. Мне пришлось попросить Бланш сделать это.

— В аэропорту… — Поцелуй. — Забирает Брюса… — Поцелуй. — У нас есть час…

Мы входим в ее комнату, и я захлопываю дверь, прежде чем бросить ее на кровать. Она сразу же садится и снимает рубашку и лифчик. Я срываю с себя рубашку, а она берется за джинсы. Она приподнимает бедра и снимает их одновременно с тем, как я отбрасываю свои в сторону.

Затем я заползаю на кровать и устраиваюсь на ее бедрах. Мои пальцы пробегают по ее татуировке на грудной клетке, даже у белой розы есть черная тень.

— Я не собираюсь предохраняться, — говорю я ей. Она никогда не упоминала об этом в прошлый раз, но нам нужно это прояснить.

— Я на уколах.

Идеально.

Она смотрит на меня, ее руки лежат на моей груди, и она проводит ногтями по моей голой коже. Я задыхаюсь от боли. Это напоминает мне о той первой ночи на кладбище. Тогда это возбуждало меня так же сильно, как и сейчас.

Я хватаю ее руки и поднимаю их над головой. Она выгибает спину и издает стон.

— Что случилось, Коул? Я думала, ты любишь немного боли вместе с удовольствием? — Она выгибает бровь в знак протеста.

Я улыбаюсь и отпускаю ее запястья.

— Люблю.

— Тогда… — Она делает это снова. На этот раз немного медленнее и сильнее. Красные следы покрывают мою грудь и пресс, а мой член стоит как вкопанный. Она смотрит на него, облизывая губы. Затем ее глаза встречаются с моими. — Чего ты ждешь, Коул?

Эта женщина испытывает мое терпение. Буквально каждый день мне приходится напоминать себе, что это игра, в которой я намерен победить. Любой ценой. Иначе она поймает меня в слабый момент, а похоть делает человека слабым. Она может заставить пошатнуться самого сильного человека.

Я обхватываю рукой ее горло и сжимаю. Она выгибает спину, и ее красивые красные губы расходятся. Как бы я хотел, чтобы они обхватили мой член прямо сейчас. Этот раз не похож на предыдущие. Я не буду устраивать шоу для тех, кто стоит по ту сторону двери. Это только для нее и для меня.

— Мне нравится, когда ты бросаешь мне вызов, милая. — Я наклоняюсь и шепчу ей в приоткрытые губы. Она поднимает бедра навстречу моим, давая мне понять, что хочет, но ей придется подождать. — Это позволяет мне напомнить тебе, где я стою. — Я провожу языком по ее верхней губе, а свободной рукой провожу по ее бритой киске. Она мокрая. Не заботясь о прелюдии в данный момент, я ввожу свой твердый член в нее, и ее глаза закрываются. — Над тобой.

_________________________________

Мы сидим за столом в официальной столовой. Селеста сидит напротив меня, Остин слева от меня, а Брюс — во главе стола справа от меня. Его правая рука, Рэйлан, сидит слева. Он не говорит. Никогда не говорит. Во всяком случае, не со мной. По мне, так он просто слабак.

Все идет примерно так же хорошо, как я и думал — напряженно.

Единственные два человека, которые заговорили с тех пор, как мы сели, это Селеста и Остин. И они говорят только друг с другом.

Я не притронулся к еде. Я пришел сюда не ужинать. Не за тем, что могут приготовить мне их повара. Я пришел посмотреть на выражение лица Брюса, когда он увидит меня. Это было бесценно. Даже сейчас он смотрит на меня суженными темно-карими глазами, пытаясь разгадать мои намерения. Но он никогда не догадается. А тот факт, что всего час назад я трахал его дочь наверху, делает это еще лучше.

Селеста встает.

— Я собираюсь помыть посуду, — объявляет она, и Брюс закатывает глаза. Наверное, потому что у них есть прислуга, которая этим занимается. Но он разрешает.

— Я помогу тебе, — предлагает Остин и почти бежит за ней, не желая находиться рядом с отцом. Этот ублюдок даже не сказал ей ни слова, но… думаю, ей так больше нравится.

— Уходи. — Он щелкнул пальцами в сторону Рэйлана. Тот встает и выходит из комнаты без единого слова.

— Итак, — начинает он, как только мы остаемся одни, — я немного запутался. Кого из них ты трахаешь? Мою дочь или мою жену?

Я хочу сказать и то, и другое, просто чтобы быть мудаком, но воздерживаюсь. Вместо этого я откидываюсь назад в своем сиденье, вытянув ноги.

— Остин, — произношу я ее имя. Потому что она не его дочь. Он не отец для нее ни в каком смысле.

Он сужает глаза на меня.

— Значит, ты трахал мою жену до того,