Властелин мира - Адольф Мютцельбург

— Это и есть ваше милосердие? — с издевкой спросил неизвестный. — И почему вы так заявляете? Ваши догадки по меньшей мере преждевременны. Эти штаны и башмаки я надеваю во время работы, а по профессии я — каменщик. Сюртук и шляпу ношу на улице. Ну а борода — это, надеюсь, мое личное дело. Так что, сударь, разрешите мне отдохнуть у вас до семи утра.

— А вы не боитесь, что я позову полицию? — спросил испанец.

— Отнюдь, — засмеялся незнакомец. — Во-первых, вы этого не сделаете, а во-вторых, я вам в этом помешаю. Всегда неприятно иметь дело с полицией.

Он быстро повернулся, запер дверь, ведущую в прихожую, а ключ сунул в карман.

— Позвольте, сударь! — воскликнул дон Лотарио, не столько испуганный, сколько удивленный. — Вы пользуетесь моей добротой — и осмеливаетесь так вести себя в моем доме?! Имейте в виду, я принял меры против подобных посягательств!

Он быстро подошел к письменному столу, вытащил шкатулку и направил на неизвестного пистолет, зловеще блеснувший при свете свечей.

— Вздор, — заметил бежавший заключенный, потому что он и был таинственным гостем дона Лотарио, — вздор! Во-первых, очень сомнительно, чтобы эта штука была заряжена, а во-вторых, у меня и в мыслях не было доставить вам хоть малейшее беспокойство. Укажите мне софу или кровать, и я буду вполне доволен, а ровно в семь утра тихо вас покину. Не думайте, что я недооцениваю вашу любезность. Вы оказали мне огромную услугу. А теперь я намерен всего-навсего не дать вам нарушить ваше же собственное обещание.

Дон Лотарио согласился, что слова ночного гостя не лишены здравого смысла. В крайнем случае — какое ему дело, что это за тип. Он не связан никакими обязательствами с французской полицией, чтобы помогать ей ловить преступников. Для него важно только обезопасить самого себя от возможного нападения этого человека. А тот, похоже, только и умеет хватать других за горло и опустошать их карманы. Наш испанец уже успел немного успокоиться и трезво обдумал свое положение.

— Тогда отправляйтесь в соседнюю комнату, — сказал он, — там вы найдете удобную софу. Даю вам слово, что не пошлю за полицией.

— Полагаюсь на ваше обещание! — невозмутимо ответил незнакомец. — Позвольте мне зажечь свет. Доброй ночи!

С зажженной свечой в руке он прошел в указанную ему комнату и запер за собой дверь.

Другая дверь вела из большой комнаты, где только что находились оба собеседника, в спальню дона Лотарио. Молодой испанец предался размышлениям, может ли он, очутившись в таких обстоятельствах, воспользоваться тем сладостным даром природы, которого жаждало его утомленное тело. Он чувствовал себя довольно уверенно, ибо обладал двумя достоинствами: чутким сном и заряженным пистолетом. К тому же он мог запереть дверь в свою спальню. Устал он порядком, да и что в том предосудительного, если на одну ночь приютишь у себя подозрительную личность! Он забрал с собой шкатулку с пистолетом и, не раздеваясь, бросился на постель. Через несколько минут он уже спал…

Его сладкий сон прервал стук в дверь. Первым делом молодой человек подумал о слуге, но затем в памяти у него всплыл ночной гость, и он вскочил. Открыв дверь, он увидел в предрассветных сумерках, слабо освещавших большую комнату, какого-то человека. Пораженный, он уставился на него. Перед ним стоял тот самый незнакомец, но как он преобразился! Лотарио не удержался от возгласа изумления.

— Сударь, — сказал неизвестный, — я пришел попрощаться с вами и кстати попросить извинения за ту вольность, что я себе позволил. Как видите, я позаимствовал из вашего гардероба необходимые мне предметы туалета, чтобы выглядеть прилично.

— Вижу, — ответил дон Лотарио, с трудом сдерживая улыбку при этих словах незнакомца, сказанных вполне серьезным тоном. — Во всяком случае, сейчас вы производите более благоприятное впечатление, чем прошлой ночью!

— Не правда ли? — спросил тот, с удовлетворением оглядывая свой костюм. На сей раз одет он был изысканно, почти щегольски: наметанный глаз заключенного сумел отыскать лучшее из хозяйского гардероба, находившегося в его распоряжении всю ночь. Тонкая рубашка, вязаный жилет, серебристые панталоны, цветастый галстук (все по самой последней моде) — ничего не было упущено находчивым наглецом. Бороду он успел сбрить, сохранив лишь небольшие усы и английские бакенбарды. Короче говоря, за считанные часы ночной гость стал совершенно неузнаваем, превратившись в заправского франта. Правда, его лицо все еще не утратило прежнего выражения, и дону Лотарио было не по себе при виде человека, который ночью выглядел совсем иначе.

— Только сапоги узковаты да перчатки немного малы, — улыбнулся незнакомец, пытаясь обратить все в шутку. — Впрочем, это мелочи, и на них скоро перестаешь обращать внимание. Вы позволите мне называть эти вещи своими, не правда ли?

— Я вынужден это сделать, — ответил молодой человек. — Надеюсь, вы этим и ограничились и не познакомились поближе с моей кассой — она находится в той же комнате.

— В самом деле? — воскликнул неизвестный. — Нет, на это у меня не было времени. Даю вам слово, вы найдете ее нетронутой. Денег у меня достаточно, иначе я попросил бы вас о некоторой ссуде.

— Я рад, что избавлен от необходимости отказать вам в этом, — холодно ответил дон Лотарио. — Во всяком случае, разрешите мне заглянуть в свой секретер и убедиться собственными глазами.

— Извольте! — с неудовольствием сказал незнакомец. — Впрочем, с вас достаточно было бы и моего слова!

Дон Лотарио не знал, как поступить: сердиться на эту неслыханную наглость или рассмеяться. Все еще не выпуская из рук пистолета, он прошел в комнату, где заключенный провел ночь. Уже одного взгляда, брошенного внутрь секретера, оказалось достаточно, чтобы понять: все в порядке.

— А теперь, милостивый государь, — с холодной учтивостью промолвил наш герой, — у меня нет причин удерживать вас от ваших странствий по Парижу.

— Весьма благодарен, — ответил незнакомец с легким поклоном, — а теперь, сударь, прежде чем попрощаться, я прошу вас еще об одном. Назовите ваше имя.

— К чему? — удивился испанец. — Я полагал, что оно не имеет для вас никакого значения.

— Не совсем так. Вы оказали мне огромную услугу, поэтому я хотел бы знать ваше имя!

— Что ж, если вам это столь необходимо, извольте: меня зовут дон Лотарио де Толедо.

— Прекрасное имя, — ответил неизвестный и с серьезной миной извлек из кармана записную книжку, куда и занес нашего героя. — Я буду помнить о вас. Никогда нельзя знать, при каких обстоятельствах я смогу быть вам полезен. А чтобы и вы знали, кто я и кому вы сделали любезность, разрешите представиться: Этьен Рабласи — в некоторых районах франции это имя небезызвестно!