Проклятый дар - Татьяна Корсакова

– Эй… – вдруг донеслось из клубящейся впереди мути. – Эй, не стреляй, человек.

Голос был звонкий, вроде как даже девичий. Это ж какая дура осмелилась сунуться в самую топь?

– Ты кто? – спросил Ставр, не опуская ствол.

– Вот мы тебя и нашли. – Из тумана выступила фигура. Ставр надеялся на стройную девицу, а увидел скрюченную каргу. – Не стреляй, говорю, не тревожь ее. – Старуха протянула вперед руку, и на нее откуда-то сверху спикировала крупная птица. Ворон? Точно ворон!

– Кого не тревожить? – Ставр переводил взгляд с карги на ворона. Ну хоть какой-то проводник нашелся! Эта-то небось тут все ходы и выходы знает, а что страшна, как смертный грех, так ему на ней не жениться.

– Морочь не тревожь. Злая она, голодная. А тут ты со своими воплями. – Ворон с недовольным карканьем перебрался с руки на плечо, а карга проворно вытащила из складок юбки небольшой кисет, сыпанула на скрюченную ладонь что-то белое, повела носом, принюхиваясь.

За спиной у Ставра снова что-то загудело-забулькало, земля под ногами вздыбилась так, что он едва удержал равновесие. Карга с неожиданным проворством метнулась к нему навстречу, зашептала что-то неразборчивое, торопливое, швырнула через его плечо свой белый порошок. В ту же секунду бульканье перешло в разъяренный вой, туман зашипел, отползая, а Ставр так и не отважился оглянуться, чтобы увидеть, что же там, за его спиной.

– Пойдем, человек. – Лицо старухи оказалось близко-близко, незрячие, затянутые бельмами глаза мутно сверкнули, ворон забил крыльями, разгоняя туман.

– Очуметь… – только и смог сказать Ставр.

Чем дольше они шли, тем реже становился туман, но привычные яркие краски окружающий мир так и не приобрел. Старуха, даром что слепая, скакала резво. Ворон то взлетал с ее плеча, то возвращался обратно. Ставр не чувствовал усталости, но всем сердцем хотел побыстрее выбраться из этого чертова болота, выйти наконец к нормальным людям.

Карга его обманула, вместо деревни вывела на остров. Ставр как-то сразу понял, что этот возвышающийся над зыбкой болотной поверхностью клочок суши именно остров.

– Эй, старая, ты куда это меня завела?! – заорал он и попытался было схватить каргу за плечо, но не отважился, под грозным взглядом ворона отдернул руку.

– Тебя как звать? – спросила она, не оборачиваясь и не сбавляя шага.

– Ставр… Степан Ставриченко я.

– Меня можешь звать Шептухой. А можешь и никак не звать, я не обижусь. Не печалься, человек, ты здесь недолго пробудешь, отпущу я тебя.

Отпустит. Ну и на том спасибо. Лучше бы, конечно, не отпустила, а к людям вывела.

За полуоблетевшим кустарником показалась покосившаяся, по виду такая же древняя, как и сама старуха, избушка.

– Пришли, – сказала карга, и ворон с радостным карканьем взмыл в серое небо. – Это хорошо, что я тебя раньше нашла, Ставр.

– Раньше кого? – спросил он, разглядывая избушку.

– Раньше Морочи. Она бы тебя не отпустила. Она таких, как ты, по своей воле никогда не отпускает.

– А теперь отпустит? – Вот угораздило же его! Мало того что чуть на гранате не подорвался, заблудился в трех соснах, так еще повстречал эту сумасшедшую. Про Морочь какую-то постоянно твердит. Что еще за Морочь такая?.. – Бабушка, мне бы в деревню, а? – Она хоть и хлипкая совсем, такую одним пальцем перешибешь, но все ж таки лучше ее не злить, а то придется потом на этом чертовом острове зимовать. – Ты мне дорогу покажешь?

– Покажу. – Карга кивнула. – Только я тебе, Ставр, сначала кое-что другое покажу. – Сказала и поманила за собой костлявым пальцем.

Он думал, в избушку, но старуха избушку обошла, вывела к небольшому, почти идеально круглому озеру. «Наверное, карстовое, – подумалось некстати, – раз такое круглое, значит, глубокое, почти бездонное».

– Гляди! – Она мотнула седой головой в сторону от озера.

Ставр посмотрел, и волосы на голове снова зашевелились, на сей раз не от страха, а от дурного предчувствия. На невысоком пригорке недалеко от берега над землей возвышались четыре холмика. Он как-то сразу понял, что это могилы: три старые, едва заметные и одна совсем свежая, присыпанная уже обветрившимся, но еще не до конца высохшим песком.

– Поглядел? – спросила карга, и ее слепые глаза снова вроде как блеснули.

– Поглядел, – сказал Ставр мрачно. – Помер кто-то, бабуль?

– Помер. – Она кивнула. – Вот тут, – костлявый палец указал на свежую могилу, – ты лежишь, человек. Уже два дня как.

Во попал! Залетел на огонек к сумасшедшей! Может, она маньячка какая! Заманивает мужиков, а потом… хоронит. Ставр попятился, вытащил из кармана пистолет.

– Не веришь? – Ведьма вздохнула, а ворон осуждающе гаркнул. – Это хорошо, что я тебя найти успела, один день у меня только оставался. И Морочь проснулась, тумана напустила. Я уже думала, не судьба.

– Стой-стой-стой, бабка! – Ставр взмахнул пистолетом. – Ты что несешь, старая? Что несешь? Вот он я, живой и невредимый! – Свободной рукой он похлопал себя по куртке. – Видала?!

– Видала, – усмехнулась она. – Я много чего на своем веку повидала, человек. И тебя мертвого, с оторванной рукой, тоже видела. Это я тебя нашла и похоронила. Пожалела дурака, не стала диким зверям на растерзание отдавать.

– Все! – Ставр потряс головой, отступил еще на шаг. – Хватит с меня сказок! Пошел я.

– Погоди! – Ворон сорвался со старухиного плеча, закружил над головой, угрожающе захлопал крыльями. – Пойдем, еще что-то покажу.

– Насмотрелся уже, – рыкнул он. – Хватит с меня, старая.

– Пойдем, пойдем. Тут все близко. Вот глянь-ка, человек!

Ведьма скользнула мимо Ставра, остановилась возле поленницы дров. Он, будто телок на привязи, двинулся следом, да так и застыл с открытым ртом. На поленнице висела камуфляжная куртка, точная копия его собственной, только истерзанная и залитая кровью.

– Твоя, – сказала старуха и сдернула куртку. – Глянь-ка! – Из внутреннего кармана она достала его военный билет и измятую пачку сигарет.

Быть такого не может, фальсификация какая-то! Ставр похлопал себя по нагрудному карману, вытащил точно такую же пачку и точно такой же билет.

– А в другом кармане – компас. – В скрюченной ведьминой ладони сверкнул компас, точь-в-точь такой же, как у Ставра. – И вот это. – Старуха взмахнула невесть откуда взявшимся стволом, и Ставр испуганно отпрянул в сторону. Еще шмальнет чего доброго…

– Эй, бабка, ты полегче! Это тебе не игрушка.

– И мне не игрушка, и тебе, человек, уже тоже не игрушка. Мертвый ты, похоронила я тебя.

– Похоронила, значит? – От этих слов мир, и без того тусклый, выцвел еще больше. – А что ж я тогда тут делаю, о чем с тобой базарю? Ты, мать, прости, но на ангела с крыльями ты не похожа.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});