Джинн из подземки - Людмила Горбенко

Я молча кивнул и дернул за рукав Третьего – пора.

Спустя минуту из гостиной полетели истошные вопли, заставившие родственников спешно покинуть свои комнаты и мчаться на зов. Что-что, а орать Вторая умела и любила.

Наслаждаясь виртуозно исполненным криком диапазоном в пять октав, мы с чувством выполненного долга неспешно покинули помещение, будучи в полной уверенности, что покойная пани Атенборо лишь первая ласточка в стайке запланированных жертв, и даже не представляя, какой сюрприз приготовила судьба.

Хотя тревожный звоночек прозвенел уже тогда: вернувшись в комнату, я случайно споткнулся об угол прикроватной тумбочки, и она – клянусь! – недобро блеснула начищенным замочком, ехидно вывалив из ящика длинный полосатый язык давно не стиранного шерстяного носка.

Тор. Час до полудня

Забыв о том, что лето давно кончилось, золотое светило щедро изливало с неба потоки тепла. Город нежился в его лучах и млел под лаской, словно разморенный кот, подставляя солнышку свои улицы, медные крыши и каменные ступени.

Уйдя с душной площади, Квайл поправил наплечник и протиснулся в узкий прохладный переулок. Мыло здесь, конечно, покупать некому, но зато можно немного передохнуть. Вот уже второй день он безуспешно разыскивал дом Ааруса Густа, о котором якобы все знают, и пришел к неутешительному выводу, что алхимика действительно знали все, но никто не имел понятия, где именно он обретается в данный момент.

Безуспешно опрашивая прохожих во время торгового вояжа по улицам, Квайл пришел в отчаяние – кажется, он поговорил с каждым жителем Тора старше пяти лет и теперь пошел по второму кругу. Впору заподозрить Ааруса в связи с нечистой силой: он изредка обедает в «Обжорке», покупает специи по вторым четвергам месяца в Торговом ряду, любит пройтись под дождем вдоль защитной стены Цитадели, иногда болтает с моряками в порту, но не имеет постоянного жилища и непонятно откуда берет деньги.

Как карикатурная противоположность призрака, появляющегося по ночам и исчезающего с наступлением утра, алхимик мелькал среди людей светлым днем и бесследно исчезал с последним лучом солнца.

Квайл с досадой влез в тяжелый наплечник и боком, как краб, начал выбираться из переулка. Чиркнул по стене, счистив с нее весь мох на уровне плеч, споткнулся о торчащий из мостовой камень, упал. Чертыхаясь, встал, собрал рассыпавшееся мыло, водрузил его обратно и ставшим уже привычным жестом прижал ладонь к бедру – на месте ли планкит?

Планкит был на месте. За прошедшие дни ранка успела окончательно затянуться, остался лишь тонкий шрамик, чувствительность же так и не вернулась. От многочасовой возни с мылом (предприимчивая пани Нова кроме продажи, поручила новому работнику резку и упаковку) чесались руки.

Если не найду проклятого Ааруса до зимы, дал себе зарок Квайл, уеду подальше от Тора и женюсь на первой попавшейся девушке, которая согласится пойти за меня. Да, еще одно: желательно, чтобы она не была чрезмерной чистюлей, а то от запаха мыла уже тошнит.

Тяжело вздохнув, Квайл вышел из переулка и тут же попятился – в конце площади показалась живописная группа. Двое парней примерно его возраста, одетые в нестерпимо яркие рубахи с переливом, и смуглая девушка в цветастом жакете и широком пестром переднике, который несколько раз обвивал ее бедра, заменяя собой юбку. Компания, несомненно, направлялась в его сторону. Три пары босых ног энергично шлепали по камням.

О том, что в городе периодически гостят проездом цыгане, пани Нова предупредила своего работника еще вчера. Как и о том, что при их появлении следует немедленно хватать в охапку мыло, наплечник и со всех ног бежать к собору – туда цыганам хода нет.

Однако в данный момент Квайл был настолько зол и разочарован, что совершенно проигнорировал тихий протест здравого смысла. Быстро перекрестившись, он поустойчивей расставил ноги (словно цыгане собирались его протаранить) и с вызовом уставился на подошедшую компанию.

– Желаете мыло? Для чистоты кожи, отшелушивающее, омолаживающее, ароматизированное. Есть и другие добавочки…

– Мыло? – Казалось, одна мысль о том, что на свете существует такая вещь, привела компанию в полный восторг.

– Я бы взял омолаживающее! – заявил высокий черноволосый парень в зеленой рубахе, протягивая к мылу загорелую руку с обломанными ногтями.– Мать жалуется, что ребенком я был гораздо симпатичнее!

– Погоди, Жужаник! – По счастью, девушка отпихнула парня, а то бы он непременно перевернул наплечник вместе с Квайлом.– Какие добавочки у тебя еще есть, рыжий?

– А какие вам нужно? – осторожно спросил Квайл.– Я могу сделать индивидуально. Привораживающие хотите? С заговоренной натриной и пеплом? Только мне ваша прядка нужна.

– А он разбирается! – удивилась девушка. Обойдя Квайла кругом, словно он был диковинным зверем, она легонько приподняла наплечник двумя пальчиками и уткнулась в бороздки носом, читая вслух надписи на упаковках.– Нет! – разочарованно сообщила она спустя несколько минут.? Ни сернистой ртути, ни гречишного воска. Разве что вот этот кусочек с отдушкой возьму. Для мамы.

– Сто пятнадцать сентаво,– автоматически сообщил Квайл, медленно приходя в себя. Вещества, названные молодой цыганкой, входили в список запрещенных к распространению.

– А нам за деньги покупать нельзя,– лукаво улыбнулась, продемонстрировав крупные желтые зубы, девушка.– Хочешь, погадаю? Э! Э! Жужаник! Куда руки тянешь? Бакроу! Нат тиро баст! Отач! Не волнуйся, все цело,– успокоила она Квайла, вмиг вспомнившего предостережения хозяйки и покрасневшего от запоздалого страха за товар.– Дай руку…

Спустя неизвестно сколько времени продавец мыла несся по улице, тряся в подоле рубахи небрежно сброшенным в кучу товаром, а драгоценный наплечник оставив в стенах заброшенного дома. Информация, сообщенная цыганкой, стоила того, чтобы отдать за кусок понравившегося ей «цветочного» личные сто пятнадцать сентаво.

Начав гадание с традиционных «ай, вижу, богатый будешь, ай, шибко любимый будешь» и услышав горький скептический смех клиента, смуглая девушка сориентировалась быстро. Квайл задал свой вопрос и получил в ответ нечто. Где тасво выпадет или вырвется из рук, там и найдется искомый Аарус Густ, сказала гадалка. Только идти на поиски надо прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.

Окрыленный последней надеждой, Квайл не мог позволить себе сомневаться. Зажав в кулаке тасво , он послушно начал свой маршрут – вдоль по улице, держась левой стороны, как в лабиринте, словно нитка за невидимой иголкой. Если тасво не поможет, то ему придется до скончания века продавать мыло. Или показывать уличные фокусы, хладнокровно опуская многострадальный бесчувственный зад на бутылочные осколки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});