Эмблема с секретом - Корецкий Данил Аркадьевич

– Пуски ракет запрещены, – так же тихо ответил мужчина. – Считают, что катастрофы вызваны диверсиями…

– Кто же диверсанты?

– Неизвестно. На полигонах и в частях идут проверки. Все словно с ума посходили. Контроль на самом высшем уровне. Совещание проводил сам…

– Причина?

– Пока не знают. Никаких явных следов на обломках не обнаружено.

Техник помолчал. Его страна никакого отношения к русским катастрофам не имела. Тогда кто? Иран? Ирак? Ерунда… Или это обычное русское разгильдяйство?

Рядом, в боксах, гремела музыка и шипели струи воды под давлением. Их никто не слушал. Во всяком случае, он хотел в это верить.

– Что происходит сейчас? – спросил Техник после паузы.

– Прилетают комиссии, большими группами – человек по тридцать. Военные, фейсы, технари. Привозят аппаратуру – типа локаторов. Выставляют по периметру, на машинах возят туда-сюда, с вертолетов… Что-то ищут. Сигнал какой-то ловят.

– Какой сигнал?

– А хрен его знает…

Техник пощипал себя пальцами за нижнюю губу. Посмотрел на часы.

– Выясни – какая аппаратура, какой сигнал. Зачем они его ловят. Даю неделю. И еще. Поинтересуйся, кто такой Карницкий Николай Иванович, подполковник. Он командовал комиссией в Якутске.

– Постараюсь, – кивнул мужчина в футболке. – У Петьки день рождения в субботу, многие приедут. Потрусь между ними, послушаю… Да и братан всех знает, наверняка этого Карницкого высветит…

– Вот и давай, высвечивай!

Из бокса вышел парень в брезентовой куртке и резиновых сапогах.

– «Лада» готова.

Сверчок поднялся, бросил окурок в урну и прошел в бокс. Через минуту он медленно вывел машину и укатил в сторону проспекта. На Техника он даже не оглянулся.

Техник посидел на скамейке еще какое-то время, щурясь на пасмурное небо. Снова посмотрел на часы. Это была дорогая модель «Breitling» на серебряном браслете, которая по стоимости перетягивала «Форд», на котором он сюда приехал.

Но для него это было не важно. Любая техника требует уважительного к себе отношения. Поэтому, забирая машину из бокса, он тщательно проверил качество мойки, заставил протереть влагу на порогах, сурово попенял за потеки воска на лобовом стекле. Стекло по его требованию обработали специальным средством, заново протерли. Мастер пообещал требовательному клиенту скидку в десять процентов со следующего обслуживания. Техник сдержанно поблагодарил, сел в чисто вымытую машину и уехал.

– Опять крутой попался, видно, бандюган! – сказал мойщик в брезентовой куртке напарнику и вытер лоб, покрытый каплями – то ли брызг, то ли пота.

– Да не-е, на бандюгана он не похож! – сказал мастер. – Видать, человек порядок любит!

Он посмотрел на своих рабочих и вздохнул.

– Не то что вы, лоботрясы!

* * *

8 сентября 2011 г.

Полигон РК-12. Дичково

Мистика. Наваждение. Дежавю. Что еще?

На полигоне просто не могли в это поверить. Ни Курков, ни Зейналов, ни другие офицеры. Разум отказывался.

Но когда в вихре степной пыли, черный и страшный, как ангел судного дня, приземлился военно-транспортный «Ка-60» из Москвы с пятнадцатью сотрудниками ФСБ, военной контрразведки, военной прокуратуры, инженерно-технической службы и спецоборудованием на борту… Тогда поверить пришлось.

В Дичково снова – снова! – ищут шпионскую аппаратуру! Только на этот раз не радиосканер, а скрытый источник мощного электромагнитного излучения.

Просто морок какой-то.

Прибывшие мгновенно сформировали поисковый штаб, заняв две комнаты рядом с кабинетом Куркова, и сразу провели совещание с комсоставом полигона.

– «Тридцать шестая» была штатно оборудована множеством контрольных датчиков: подачи топлива, ориентации в пространстве, силы тяги, вектора движения и тэдэ и тэпэ, – доложил исходные данные майор Евсеев. – Каждый датчик извещает бортовой компьютер о малейших отклонениях в работе, а тот отдает команды, которые эти отклонения нивелируют. Возможно, что крушение ракеты было вызвано сбоем в компьютере. А сбой, вполне вероятно, вызван потоком электромагнитного излучения на гипервысоких частотах, который зафиксировали контрольные датчики как раз перед потерей управления. Наша задача – обнаружить источник этого излучения! Задача понятна?

Понятна… Вроде… Офицеры пожимали плечами и отводили глаза. Такое предвзятое внимание именно к их подразделению не могло радовать.

Но Евсеев не сказал им, что контрольные датчики других сбившихся с курса «изделий» тоже зафиксировали такие потоки. И их визит в Дичково – только одна ячейка операции «Сеть», которая была наброшена на все объекты РВСН с «красным» уровнем доступа, а таких на территории РФ более трехсот. Если бы командиры Дичковского полигона это знали, наверное, им стало бы легче… Но облегчение переживаний личного состава отрабатываемых частей и подразделений не входило в задачу представителей Центра.

Служебные, учебные и строевые мероприятия были отменены, солдаты брошены на прочесывание территории. Крыши, чердаки жилых домов, трансформаторные станции, гаражи, мусорные контейнеры, прилегающие лесополосы… Все как без малого десять лет назад! Увешанные детекторами электромагнитного излучения инженеры возглавляли группы солдат, обходили квартиры на верхних этажах офицерских «малосемеек», забирались на радиолокационные вышки, мониторили территорию полигона с вертолета.

Командовал операцией майор Евсеев, который ухитрялся находиться в разных местах и на которого все местные смотрели с суеверным страхом. Черный шаман. Ворон злосчастья. Он опять здесь, и нате вам – призраки прошлого возвращаются!

В двадцать четыре часа полигон был перевернут вверх дном, вытряхнут и обследован до последнего закоулка. Ни-че-го!

– Первый этап поисков закончен. Результата нет, – доложил командир группы поиска капитан Карпенко на ночном заседании поискового штаба.

Это было ожидаемо. «Изделие» стартовало с полигона в штатном режиме, проблемы начались только на рубеже 180–220 километров. Но и оставлять у себя в тылу необследованную территорию тоже было нельзя. Теперь поиски должны продолжиться.

– Вторая и третья вспомогательные группы уже выдвинулись в район сел Каледниково и Варламово, где были найдены обломки, – объявил Евсеев. – Мы отправляемся туда утром.

– Значит, полигон все-таки чист? – хмуро вопросил Курков, которому прошедшие сутки дались очень нелегко.

– Пока мы ничего не нашли, – сказал Евсеев.

– Что означает «пока»? – не выдержал начштаба. – Вся часть раком, простите, встала! Сколько нам так стоять прикажете?

– Сколько надо, столько будете стоять, – отрезал Евсеев. – Мы ищем источник излучения. Как он выглядит, его параметры, работает он постоянно или дискретно – этого никто не знает. Поэтому ничего наверняка сказать нельзя. Мы продолжаем искать.

– Вы, товарищ начштаба, уясните для себя одну простую вещь, – вступил в разговор военный прокурор подполковник Аверин. – Возбуждено уголовное дело, статья 281-я, «Диверсия», до двадцати лет, а возможно, и пожизненное. Ваша задача сейчас – помогать следствию. То есть нам. Нравится вам это или нет, никого не волнует. Есть факт крушения, есть факт злоумышленного действия. В свете вышесказанного ваша позиция – раком, как вы сами выразились, – кажется мне очень даже логичной. Ваш полигон, вам и отвечать…

Курков побледнел.

– При чем тут злоумышленные действия?! Кто это сказал?

– Результаты экспертизы говорят, – спокойно ответил Евсеев. – Ракета подверглась воздействию мощного электромагнитного потока. Это не случайность. Ни один из радиолокаторов на полигоне, никакой другой случайный источник таких значений не даст. Это результат чьей-то продуманной, осознанной деятельности. Враждебной деятельности.

– Значит, кому-то выгодно, что ваши ракеты падают, товарищ начштаба! – растягивая слова, произнес Аверин, глядя в упор на Куркова.

У того дрогнули губы. Сидящий рядом Зейналов вскочил.

– Но ведь ни одного ЧП за все время моей службы! – воскликнул особист. – Ни одного! Почему… почему опять мы?