Мария Медичи - Мишель Кармона

В окружении принца начинаются споры о том, как лучше освободиться от Кончини. Одни считают, что его нужно предать суду Парижского парламента, который всегда был к нему враждебно настроен, а другие предлагают заманить его в ловушку и убить.

Осыпая Кончини щедротами, Мария Медичи теряет последних сторонников. Она лишается даже поддержки герцога де Гиза, который почтительно, но твердо упрекает ее в чрезмерном доверии, оказываемом чете иностранцев, и в том, что Людовик XIII занимается пустяками вместо того чтобы серьезно приобщаться к исполнению своего королевского долга.

29 июля 1616 года Конде внезапно появляется в Париже. В его дворце собираются министры, послы, принцы крови, городские чиновники. Популярность принца ударила ему в голову — он стремится играть теперь первые роли.

Арест Конде (1 сентября 1616 г.)

Однако с возвращением Конде спокойствия не наступило — как раз наоборот. Конде стремится сделать своим союзником герцога де Гиза и добивается его согласия на участие в заговоре принцев.

Собрания происходят в доме герцога де Буйона во второй половине августа по инициативе Конде. Все принцы согласны, что ночью нужно напасть на Кончини и его жену, арестовать и судить в парламенте. К этому мнению присоединяется герцог де Гиз и члены его семьи.

Далее обсуждается главный вопрос: как будет осуществляться власть после устранения Кончини? Герцог де Буйон предлагает похитить королеву-мать и отвезти ее в Мулен, а королю останется только исполнять волю принцев. Но тут же герцог, выступавший с согласия Конде, напомнил о серьезных сомнениях в законности брака Марии Медичи и Генриха IV. По его мнению, юристы признают его недействительным и тогда Людовик XIII лишится короны, которая перейдет к принцу Конде.

Никто не сказал ни слова, против резко выступил только герцог де Гиз, заявивший, что «одно дело схватить маршала д’Анкра — ничтожество, ненавидимое всей Францией, а другое дело — покуситься на особу короля и королевы-матери; что же до него лично, то он ненавидит маршала, но является покорным слугой Ее Величества».

Такое поведение герцога немедленно делает его подозрительным в глазах Конде, тем более когда герцог решает покинуть ряды заговорщиков и призывает своих союзников и родственников сделать то же самое.

Конде спешит встретиться с королевой-матерью и заверяет ее, что она может рассчитывать на его верность. Он вынужден участвовать в собраниях заговорщиков для того, чтобы она могла обо всем знать. Он рассказывает ей о предложении де Буйона, но заявляет, что не намерен ему следовать. Кроме того, другим доказательством доброй воли Конде по отношению к королеве было то, что он приказал сообщить Кончини об опасности, угрожавшей его жизни.

Таким образом Конде добился полного доверия со стороны Марии Медичи, сделав всех остальных принцев, в том числе и де Гиза, подозрительными в ее глазах. Но впоследствии он допустил оплошность и потерял все, чего добился.

30 августа 1616 года Конде снова был на собрании заговорщиков. Не знавшие о его предательстве друзья потребовали от него точных распоряжений по исполнению плана убийства Кончини и лишения власти Марии Медичи. К их великому удивлению, Конде заявил им, что в его представлении этот заговор был всего лишь средством воздействия на королеву-мать, чтобы сделать ее более восприимчивой к требованиям принцев, а поэтому теперь уже не нужно его осуществлять. Говоря это, принц делом подтверждал свою верность по отношению к Марии Медичи. Но к несчастью, на следующий день, 31 августа, Конде встретился с королевой и ни слова не сказал ей о вчерашнем собрании. В течение дня Марии сообщили, что в доме герцога снова говорили об убийстве Кончини и лишении ее власти, но не уточнили, о чем говорил принц. Разгневанная королева, уверенная, что принц пытался ее обмануть, решила его арестовать 1 сентября вместе с главными участниками заговора. Но герцогам де Буйону, Мэнскому и Вандомскому удалось бежать.

Конде находился под охраной в одной из комнат Лувра и постоянно спрашивал, не собираются ли его убить. Он начал усиленно обвинять герцога де Буйона и перекладывать всю вину на герцога де Гиза. Мария Медичи была потрясена отношением последнего и вызвала его в Лувр. Герцог, боясь ловушки и помня об убийстве своего отца в Блуа, решил не рисковать и отправился в свое поместье. Остальные принцы собрались в Суассоне, куда съезжались сотни их сторонников, союзников и приближенных.

Отсутствие герцога де Гиза опечалило королеву. Она написала ему, что дает гарантию папы и короля Испании, что ему не причинят зла. Больше того, она назначила его командующим королевской армией, сделала его сына губернатором Лиона. Герцог было заколебался, но, не доверяя королеве, отказался от подарка и предпочел поддерживать связь с принцами в Суассоне.

Тогда Мария отдала приказ стягивать к Парижу крупные военные силы и, из соображений предосторожности, выдворить из города всех союзников и родственников заговорщиков.

В конце сентября оба лагеря готовились к войне. Но в Париже народ не скрывал своих чувств: десятитысячная толпа взяла штурмом особняк маршала д’Анкра на улице Турнон и разграбила его, а затем разрушила здание до основания. Никогда еще ненависть к Кончини не была так велика.

Последние волнения

Принцы считали, что у них недостаточно сил, чтобы сопротивляться королевской армии, поэтому предпочли путь переговоров: герцог де Гиз никак не мог выбрать свой лагерь и не скрывал своего желания сыграть роль миротворца; герцог де Буйон был решительно настроен идти до конца, но ему нужно было выиграть время; 24 сентября с согласия других принцев Гиз вернулся ко двору с требованиями разрешить укрепить некоторые гарнизоны герцогов Майеннского и Вандомского; требования практически полностью были удовлетворены. Кончини укреплял города в провинции и собирал валлонских и немецких наемников.

Победу Марии Медичи можно было бы назвать полной, если бы герцог де Невэр не упорствовал в своей враждебности: не помогли даже дипломатические способности посланного к нему Ришелье. Мария выступает за применение силы и увольняет министров, отказавшихся ее поддержать: 25 ноября было создано новое «правительство Кончини», где одним из министров стал Ришелье. Маршал д’Анкр тем временем добился возмещения ущерба, нанесенного ему в результате разграбления его особняка, и вел себя с невероятной наглостью по отношению к принцам, требуя возведения маркизата Анкр в ранг герцогства-пэрства. Он решил также помириться с герцогом де Гизом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});