Шидонай-Сирота. Часть 1. Добро пожаловать на Бару! - Влада Ольховская

изо рта вырывались клубы пара. Неподалеку от контейнера предусмотрительно оставили медицинскую платформу: плоскую, на антигравитационной подушке, сверху накрывающуюся прозрачным куполом.

Бенни поймала себя на том, что ей не хочется туда идти. И смотреть на это тоже не хочется. Это ведь был человек… Получается, в такое существо Легион может превратить кого угодно? Уж лучше не видеть, не знать…

Но она не могла себе такого позволить. Миссия была далека от завершения, да и их преследователи никуда не делись, произошедшее в тоннеле убило далеко не всех. Так что им нельзя было не то что отказываться от работы, медлить даже!

Поэтому Бенни заставила себя подойти к контейнеру. По пути она пыталась подготовиться к тому, что увидит, представляла разные варианты. Она надеялась, что это поможет – но не помогло. Потому что она все равно держала в уме образ человека, а Тео оказался на него не слишком похож.

Больше всего он напоминал странную смесь восковой фигуры, которую опалили сильным пламенем почти до неузнаваемости, и какого-то животного, навеки лишенного возможности выпрямиться в полный рост – моржа или тюленя. Человеческие черты расплылись, существо было раза в полтора больше, чем полагалось, но его форму нельзя было назвать четкой. В светлом комке плоти лишь очень условно можно было различить голову, плечи, руки и ноги… Не человек, нет. Глиняная фигурка человека, слепленная неумелым ребенком, а потом этим же ребенком и смятая до того, как глина успела застыть.

В момент, когда Бенни размышляла об этом, существо странно дернулось, поворачиваясь к ним, и на пришедших уставился единственный глаз, светлый, пугающе человеческий… Второго глаза просто не было, как не было и носа, под глазом сразу начинался лишенный губ провал рта.

Виндар и Иарлайт на все реагировали спокойно, так, как и положено. Не потому, что им нравилось на это смотреть, а потому что так поступают солдаты. Что бы они ни чувствовали, они должны вести себя правильно.

И Бенни тоже хотела бы так, да не смогла. Она инстинктивно вскрикнула, прикрывая лицо руками. Взгляд Тео тут же метнулся к ней – как к единственному источнику звука на весь огромный зал.

От этого стало только хуже, Бенни почувствовала комок, подступающий к горлу. Она не выдержала, отошла, порадовалась тому, что у клетки-контейнера только одна прозрачная стена. Остальные были сделаны из черного металла и надежно скрывали заточенное внутри существо.

Виндар остался у клетки, а вот Иарлайт тут же подошел к Бенни.

– Ты как? – тихо спросил он.

Бенни проигнорировала его вопрос, ей казалось, что ответ очевиден. Она лишь прошептала:

– Зачем? Зачем с ним такое сделали, ведь он же был человеком!

Ее голос звучал еле слышно, но от острого слуха легионера он все равно не укрылся.

– Сделали с ним как раз другое, – пояснил Виндар. – А то, что ты видишь перед собой, – побочный эффект, которого никто не ожидал. Ты ведь знаешь, что это брат Седьмого с «Северной короны»?

Это Бенни как раз знала – нечто столь важное упоминали обычно вскользь, но забыть такое было невозможно. Она очень надеялась, что Триан не видел своего брата таким… и при этом даже не сомневалась: видел. Конечно, видел, он никогда не был похож на человека, который способен себя жалеть.

Когда она кивнула, Виндар продолжил:

– В ходе самого эксперимента у Тео произвели выемку необходимых органов – так это называлось официально. И выглядел он как человек, переживший такую выемку. Но вскоре его организм выработал собственные уникальные ткани, которыми заменил потерю. Ткани эти не воспроизводили утраченные органы, скорее, они были однородной массой, вмещавшей в себя фрагменты уцелевших органов Тео. Причем масса эта обеспечивала не только очень быстрое исцеление, но и полностью автономное существование организма.

– Его бессмертие, – еле слышно произнесла Бенни.

– Условное бессмертие, но тем не менее. Мне известно не все, я за экспериментами не слежу. Но мне удалось узнать, что в первые годы, когда Седьмой был слишком мал, чтобы на что-то повлиять, а научным отделом управляли уроды вроде Ансгара Фетъе, эксперименты продолжились. Тео как живая единица был признан несущественным для Легиона и переведен в категорию биологических материалов. А с такими можно творить все, что душе угодно. Его пытались убить не один год разными способами. Как видишь, он не умер, но защитной материи в его организме стало больше, она окружила то, что изначально от него оставалось, как кокон. Потом все это прекратилось, но его взросление шло уже с учетом сильной мутации.

Используя слово «взросление», Виндар сильно приукрасил картину. Существо, оказавшееся в клетке, не прошло полноценное половое созревание, не развилось до взрослого мужчины. Оно было именно тем, чем объявил его Легион – отдельной формой жизни. Не разумной. Не слишком ценной.

И если все сложилось вот так… Может, его гибель в попытке освободить Марс – это не новая жертва, а своего рода милосердие?

Ее мысли прервал Виндар, подошедший ближе:

– Отдохнули? А теперь за дело! Я пока не представляю, как мы вытащим его отсюда и что ждет нас на поверхности, но с чего-то нужно начинать!

* * *

Аделина ожидала, что победить будет сложнее. Пока ей даже напрягаться не приходилось! Раньше, когда ей доводилось противостоять Общему Правительству или флоту, она полагалась на знание законов, упоминание прецедентов, поиск свидетелей и сбор доказательств. Однако произошедшее на Марсе было настолько уникально, что законы просто не действовали. Аделина могла использовать свою любимую тему: права человека.

Люди имеют право знать, что убило их близких. Для этого доступ к существу нужно предоставить всем желающим. Ну и конечно, нельзя, чтобы его судьбу определял только флот. Необходимо провести голосование, узнать мнение всех родственников и друзей пострадавших, иначе получается нечестно и несправедливо.

У противников Аделины не осталось козырей. Формально в произошедшем на Марсе не было виноватых, так что виноватыми представали те, кому полагалось хранить покой гражданских. Что же до корпораций, которые якобы спонсировали мятеж и очень даже могут оказаться нанимателями Аделины… Во-первых, еще нужно доказать, что какие-то корпорации действительно вовлечены в это. Во-вторых, даже если так, они поддерживали волю жителей Марса, а чудовище туда привез космический флот, важно видеть разницу!

Аделина еще не победила, но уже видела, что добьется своего. В делах, когда нужно очаровывать и красиво говорить, она неизменно была на высоте.

Сегодняшнее заседание она покинула с пьянящим чувством триумфа. Аделина не сомневалась: еще немного, и все решится, требования ее клиентов будут удовлетворены. А если так, любая дальнейшая попытка обвинить их в связи с мятежом станет похожа на месть за историю с существом. Так что Аделина получала даже больше, чем планировала.

Она решила, что уже можно себя вознаградить – если не за победу, то хотя бы за прогресс. Станция, на которой проходили заседания, была новой, крупной и очень дорогой. Здесь создали условия не только для деловых переговоров, но и для отдыха, полагающегося очень уважаемым людям. Так что из своего номера Аделина направилась прямиком в СПА-салон.

Там никогда не было многолюдно, даже среди временных обитателей станции очень немногие могли позволить себе такое. Но это Аделину полностью устраивало, она устала выступать перед толпой, ей требовалось одиночество.

Сначала она прошла в комнату для медитации. Там можно было посидеть, вдыхая смесь самой настоящей Земной морской соли и эфирных масел. Это еще не отдых, просто поиск правильного настроения. Ну а потом будет массаж, криопроцедуры, что угодно… Аделина решила выбирать по настроению момента.

В одном она не сомневалась: ей никто не помешает. Персонал салона был осведомлен о том, что рядом с ней не должно быть ни одной случайной девицы, желающей пообщаться с «той самой Аделиной Каглиене». И тем больше было ее удивление, когда она обнаружила, что в комнате для медитации уже кто-то есть.

Молодая женщина в простом белом платье, точно таком же, какое выдали Аделине, полулежала на плетеном лежаке и смотрела на бесконечное море звезд, раскинувшихся за иллюминатором. В воздухе кружили облака тяжелого жаркого пара, делающего гостью почти