Секреты, которые мы храним - Лили Уайлдхарт

повернуть обратно к клубу, когда спотыкаюсь и падаю на землю.

Черт.

Не может быть, чтобы это было тихо. Не так ли?

Я пытаюсь не застонать, когда опускаюсь на колени, прежде чем подняться на ноги, задерживая дыхание и ожидая снова услышать голоса. Они все еще разговаривают вполголоса, но по какой-то спасительной милости, я не думаю, что они меня услышали.

Теперь, когда я полностью встала, я понимаю, что как бы выпала из коридора, и я вижу их.

Трое мужчин, все в черных костюмах, стоят перед другим парнем, который плачет, стоя перед ними на коленях.

Каким-то образом никто не заметил, что я здесь, и я вскакиваю на ноги. Мне нужно убираться отсюда. Голос мужчины в середине привлекает мое внимание, и я делаю шаг назад, когда вижу пистолет в его руке.

Срань господня. Что это?

Глупая Куинн. Ты приехала сюда, чтобы избежать насилия, конечно, твоя тупая задница буквально упала в это дерьмо.

Я моргаю, и время как будто останавливается.

У меня звенит в ушах, и я вздрагиваю, когда грохот разносится по комнате, затем я замираю. Меня не должно здесь быть.

Мне абсолютно не следовало здесь находиться.

Мужчина, стоящий на коленях посреди комнаты, падает вперед, кровь капает на бетонный пол из дыры в его черепе.

Почему так много крови?

Мой желудок скручивает, когда вся текила в моем организме начинает бунтовать. Всхлип срывается с моих губ, и каждый атом моего тела кричит мне бежать.

— Кто ты? — спрашивает мужчина с пистолетом, поворачиваясь ко мне лицом и направляя пистолет в мою сторону. Его голос не должен звучать мягко, как мед. Его темные глаза не должны были проникать мне в душу.

Я открываю рот, чтобы заговорить, когда они втроем подходят ближе ко мне, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это пистолет, направленный мне в лицо.

После столь долгого пребывания в бегах я думала, что наконец-то нашла уголок мира, где я могла бы быть в безопасности.

Наверное, я ошибалась.

— Куинн? — Я вздрагиваю, когда мое имя срывается с его губ, но мое тело по-прежнему не двигается.

— Какого хрена она здесь делает? — спрашивает тот, что посередине, как я понимаю, Мейер.

— Черт возьми, если я знаю. Йен следовало бы знать лучше, — говорит блондин, и я снова моргаю, не веря своим глазам.

Лифтёр?

— Что нам делать? — спрашивает третий. Он выглядит устрашающе. От его огромного роста до короткой стрижки и чернил, размалеванных по всему телу. Единственное, что не кричит "убегай", это его глаза — ярко-голубые, как небо, — которые на секунду дают мне ложное чувство безопасности. Но я не в безопасности.

У них есть оружие.

Они только что убили кого-то.

Я только что видела, как они кого-то убили.

Срань господня, они и меня собираются убить, не так ли?

Тихие слезы текут по моим щекам, когда Горячий лифтер подходит ко мне и приседает передо мной.

— Тебе не нужно плакать, Ангел. Здесь ты в безопасности.

Смех клокочет в моей груди и срывается с губ. Безопасность — это последнее, что я чувствую прямо сейчас.

— Давай отведем ее обратно в дом. Очевидно, нам нужно поговорить, и теперь все изменится. — Мейер смотрит на них двоих, пока говорит, прежде чем встретиться со мной взглядом, и я чувствую все и ничего одновременно. Жарко и холодно. Напуганная и в безопасности. Желание убежать и желание остаться.

Несмотря ни на что, достаточно легко сказать, что дурман от текилы выветрился из моего организма. Я чувствую себя трезвой как стеклышко и почти жалею об этом.

— Изменится? — Спрашиваю я, запинаясь на каждом слове. Я сжимаю кулаки, чтобы унять дрожь в руках, и делаю попытку встать.

— Хантер, помоги ей подняться, — говорит Мейер. Парень с короткой стрижкой молчит рядом с Мейером, в то время как Хантер, которого я знаю как Горячего Лифтера, предлагает мне руку. Когда я не соглашаюсь, он поднимает меня на руки и на мгновение прижимает к себе.

— Ты можешь стоять? — бормочет он, и я киваю, не доверяя своим губам, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Он обнимает меня еще мгновение, прежде чем поставить на ноги.

Меня охватывает сильное желание влепить ему пощечину, но я сопротивляюсь. Я только что видела, как они убили парня, наверное, не лучшая идея начинать бить одного из них, но как, черт возьми, он смеет спать со мной, притворяясь, что не знает, кто я такая, когда совершенно очевидно, что он знал.

Тогда, когда предательство пронзает меня, как острое лезвие, мне приходит в голову, что Йен знала, кто он такой. Она увидела меня с ним в тот первый вечер в баре. Она не сказала мне, кто он такой, и у нее были шансы.

Она солгала мне.

Она солгала мне, и я впустила ее в свою квартиру, рассказала ей о себе то, чего никогда никому не рассказывала. Мое и без того разбитое, не подлежащее восстановлению сердце раскалывается еще сильнее, потому что, конечно, на самом деле она не была моим другом.

Я доверяла ей…

Мне кажется, меня сейчас стошнит. Я действительно никому не могу доверять. Почему она не сказала мне, кто он такой? Я знала, что она замешана в нелегальном дерьме, и я никогда не осуждала ее, так почему бы ей не доверять мне? Я не могу поверить, что она вот так предала меня.

Голос моего отца у меня в голове звучит так громко, как будто он стоит рядом со мной, смеется и кричит о том, что, конечно же, у меня нет друзей. Мне приходилось подкупать людей, чтобы они притворялись, что я им нравлюсь, а у нас на это не было денег. Я была слишком странной, чтобы иметь настоящих друзей, поэтому, конечно, она не была моим другом.

Глупо, Куинн.

— Пошли, — требует Мейер, прежде чем повернуться к третьему парню. — Рори, вызови уборщиков. Я хочу, чтобы ты был с нами.