Князья Преисподней - Барбара Хэмбли

В густой синеве и звездном свете часовни Эшер с глубоким вздохом очнулся от мгновенного забытья, все так же стоя в полуразрушенной ризнице, рядом с черным провалом ведущей в склеп лестницы. В комнату просачивался серебристый предрассветный сумрак. Ребра болели так, будто его сбил поезд. Где-то в переулке торговка громким голосом расхваливала достоинства паровых клецок.

17

В номере Лидию ждали две записки. Одну — от сэра Гранта Хобарта — она тут же бросила в камин, как и две предыдущих: более чем объяснимое поведение для недавно овдовевшей женщины, с ее точки зрения. Она по-прежнему злилась на этого человека. Если бы Джейми действительно погиб, виноват был бы Хобарт.

Какие бы оправдания он ни привел, она не желала их знать.

Вторая — к ней прилагался пышный букет, должно быть, доставленный поездом с юга Китая за немалые деньги, — была от Эдмунда Вудрива. Под укоряющим взглядом миссис Пиллей Лидия не решилась избавиться от записки (а уж тем более от цветов). Ухаживания Вудрива одновременно раздражали и забавляли ее: неужели он думает, что женщина, чьего мужа убили всего неделю назад, сочтет его внимание лестным для себя?

Скорее всего, он и в самом деле так думает.

Или же настолько хочет продвинуться по карьерной лестнице, что готов ухватиться за любую возможность.

— Он очень приятный мужчина, настоящий джентльмен, — сказала миссис Пиллей, встревоженно наблюдая за Лидией. — И так предан вам.

— Он едва меня знает, — Лидия сняла шляпку и перчатки и взяла Миранду на руки. — Мы только однажды встречались с ним до того, как…

Она осеклась, сделав вид, что не может договорить, покачала головой и закончила слабеющим голосом, который так хорошо удавался тетушке Фэйт:

— Я нахожу его поведение в высшей степени неприличным.

Миссис Пиллей глубоко вздохнула, и по ее лицу Лидия догадалась, что вдовушка, по выражению пансионерок, «запала» на Вудрива, которому едва ли нужна была женщина, не владеющая достаточным состоянием. До чего же суров и несправедлив наш мир, с грустью подумала Лидия, если молодой матери приходится смотреть за чужим ребенком — и где? В Китае! — чтобы накопить достаточно средств и отправить собственного сына в школу в Англии, и все из-за того, что мужчины ее круга не желают жениться на женщине без солидного приданного.

Она отнесла Миранду в спальню, чтобы побыть с ней, пока Элен помогала ей раздеваться и расчесывала волосы, затем надела очки и немного поиграла с дочерью, радуясь ее любви и любознательности. Но когда миссис Пиллей пришла, чтобы забрать Миранду, Лидия вдруг ощутила приступ нерешительности. Все еще сомневаясь, она сказала:

— Завтра с утра мы с профессором Карлебахом отправимся в горы. Возможно, вернемся только поздно вечером.

— Да, мэм.

В больших голубых глазах няни читался смешанный с непониманием укор: как она может заниматься делами, когда несчастный профессор Эшер погиб столь ужасной смертью?..

Чтоб бы она делала, если бы Джейми в самом деле погиб? Рыдала, закрывшись от всех у себя в комнате? Этого Лидия не знала.

Она вздернула подбородок и добавила в голос дрожи:

— Профессор Эшер хотел бы, чтобы я закончила его исследование.

Глаза миссис Пиллей тут же наполнились слезами. Элен, которая только что вошла в спальню с чашкой какао и ведерком угля, посмотрела на хозяйку с такой жалостью и состраданием, что Лидия внутренне поежилась. Стыд, а не стойко переносимое горе — вот что вызвало слезы на ее глазах, когда две верных горничных удалились, унося с собой заснувшую Миранду.

«Джейми, — подумала она, — я знаю, это нужно, чтобы уберечь тебя от преследований и покушений, но когда мы вернемся домой, я закачу тебе грандиозный скандал за то, что ты сотворил со мной».

Весь вечер после возвращения из банка прошел в утомительных спорах с Карлебахом, которого никак не удавалось убедить сначала в том, что графу Мицуками можно доверять, потом в том, что она вполне «в состоянии» поехать с ним в горы Сишань, чтобы найти все выходы из шахт Шилю. Днем граф отправил в Мэньтоугоу трех солдат, приказав достать лошадей для их отряда. Одному господу известно, что на этот счет скажут баронесса, мадам Откёр и мадам Шренк из австрийского посольства, чьи язвительность и злобность были хорошо известны.

Джейми, где бы ты ни был, я надеюсь, ты оценишь все, что я для тебя делаю.

Но эта мысль была подобна плачу оставленного в темноте ребенка. Лидия сидела перед туалетным столиком, чувствуя, как подступает безмолвие ночи, и снова и снова возвращалась к тому, о чем пыталась забыть днем, зарывшись в банковские записи, полицейские отчеты и карты Сишаня: с тех пор, как Исидро рассказал ей о Джейми и заверил, что с мужем все в порядке, прошло уже шесть дней.

Шесть дней — немалый срок…

Джейми…

Лидия уронила лицо в ладони, пытаясь подавить внезапную дрожь. И хуже всего было то, что она сама не знала, кого же она оплакивает, задыхаясь от коротких всхлипов. Отца ее дочери, с его несгибаемой волей, мрачным юмором и сильными руками, чьи объятия дарили ей тепло? Или невыразительный шепот и холодные желтые глаза человека, расставшегося с жизнью в 1555 году?

Мысленно она снова вернулась в подземное хранилище. К сундуку из дубленой кожи с латунными уголками и хитроумными замками. Пустому сундуку.

Надо идти дальше.

Эти слова она услышала от Анны, своей уравновешенной и прагматичной сокурсницы по Самервиль-колледжу, в те дни, когда отец лишил ее наследства, Джейми затерялся где-то на африканских просторах, а сама Лидия в свои семнадцать лет давала уроки студентам-медикам, чтобы заплатить за пансион. Надо идти дальше. Неизвестно, что ждет тебя за следующим холмом.

Той ночью ей снилось, что она ищет переулок Чжулун. Сгущались сумерки, и она никак не могла рассмотреть лицо рикши. Единственной его одеждой была белая набедренная повязка, а на левой руке и боку виднелись бинты, как у того молодого самурая, которого она навещала в доме Мицуками. В сумерках ей показалось, что его редеющие волосы выпадают целыми прядями, совсем как у Ито.

Она в ужасе покинула возок и поспешила прочь, но заблудилась в одинаковых улочках, с их лавками тканей, бумажными фонарями и шумными толпами китайцев. У торговца сладостями, разложившего свой товар на углу Шелкового переулка, она спросила, не видел ли тот Исидро, и получила ответ на превосходном английском: «Он сожалеет о невозможности свидеться с вами, мэм, но в храме Вечной гармонии вас ждет весточка от него». Мужчина угостил ее лакомствами и указал дорогу. Пробираясь к храму, Лидия пыталась вспомнить, чье же лицо в толпе показалось ей знакомым. Кем был этот человек, который исчезал всякий раз, стоило ей обернуться?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});