Дьявол Ее Величества. Осознание - Валерия Аальская

— Эрнест!!

Эрн вздрогнул от голоса матери и вспомнил о капусте. Замечательной, селекционной капусте, коей было ровно пятьдесят четыре кочана. Хороших, толстых кочана размером с тыкву, в которой на бал ехала Золушка, они забили собой все остальные посадки, в том числе ядовитую саммомерандулу, которая росла везде и убить которую раньше считалось абсолютно невозможным.

— Ты когда в последний раз заходил в огород?!

— Э-э-э… вчера.

Эрн на всякий случай запер дверь и подпер ее комодом: если маму разозлить как следует, произойдет непроизвольная трансформация (именно из-за этого многие мужчины — в том числе и сами демоны — предпочитают не жениться на демоницах…), и тогда она станет совершенно неконтролируемой — разорвет любого.

— Эрнест!!!

В голос добавились странные нотки. Судя по всему, перевоплощение уже началось. Эрн быстро скинул с себя одежду и трансформировался. Надо сбежать через окно — раньше, чем она выломает дверь…

Он распахнул окно, почти картинно размял крылья и скользнул в воздушные потоки, приятно холодившие спину.

Под домом дежурил арбалетчик. Он довольно лениво пострелял по Эрну (несерьезно: из арбалетов соседские мальчишки стреляли в него на бреющем полете с раннего детства, поэтому Эрнест прошел хорошую жизненную школу уворачиваний от залпов). Эрн показал язык. Выстрелы прекратились, и демон невольно улыбнулся. От матери он сбегал настолько часто, что почти к этому привык. Брошенные на произвол судьбы демоницы с маленькими детьми редко бывали особенно сдержаны: жизнь у них была отнюдь не легкой, что не способствовало улучшению характера, и Эрн прекрасно это понимал.

Денек был на редкость погожий: светлый, яркий, солнечный. Но улыбаться Эрну быстро надоело. Настроение будто бы находилось в обратной пропорциональной зависимости от расстояния до дома. Под вечер он не выдержал и полетел обратно. Тревога все усиливалась.

Когда он прилетел, дом уже догорал. В объятую пламенем стену будто бы в издевательстве был воткнут арбалетный болт.

Не стоило пояснять, что не выжил никто…

Эрн едва заметно скрипнул зубами.

Давешний арбалетчик усмехнулся, отсалютовал мечом и поспешил скрыться в толпе.

Он не знал, что жить ему осталось никак не больше часа — Высший Демон отомстил ему просто и страшно.

Где Эрн коротал ночь, он не помнил. На рассвете городская стража сняла его с векового дуба в центральном императорском парке, заинтересовалась личностью осквернителя природы и поспешила отправить его в так называемый «дом призрения».

Их здесь презирали, это точно. Демоны никогда не считали нужным проводить охранительные социальные реформы, более того, считали саму их идею абсолютно бесполезной: законы выживания в Империи были достаточно просты: «Каждый сам за себя». Женщин и детей, впрочем, старались не впутывать — пока они сами не высказывали желания поиграть в смешную игрупод названием «жизнь». Желаниедостаточно быстро пропадало, но было поздно — назад пути уже не было. Больше девяноста процентов из вот таких «желающих» погибало, обычно трагично и при невыясненных обстоятельствах (никто и не выяснял). Но те, кто выживал, имели неплохие шансы оказаться в нужном месте в нужное время и занять достаточно высокий пост — в основном благодаря удаче или, гораздо реже, исключительному уму. По-другому дожить до удачного момента просто невозможно.

Поэтому, когда Повелителю пришла в голову «гениальная» идея создать дома призрения для сирот несовершеннолетнего возраста, его долго обзывали старым маразматиком (а кое-кто особенно смелый — и похлеще), но открыто протестовать не решились: Альганар быстро доказал, что плотно держит в руках бразды правления. Пронеслась война кровавых бунтов (из-за этих домов в Империи резко подняли налоги) с не менее кровавым исходом. Под шумок Повелитель убрал самых одержимых оппозиционеров. Дома призрения остались.

Следующий Повелитель дома просто не трогал — ему хватало других проблем и без этого. Империя стояла на пороге революции: низший класс требовал реформ по уменьшению длины рабочего дня.

Роулю досталась крепкая Империя, и он не особенно интересовался социальной стороной жизни страны — он начал войны. С отсутствием нормального финансирования обстановка в домах призрения все ухудшалась, но закрыть их все разом все-таки не решались: слишком свежа в памяти была политика Альганара, и кое-кто поговаривал, что его внук задаст перцу еще похлеще.

К смерти Роуля остался всего один дом призрения, да и тот пребывал в весьма плачевном состоянии. Огромный пятиэтажный дом без балконов и с одним-единственным входом «за отсутствием постояльцев» («призераемых» было в лучшем случае демонов двадцать) временно сдавался всем желающим за умеренную плату, на которую и существовал.

В Доме Эрну не понравилось. Серо, пустынно, да еще и несчастных, вынужденных жить здесь (и пока еще не успевших или не решившихся сбежать) выгнали на уборку холла. Их было максимум пятнадцать, и они достаточно уныло изображали рвение в приведении помещения в приличный вид. Как только местные поняли, что пришел не управляющий, а это всего лишь притащили еще одну «обездоленную сироту», как их всех пафосно называли в официальных документах, они немедленно вернулись к прерванномузанятию — то есть к игре в дурака на право первым попасть в душ.

Эрнеста провели мимо и, через пять лестничных пролетов и один ощутимый тычок в спину для покорности, пропихнули в кабинет здешнего управляющего. Стража старалась во всю: никто не знал, что будет делать новый Повелитель, когда взойдет на престол…

— Имя, фамилия, — скучающим голосом произнес управляющий — заплывший жирком от сидячей работы демон.

— Эрнест Альвадео Дель Арио, — ответил Эрн — скрывать не имело смысла, это слишком легко проверить.

Управляющий заскрипел пером, дважды переправил и все-таки спросил: «Альвадео через «аль» или через «эль»?».

Потом его препроводили в унизительно маленькую серую комнату в самом конце пятого этажа и наконец-то оставили в покое.

Так Эрн вступил в совсем другую жизнь…

Донн!

Эрн чисто машинально вскочил с кровати. Запрошлый деньон уже успел выучить, что вставать стоит раньше всех — иначе ни в душ, ни в туалет попасть не получится.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});