Разгром на востоке. Поражение фашистской Германии. 1944-1945 - Юрген Торвальд

«1 мая. Мы находимся в аквариуме. Повсюду, куда я смотрю, воронки от снарядов. Улицы дымятся. Запах разложения временами невыносим. Вчера вечером, этажом выше нас, какие-то офицеры полиции и солдаты праздновали свое прощание с жизнью, несмотря на артобстрел. Этим утром мужчины и женщины лежали на лестнице пьяные, сжимая друг друга в объятиях. Через отверстия от снарядов на улицах можно смотреть вниз на туннели подземки. Выглядит так, будто мертвые лежат там в несколько слоев. Каждый на нашем командном пункте ранен не один раз; генерал Муммерт держит свою правую руку на перевязи. Мы похожи на ходячие скелеты. Наши радисты слушают все время – но нет никаких сообщений, никаких новостей. Только слух, что Гитлер умер в сражении. Наша надежда уменьшается. Все, о чем мы говорим, – это не быть взятыми в плен, прорваться на запад, если Гитлер действительно мертв. Гражданские жители также не имеют никакой надежды. Никто больше не упоминает Венка.

День. Мы должны отступить. Мы помещаем раненых в последний бронированный автомобиль, который имеем в запасе. Все говорят, что в дивизии теперь пять танков и четыре полевых орудия. Поздно днем – новые слухи, что Гитлер мертв и обсуждается капитуляция. Это – все. Гражданские жители хотят знать, будем ли мы прорываться из Берлина. Если будем, то хотят присоединиться к нам. Я не забуду их лица.

Русские продолжают продвигаться в метрополитене и затем появляются из туннелей подземки где-то позади наших линий. В интервалах между стрельбой мы можем слышать крики гражданских жителей в туннелях.

Давление становится слишком тяжелым, мы снова должны отступить. В подвалах – вопли раненых. Нет больше анестезирующих средств. Женщины вырываются из подвала, их кулаки прижаты к ушам, потому что они не могут выдержать крики раненых.

2 мая. Никакой остановки. Землю встряхивает беспрестанно. Ночные бойцы наверху; мы слышим их автоматные очереди и взрывы осколочных гранат. Наконец мы вступаем в контакт с группой, оставшейся от 18-й бронетанковой пехотной дивизии. Мы спрашиваем, будут ли они участвовать в прорыве. Они говорят нет, потому что не получили приказа сверху.

Мы снова отступаем. Мы посылаем наших разведчиков на запад, чтобы найти путь для прорыва. Днем русские самолеты сбрасывают листовки о капитуляции. Советские громкоговорители выкрикивают обращение генерала Вейдлинга о том, что мы должны сдаться, – возможно, оно подлинное, возможно, нет. Зенитные орудия на бомбоубежище зоопарка все еще стреляют. Какие-то потрепанные гражданские жители и пехотинцы, которые прошли через русские линии, присоединяются к нам. Они все ранены, даже женщины. Они молчаливы, едва ли обмолвятся словом о том, что видели на другой стороне. 18-я бронетанковая пехотная дивизия прислала весточку, что часть из них теперь присоединится к нам.

3 мая. На рассвете мы атакуем на мосту, ведущем на запад. Он находится под огнем тяжелой русской артиллерии, его можно пересечь только бегом. Мертвые лежат на всем его протяжении и раненые, которых некому подобрать. Гражданские жители всех возрастов пробуют пересечь мост; они застрелены и лежат рядами. Наши последние бронированные автомобили и грузовики прокладывают путь через груды искривленных человеческих тел. Мост затоплен кровью.

Тыловое охранение отступает. Они хотят пойти на запад, не хотят быть убитыми в последний момент. Командование развалилось. Генерал Муммерт отсутствует. Наши потери тяжелы. Раненые остаются там, где падают. Больше гражданских жителей присоединяется к нам.

4 мая. Позади нас Берлин в огне. Многие другие части все еще должны сражаться. Небо красное, его прорезают яркие вспышки. Русские танки повсюду вокруг нас и непрерывный грохот автоматов. Мы немного пробиваемся вперед в ближнем бою. Мы встречаем колонны беженцев. Они плачут и просят о помощи. Мы – на пределе сил. Наши боеприпасы израсходованы. Часть разбивается. Мы пробуем продолжить прорыв маленькими группами».

Это было концом одной дивизии в сражении за Берлин. Все другие части, которые пробовали прорваться, постигла та же самая судьба. Только нескольким мужчинам удалось спастись.

Пойманные в Берлине отдали себя в руки победителей. Усталые, безразличные, выжившие солдаты и мужчины из народной армии вышли из подвалов и туннелей. Они смотрели в странные лица завоевателей, затем сформировались в бесконечные колонны и пошли на восток.

Позади них осталось население Берлина, которому было суждено перенести теперь знакомую судьбу побежденного.

Войска Венка, занятые в тяжелом бою к югу от Потсдама, ничего не знали о драматических событиях в Берлине. Давление русских росло час от часу, но молодые войска вжимались в землю и поддерживали клин, который вели вперед.

30 апреля последние части гарнизона Потсдама убежали на шлюпках и баржах через цепь озер к югу от города и присоединились к войскам Венка. Даже теперь колонны беженцев все еще перемещались на запад позади немецкого фронта, бок о бок с конвоями раненых солдат. Челночные поезда продолжали ходить между фронтом и рекой Эльбой, несмотря на постоянные воздушные атаки. Члены швейцарского посольства и швейцарской колонии в Берлине и части штата датского посольства бежали к Эльбе наряду с немцами.

Венк спешил от одного сектора к другому. Он заметил признаки растущего истощения и объяснил своим солдатам, почему им необходимо держаться: потоки беженцев должны получить время, чтобы достигнуть реки Эльбы, и 9-я армия, если бы ей удалось прорваться, нуждалась бы в их поддержке. И его войска ответили.

Ночь 30 апреля прошла в упорных боях. Но в ранние часы 1 мая ракеты взлетели в небо перед войсками Венка приблизительно в 16 километрах к югу от Потсдама. Головной отряд 9-й армии приближался к линиям Венка. Через несколько часов наступающие части войск Венка и Буссе встретились.

Превосходящие русские силы давили с обеих сторон. Но когда наступила ночь, генерал Буссе и остатки его 9-й армии пробились из окружения и шли за немецкий фронт.

Их было, возможно, тридцать тысяч человек. С ними прибыло множество гражданских жителей, которые цеплялись за войска. Начальник штаба Буссе был убит. Бесчисленные солдаты и гражданские жители по пути умерли или были пленены. К 9-й армии также присоединились женщины, несущие своих детей.

В тот момент, когда солдаты 9-й армии достигли линий Венка, силы оставили их, и они свалились там, где стояли. Ни суровый приказ, ни угроза наказания, ни предупреждения, что 12-я армия сама не могла продержаться дольше, не подняли их на ноги. Они были без сил и не могли больше маршировать. Венк не имел иного выбора, кроме как использовать небольшой транспорт, который он имел в запасе, чтобы отвезти их к берегам Эльбы. Челночные поезда сделали остальное.

3 мая, когда транспортировка 9-й армии шла полным ходом, началось отступление по всему фронту. За пределами Эльбы, в тылу армии Венка, американские войска наблюдали в бездействии. Они все еще препятствовали массам гражданских беженцев пересекать реку. Только маленьким группам это удавалось под покровом ночи. И представитель Международного Красного Креста, случайно оказавшийся в секторе Венка, устроил так, чтобы несколько транспортов с ранеными солдатами пересекли реку. Но теперь, когда разоруженные солдаты 9-й армии стали собираться на восточном берегу реки, ситуация призвала к решению.

Пока Венк не решался предлагать американцам капитуляцию своих войск. 2 мая он узнал о смерти Гитлера и получил радиосообщение от Дёница для группы армий «Висла» с приказом сдаться западным войскам, если представится возможность. Прежде чем спасение 9-й армии было закончено, он не имел возможности делать заявления о капитуляции своих войск. Но теперь, когда началось его собственное отступление, пришло время предложить капитуляцию.

4 мая эмиссары Венка во главе с графом фон Эдельсхеймом пересекли реку. Они были вежливо приняты на тихом американском фронте, и их сопроводили в штаб 9-й армии США в городе Штендале. Они принесли с собой письменное предложение о капитуляции, которое включало следующие пункты: 1) 12-я армия прекращает сражаться против западных противников;

2) 12-я армия продолжит борьбу против восточных противников до последнего комплекта боеприпасов;

3) 12-я армия просит, чтобы командующий 9-й армией США позволил свободно пересечь реку невооруженным гражданским лицам, сопровождающим армию, и бездомным гражданским жителям, бегущим от русских; 4) 12-я армия просит принять раненых и больных и разрешить войскам пересечь реку в трех указанных пунктах.

Беженцы и остатки 9-й армии ждали на берегу Эльбы возвращения фон Эдельсхейма. Грохот русской артиллерии на востоке становился все ближе. Четыре немецкие дивизии все еще участвовали в кровавых оборонительных боях вдоль постоянно сжимающегося фронта.