Пламя и Пыль - Джеймс Гарднер

Я уже был готов к подъему, когда Иезекия вытащил из своего рюкзака веревку.

— Вот, — сказал он, протягивая ее мне, — она крепкая. Ее сплел сам дядюшка Тоби.

— Чудесно, — прорычал я. Но, похоже, что раздражение от очередного упоминания дядюшки Тоби пошло мне на пользу; оно так подстегнуло меня, что я в бешенстве вскарабкался по полу, уложившись в рекордное время. Мне удалось схватиться за кабель, и я устроился наверху, привязывая веревку.

— Это начинает уже раздражать, — промолвило изображение Риви, когда я бросил конец веревки вниз. — А знаете ли вы, родные мои, что все это время я находилась в одной из комнат управления Пауком?

Изображение наклонилось, словно Риви к чему-то потянулась. Неожиданно Паук начал крениться, раздался чудовищный стон протестующего металла. Сквозь стеклянные стены я увидел, что правая от нас нога дернулась и угрожающе пошла на сближение, как будто одна конечность собиралась напасть на другую. По моим подсчетам, удар должен был прийтись где-то по середине нашей ноги. Мне не оставалось ничего другого, как только зажмурить глаза.

Столкновение получилось зубодробительным. Но наша конечность перенесла его с честью, то есть сумела не оторваться и после череды неприятных сотрясений вернулась на свое место. Еще до того, как закончилась тряска, Ясмин полезла вверх по веревке вместе с Уизлом, крепко обхватившим ее за шею.

— Вам повезло, дорогие мои, — сказала проекция. — Эти ноги не созданы для атак. Но ведь они не созданы и для того, чтобы их выдерживать. Жаль, что я не могу двинуть вашей ногой, чтобы стряхнуть вас оттуда из-за неисправного двигателя. Но это не беда.

Нападавшая нога замахнулась для очередного удара. Едва Ясмин очутилась наверху, я сунул ей в зубы свисток и заорал:

— Дуй!

— Спасибо за совет, Бритлин, — огрызнулась Ясмин, несмотря на свисток в зубах. — Сама бы я никогда не догадалась. — И она дунула в свисток, бросившись в портал. Он моргнул, и я ощутил дуновение зловонного, влажного воздуха. Спустя мгновение Ясмин и Уизл пропали из вида.

Мириам с Иезекией устремились за ними, используя те несколько секунд, пока портал оставался открытым. Риви завизжала от ярости, потому что белая мельница, по-прежнему находившаяся в руке мальчишки, исчезла по ту сторону врат. Через миг портал захлопнулся, окончательно оставив мельницу за пределами досягаемости Риви.

Я собирался бросить ей в лицо какую-нибудь язвительную насмешку, но свисток во рту помешал мне это сделать, и к тому же я был слишком занят, рассовывая по карманам оставшиеся свистки. Зачем облегчать Риви погоню? Если надумает нас преследовать, пусть ищет себе другие.

За этим занятием я совершенно забыл про ногу, которая шла прямым курсом на столкновение. Такие ноги не очень проворны, но уж если они нацелились, ничто их не остановит.

Она ударила, словно таран, и на этот раз я едва не упал, с огромным трудом удержавшись за кабель. Послышался скрип, треск… и внезапно меня охватило ощущение свободного падения, поскольку та половина ноги, в которой я находился, отломилась и полетела к земле. Пыль внизу могла смягчить удар, но мне не хотелось выяснять это наверняка. Я оглушительно дунул в свисток и бросился в ожидающий меня портал.

11. Три хорошо удобренных куста

Небольшой совет тем, кто станет читать эти мемуары: если вам когда-нибудь придется прыгать в незнакомый портал, постарайтесь при этом не свистеть так, словно вы намерены разбудить покойника. Тут главное незаметность… можете мне поверить.

Поскольку в портал я отправился вперед ногами, то и появился из него точно так же, то есть упал в грязь спиной, пронзительно дуя в свисток. Ясмин наклонилась, вырвала свисток у меня изо рта и отчаянно зашипела:

— Тсс!

Я тотчас затих; прикинув, что бесшумно подняться из грязи у меня не получится, я просто остался лежать на месте, надеясь, что подо мной не зыбучий песок.

Или едкая трясина.

Или армия прожорливых муравьев.

Все это было в равной степени вероятно, поскольку я понятия не имел, куда меня угораздило вляпаться.

Картину окружающего мира заслоняли влажные от росы ветви деревьев, искривленные и перекрученные, с листьями, похожими на кинжалы. Тяжелые ветви обвивали космы зеленовато-седого лишайника, похожие на бледных толстых удавов, что, насытившись, лежат на деревьях, свесив хвост до самой земли.

Прохладный воздух был пропитан густым запахом тины, как на обычном болоте, только более сильным, чем на любом из болот, где я побывал. В этой влажной атмосфере распада не было никакого покоя, никаких опавших листьев, что мирно догнивают в черной грязи — казалось, что разложение здесь происходит настолько быстро и агрессивно, что если долго стоять на месте, можно не заметить, как сгниют твои сапоги.

Поразмыслив, я счел подобную перспективу не такой уж плохой: должно быть, забавно почувствовать, как разлагается твоя одежда. Это, наверное, даже щекотно. Но у меня не было времени ждать, когда гниение примется за дело, потому что где-то справа послышался шепот Иезекии:

— Они идут, вон они.

— Они услыхали наши долбаные свистки, — гневно промолвила Мириам.

— Всего лишь одно заклинание… — начал Уизл.

— Никаких заклинаний, — оборвала его Ясмин, — мы все в пыли.

— Тогда мы должны сразиться. — Это был голос Кирипао, что, впрочем, не удивительно. Наш эльфийский монах начинал меня беспокоить. Импульсивность — это еще куда ни шло, но его вечная жажда боя доставит нам массу хлопот, если мы не научимся его сдерживать. Интересно, из какого он религиозного ордена? Все монахи, которых я встречал до Кирипао, отличались завидным самообладанием и вступали в бой лишь тогда, когда обстоятельства не оставляли иного выхода. И уж, во всяком случае, они не бросались в драку, даже не пытаясь решить дело миром.

Однако, я не мог тратить время на размышления о брате монахе, поскольку настала пора встать и посмотреть в лицо новой опасности, что выпала на наши головы. Грязь оказалась против, но она была не настолько глубокой, чтобы мне помешать, и через три или четыре секунды, я вырвался и обрел, наконец, вертикальное положение.

Мы находились на небольшом возвышении, посреди топей, раскинувшихся, покуда хватало взгляда. Хилые деревца торчали везде, где позволяла твердая почва, но в основном поверхность земли была покрыта водой, затхлой и тошнотворной, собравшейся в черных заводях. Оглядывая окрестности, я заметил, как по поверхности ближайшего омута побежали круги. Нечто белое и бесформенное поднялось из его глубин, резко втянуло воздух и вновь скрылось в непроглядных водах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});