Шедоудейл - Ричард Авлинсон

«Мне нужно поговорить с тобой», — сказал Келемвор, и Миднайт кивнув, пошла за ним вслед по дороге. Миднайт уже предчувствовала его намерения, и не была удивлена просьбе Келемвора. «Должна быть какая-то награда, иначе я не смогу пойти с тобой». Разочарование Миднайт было очевидно. «Кел, это бессмысленно! В какой-то момент ты все равно должен будешь рассказать в чем дело!»

Келемвор молчал.

Миднайт вздохнула. «Что я могу предложить тебе, Кел? То же самое?»

Келемвор опустил голову. «Каждый раз она должна быть разной».

«Но что еще я могу дать тебе?» Миднайт провела ладонью по щеке воина.

Келемвор грубо схватил Миднайт за руку и вырвался из ее объятий. «Это не потому, что так желаю я, это должна отдать ты сама, добровольно! Награда должна быть чем-то дорогим для тебя, но в то же время достаточно ценной, чтобы я мог пройти через трудности и заслужить ее».

Миднайт едва сдерживала свою злость. «Для меня дорого то, что есть у нас».

Келемвор медленно кивнул и повернулся к ней лицом. «Да. И мне тоже».

Миднайт подалась вперед, остановившись на расстоянии вытянутой руки от воина. «Прошу, скажи мне в чем дело. Я могу помочь тебе…»

«Никто не может помочь мне!»

Миднайт посмотрела на Келемвора. Подобное отчаяние в его глазах она видела там, у Замка Килгрейв. «У меня есть условия».

«Говори».

«Ты поедешь с нами. Ты будешь защищать Сайрика, Адона и меня от нападений. Ты будешь помогать в приготовлении еды и установке лагеря. Ты будешь делиться любой информацией, касающейся нашей безопасности, даже если это будет всего лишь твое мнение». Миднайт сделала вдох. «И ты будешь подчиняться любым приказам, которые я буду отдавать тебе».

«Моя награда?» — сказал Келемвор.

«Мое настоящее имя. Я скажу тебе мое настоящее имя, после того как мы поговорим с Эльминстером из Шедоудейла».

Келемвор кивнул. «Этого будет достаточно».

Путешественники двигались оставшуюся часть дня, вернувшись к своей ранней практике по разделению лошадей на двоих седоков. В эту ночь, после того, как они разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвору. Вместо этого, она села рядом с Сайриком, составив ему компанию во время дежурства. Они разговаривали о местах в которых побывали, даже не вспоминая о том, что они делают в этих странных землях.

Однако вскоре Миднайт устала и оставила Сайрика, погрузившись в глубокий, спокойный сон, который внезапно был нарушен образом ужасной черной твари с мерцающими зелеными глазами и слюнявой, клыкастой пастью. Она тотчас проснулась, и ей показалось, что на какой-то миг она заметила как на поверхности амулета играют крошечные бело-голубые огоньки. Но это было невозможно. Мистра забрала свою силу, и затем погибла сама.

Внезапно чародейка услышала звуки шагов и потянулась к кинжалу. Над ней стоял Келемвор.

«Твоя очередь дежурить», — сказал он и исчез в ночи.

Миднайт подошла к костру и вгляделась в ночь, ища Келемвора, но так и не увидела его. В нескольких футах от нее, Сайрик, погруженный в глубокий сон, неожиданно вздрогнул, терзаемый каким-то ночным кошмаром.

Адон понял, что совсем не может заснуть. Его волновал секрет, который он открыл совершенно случайно. Келемвор, казалось не помнил о присутствии Адона, во время своего превращения из пантеры в человека. Или Келемвор лишь делал вид, что не помнит? Адону очень сильно хотелось поделиться с кем-нибудь этой тайной, но как жрец он должен был уважать личные чувства воина. Казалось очевидным, что он должен позволить секрету Келемвора оставаться секретом до тех пор, пока воин либо сам не доверится своим товарищам, либо пока его недуг не станет угрожать отряду.

Адон смотрел в ночь и молился о том, что он сделал правильный выбор.

Темпус Блэкторн, прежде чем зайти в туннель, зажег факел, затем взял в руки припасы, которые он недавно купил. Туннель был выстроен очень искусно. Стены и потолок были идеальной цилиндрической формы, а пол застелен длинными, в два фута в ширину, досками. Стены были отполированы, а затем обмазаны веществом, которое высохнув походило на мрамор. Блэкторн все еще сожалел о том, что пришлось убить строителей и придумать историю об их неожиданной кончине. Он задавался вопросом — поверил ли кто нибудь ему?

В комнате наверху, Бэйн что-то несвязно кричал на неизвестном Блэкторну наречии. Агент слушал его, осторожно взбираясь по каменным ступеням, следуя по единственному безопасному пути — правой ногой на первую ступень, левой на третью. Соединить правую ногу с левой на третьей ступени. Левую поднять на одну ступень, правую на две, затем вернуться в том же порядке, и снова взобраться наверх в уже другой последовательности. Любой, кто ошибся, немедленно был бы разорван в клочья ловушками, установленными Бэйном.

Блэкторн закачался на одной ноге, пытаясь удержать равновесие под весом множества мешков и свертков. Он дотронулся до рычага на стене, опустил его вниз на три деления, поднял вверх на девять, затем снова назад на два. Стена находившаяся перед ним исчезла, и Блэкторн ступил в секретную комнату Бэйна.

Маг сразу же отвернулся, чтобы не видеть черную, пузырящуюся кожу Бэйна и кровавую пену у его рта. На стене, рядом с Черным Повелителем, зияла дыра, и Блэкторн заметил, что один из ремней, крепившийся к стене в этом месте, был выдернут. Кровать была разломана уже давным-давно, а матрасы разорваны в клочья. Бэйн закричал, и по мере того как усиливался приступ, его тело начали сотрясать конвульсии.

Блэкторн пытался придумать новое оправдание отсутствия Черного Повелителя, когда шум позади него внезапно стих. Он обернулся и увидел, что Бэйн лежал абсолютно спокойно. Агент подошел ближе к своему богу, испугавшись, что у Бэйна остановилось сердце. В комнате витал запах смерти.

«Повелитель Бэйн», — позвал Блэкторн, и глаза Бэйна слегка приоткрылись. Когтистая рука потянулась к горлу Блэкторна, но агент отпрыгнул назад, избегая удара и тем самым спасая себя. Бэйн медленно сел.

«Сколько?» — просто спросил Бэйн.

«Я рад видеть вас в добром здравии!» Блэкторн упал на колени.

Бэйн выдернул оставшиеся ремни из стены и снял оковы со своих запястий и лодыжек. «Я задал тебе вопрос».

Блэкторн рассказал Бэйну все, что произошло с тех пор, как он спас его из Замка Килгрейв. Черный Повелитель слушал, сидя на полу, прислонившись спиной к стене и изредка кивал.

«Я вижу, что мои раны зажили», — сказал Бэйн.

Блэкторн восхищенно улыбнулся.

«Во всяком случае мои физические раны. Моя живучесть всегда была предметом моей гордости».

Улыбка исчезла с лица Блэкторна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});