Трогать нельзя - Ника Фрай

не верю, что все. Но нет. Все замирает.

И эта тишина даже страшнее теперь.

Я еще какое-то время сижу, глядя на дверь.

Потом нерешительно встаю.

Что это было? Марат? Может, ему плохо? А вдруг он упал? Ударился?

И выйти страшно, но понимаю, что все равно не усну, если не узнаю. Так и буду лежать и думать, что с ним.

Я боюсь его. Он заставляет меня испытывать непонятные эмоции. Но он… он ведь спас меня. И от Жени, и от Игоря… Пусть и выставляя меня виноватой в обоих случаях, но не бросил.

Но на самом деле где-то внутри я понимаю, что не только поэтому готова сейчас выйти из комнаты и подняться наверх. Есть еще что-то. Что-то, что заставляет меня думать о том, все ли в порядке с этим грубияном и хамом. Но что?

Потом подумаю. Сейчас надо просто проверить, все ли нормально.

Набираю воздуха в легкие и открываю дверь.

В доме все так же тихо. Я сначала осматриваюсь и только потом иду к лестнице. Тихо поднимаюсь на второй этаж.

В коридоре на полу тонкая полоска света из комнаты Марата. Но тишина… она душит. Пугает. Заставляет меня шаг за шагом приближаться к чему-то, что страшит и манит одновременно.

Толкаю несмело дверь и сразу же взгляд мой падает на Марата, сидящего у стены. Он тоже смотрит на меня. Исподлобья. Смотрит и часто дышит.

Эта зрительная дуэль длится бесконечно, как мне кажется. Пока Марат не произносит хриплым и усталым голосом: — Чего тебе?

Но голос, хоть и хриплый, но какой-то… не такой злой и наглый.

Поэтому я прохожу в комнату и сажусь рядом с ним. И только сейчас замечаю, что в комнате все перевернуто. Тут же и стекло валяется, стул лежит кверху ножками. В шкафу выбиты обе дверки.

— Зачем пришла? — сбоку звучит голос Марата. Оборачиваюсь, но он не смотрит на меня. Сидит, опустив голову.

— Хотела узнать, с вами… с тобой все в порядке? — тихо произношу я.

Он медленно поворачивается ко мне и взглядом словно к стенке пригвождает.

— Все хорошо? — знаю, что мой вопрос сейчас звучит глупо, но я правда не знаю, как спросить правильно.

— Все хреново, — выдыхает он и опять голову опускает.

Мой взгляд скользит вниз и я вижу капли крови на полу. Ойкаю. И замечаю, ссадины на кулаках Марата. И не знаю, почему, но тянусь к ним пальцами и едва касаюсь.

Марат так и сидит.

— Больно? — спрашиваю зачем-то. — Я сейчас.

Встаю и бегу в ванную. Я видела там аптечку. Хватаю ее и возвращаюсь.

— Не надо, — хмурится Марат и пытается убрать руки, когда я беру их, чтобы обработать. Но в этот раз я настаиваю и он сдается.

Я смотрю на его сбитые кулаки. Стараюсь действовать аккуратно. Это больно. Я уверена, что больно, хотя он и молчит. У него кровь и такие ссадины…

Взгляд не поднимаю, но прямо чувствую, как горит моя кожа от его взгляда. Да, он смотрит на меня. И я боюсь встретиться с ним взглядами.

Когда одна рука его готова и я берусь за вторую, то ощущаю, как теплые пальцы касаются меня. Марат заправляет мои волосы за ухо, еще больше открывая мое лицо перед собой. А у меня щеки горят. Я же чувствую!

— Все, — говорю тихо, закончив и выпрямляясь.

Теперь надо уйти. Бежать. Почему-то я чувствую, что надо сделать это. Сейчас!

Хочу убрать руку, но пальцы Марата вцепляются в нее и не отпускают.

— Посиди со мной, — произносит он. — Алина.

В груди все замирает. Я стараюсь дышать ровно и не уверена, что получается.

На ватных ногах сажусь опять рядом с ним. Боковым зрением вижу, как он отпивает из бутылки.

— Вот так, Алина, — вздыхает он, осматривая свои кулаки.

— Заживет, — говорю я.

— Выпей со мной? — смотрит на меня и протягивает мне бутылку. — Не бойся. Видишь же. Одному пить тошно. Глоток хотя бы. Чтобы не одному…

Кусаю нижнюю губу, размышляя.

Ну, жалко его почему-то. Вот, сколько я с ним уже живу, а ведь у него никого близких и нету. Какая-то непонятная женщина, друзья, которые были всего раз. И все?

И я просто киваю. Марат протягивает мне бутылку. Я беру ее, случайно касаясь его пальцев.

Смотрю на горлышко и улавливаю терпкий аромат. Не решаюсь отпить. Сглатываю.

Но вижу, что он ждёт. Смотрит и ждёт.

И тогда я зажмуриваюсь и опрокидываю в себя всего один глоток.

И тут же словно пожар во рту и горле.

— Ааааа, — вырывается у меня.

Слышу смешок и Марат забирает у меня бутылку. Я закрываю глаза руками и жадно глотаю воздух.

Это ужасно! Почему оно такое крепкое?! Во рту жжёт.

Открываю глаза и вижу Марата, улыбающегося уголком губ.

Мы опять смотрим друг на друга и он опускает взгляд. Тоже отпивает из бутылки и тяжело вздыхает:

— Заживет.

Я смотрю на него. На это сильное мускулистое тело, на разбитые кулаки, на склоненную голову и на ходящие туда-сюда желваки на скулах. И не понимаю, почему, но рука сама тянется к его голове. Я касаюсь жестких волос и чувствую, как Марат замирает под этим моим прикосновением. Не двигается.

Я быстро провожу ему по волосам и хочу убрать руку, но неожиданно Марат перехватывает ее. Так быстро и внезапно. Поднимает голову и поворачивается ко мне. И смотрит. Он опять смотрит так, что дух захватывает.

Тянет руку на себя и я вынуждена приблизиться к нему. А потом он сам надвигается на меня. Я отклоняюсь и понимаю, что еще чуть-чуть и я просто лягу на спину на полу.

Удерживая меня одной рукой, второй он пальцами слегка касается моей скулы. Едва-едва.

А я даже моргнуть не могу под этим взглядом. Так и смотрю на него круглыми глазами.

Пальцы уже на моей шее, и я чувствую мурашки на ней. Он ведь тоже чувствует. Чувствует! Потому что взгляд его опускается туда. Потом опять — в мои глаза. Это все происходит так медленно, что в следующую секунду я даже не понимаю, что происходит. Потому что Марат просто наваливается на меня, и я успеваю лишь громко вздохнуть, прежде чем он накрывает мои губы своим горячим и жестким ртом.

Глава 57. Марат

И словно глоток кислорода! Задыхаюсь от этой свежести. Потому что отвык.

Ее губы такие нежные, мягкие. Чистые.

Она наполняет меня собой. Силы придает.

Как оторваться? Нет. Я не смогу. Не