Максим Галкин. Узник замка Грязь - Федор Раззаков

В те июньские дни Галкин старался быть со своей возлюбленной как можно чаще. Например, сопровождал ее в шопинг-поездках по магазинам, где они вместе выбирали вещи для нового жилища. А также они вместе посещали увеселительные заведения – например, ходили в кино.

В начале июля Галкин посетил Юрмалу (вместе со своим директором Эльвирой и звукорежиссером), где в концертном зале «Дзинтари» проходил юмористический фестиваль «Юрмалина». Наш герой выступил там с «сольником» всего один раз – 3 июля. Репертуар был тот же: пародии на известных людей из мира шоу-бизнеса и политики. Была и новинка: анекдот про Путина из разряда провластных. В нем президент представал в образе крутого человека, которого все боятся и уважают. Выглядел он так. «Президент встает ночью и подходит к холодильнику. Открывает его, а там холодец трясется. Путин говорит: «Не бзди, я за сметаной!».

Чуть позже в одном из интервью Галкин скажет следующее:

«Мне кажется, это очень веселый анекдот. Ничего обидного в нем нет. Конечно, можно усмотреть в нем какой-то второй план. Но даже в этом случае в нем все равно ничего обидного для Владимира Владимировича нет».

И далее: «Лично меня никто и никогда не зажимал. И цензуре я не подвергался. За остальных отвечать не могу. Может быть, кому-то повезло меньше, чем мне».

Здесь Галкин был абсолютно прав: цензуре он не подвергался, поскольку не за что было его цензуровать – он юморил, двигаясь в фарватере дозволенного. За это, собственно, его и ценили власть предержащие и медиабоссы – он создавал в массах положительный тренд по отношении к президентской власти.

Кстати, шутки про Путина окажутся у Галкина одними из самых долгоиграющих, поскольку эпоха Путина растянется на… даже трудно сказать на сколько. Такими же долгоиграющими будут в его репертуаре пародии на других политиков: Владимира Жириновского (ЛДПР), Григория Явлинского («Яблоко») и ряд других деятелей, которые до сих пор находятся «на гребне волны». Шутки на других политиков отойдут вместе с их смертью: сначала на Александра Лебедя, потом на Бориса Ельцина и Виктора Черномырдина.

Галкину легко и тяжело одновременно. Легко, потому что само время «штампует» такое количество персонажей, что на них можно делать пародии не на два концертных отделения, а хоть на пять (единственное, что здоровья пародиста не хватит столько времени играть на сцене). Ведь примерно на половину персонажей пародии Галкина похожи на свои оригиналы, а на остальную половину – это всего лишь приблизительные пародии из разряда «это и я так могу». Поэтому такого рода номера можно «штамповать» пачками и всегда иметь успех – публика у нас сейчас непритязательная и «слопает» все, что ей предложат.

Тяжело пародисту потому, что многие персонажи так же легко теряют свою актуальность, как ее приобретают. Например, одно время была очень популярна Рената Литвинова, на которую Галкин сделал весьма добротную пародию. Но затем эта актриса (и по совместительству режиссер) ушла в тень и люди про нее стали забывать (а новая поросль молодежи вообще не знала, кто это такая). Естественно, сохранять на нее пародию Галкину стало несподручно. И таких персонажей достаточно много.

Если смотреть на юмор Галкина более широко, то следует отметить, что его актуальность – вещь по большому счету сиюминутная. Ничего «на века» он до сих пор так и не создал (и, видимо, не создаст). Он крутит одну и ту же «пластинку», где записаны голоса одних и тех же персонажей, только из разных лет: В. Путина, В. Жириновского, Г. Явлинского, В. Новодворской, А. Пугачевой, Н. Михалкова и т. д. Пародии смешные, но быстро устаревающие и, главное, неглубокие. Нет в них жизненной глубины из разряда той, что когда-то, например, присутствовала в юморе Аркадия Райкина, большинство интермедий которого не устаревают до сих пор (естественно, для тех, кто их понимает). Галкин работает «по верхам», стараясь не затрагивать «корешки», поскольку связываться с «корешками» себе дороже.

Впрочем, вспомним, в каком юморе ему приходится существовать – в «сырьевом», который выполняет чисто потребительские функции (работает на потребу низа – нижней части тела). Но залы на концертах Галкина переполнены, люди смеются от души, не особенно задумываясь о природе галкинского смеха и вообще о природе сегодняшнего юмора. Время у нас такое – по большей части бездумное . Власть предержащим такой юмор очень даже кстати, поскольку с его помощью очень даже неплохо получается удерживать население в «стойле». Поэтому власть и не скупится на то, чтобы оплачивать деятельность своих «пастухов» по высшему разряду (пример Галкина здесь весьма показателен). И «пастухи» благодарны власти, поскольку без нее их доходы были бы куда более скромными. Достаточно напомнить, что в год прихода к власти Путина (2000 год) отношение доходов 10% самых состоятельных граждан к доходам 10% самых обездоленных, составляла 13,9. А к 2005 году эта цифра выросла до 15,3. Спрашивается: как можно «пастухам» не любить за это такую власть? Вот они и любят.

М. Галкин: «В последние годы российские политики практически не давали повода для острой сатирической шутки, которая была бы понятна широкой аудитории. Власть имущие стали и говорить правильнее…»

Вот ведь оно как: «не давали повода». А может быть, дело в ином: поводов давалось предостаточно, только шутить на эту тему боязно – замок надо не только достроить, но еще и обжить как следует.

Между тем, сама эта история с замком за 5—7, а то и за все 10 миллионов евро является объектом для самой убойной сатиры. Однако современных аркадиев райкиных сегодня нет, а максимы галкины про самих себя, естественно, юморить не будут – не дураки же они в конце концов. Вот поэтому мы и имеем ту элиту, которая «имеет» нас. Как верно пишет журналист Л. Сычева:

«В этой ежедневно проводящейся с помощью нашей гуманитарной интеллигенции (в нее же входят и господа юмористы всех мастей. – Ф. Р. ) идеологии есть что-то фашистское, антигуманное, антихристианское. Все это очень далеко от тех вершин духа и мысли, которые были свойственны русской литературе ХIХ века. Гоголь с «Шинелью», Достоевский с «Униженными и оскорбленными», Некрасов с «Кому на Руси жить хорошо»… Ну а Лев Толстой – тот вообще в конце жизни от собственности отказался! Жаль, нет сегодня у нас такого Льва, который бы указал церковным деятелям, что негоже жить в роскоши в вымирающей стране. И не только указал, но и сам бы следовал своим словам.

Великая русская литература формировала образ и идеал иного социального строя и человека. В этой конструкции будущий трудящийся не именовался «быдлом», а рабство не считалось нормой жизни. Русские гении прямо и беспощадно говорили о глубине противоречий между ростом богатства и ростом нищеты…».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});