Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неуклюже поклонившись в ответ, Вавилов зашагал вслед за Абой, казалось, раздувшимся за эти минуты настолько, что не пролезет в кабину лифта. Однако ж Аба пролез и даже, с высоты своего величия, углядел кнопку спуска.
Спускались долго. Достаточно долго, чтобы Вавилов заскучал. Он стал рассматривать орнамент стен тускло освещенной кабины лифта, которая была стилизована под камень с витиеватой резьбой. Имитация выглядела так натурально, что он даже поскреб ее ногтем, а потом еще и простучал. Отозвалось гулко. Тогда он отошел к противоположной стене обширной кабины и оценил рисунок издали. Странно, но… Чем дольше он смотрел, тем необычней казалась резьба. Точки, линии, черточки… На расстоянии их уже не было видно, а вот сам орнамент как будто ожил. Стена точно придавалась внутреннему, загадочному движению. То вздыхала, как живая, то подрагивала.
— Фу ты. Бред. — Зажмурился Вавилов, мотнул головой, но рисунок точно отпечатался на сетчатке и еще долгое время не смывался темнотой.
Так с закрытыми глазами он и дождался дна, что, судя по длительности спуска, землилось достаточно глубоконько. Только когда двери распахнулись и света стало больше, он и сам открыл глаза.
У порога стоял почти такой же, как и наверху, замотанный во все белое, бедуин. Он учтиво поклонился гостям, посторонился и жестом предложил входить. Они вышли из яркого тамбура в узкий и высокий коридор, освещенный скудным таинственным светом. Проводник молчал, Аба тоже… Даже звуков шагов слышно не было. А коридор все не кончался и не кончался. Вавилов забеспокоился. Это место… Коридор показался ему смутно знакомым. Так, будто он бывал тут тысячу лет назад, бывал неоднократно — ходил тысячу и один раз взад-вперед, изо дня в день. И стены… Они были точно такими же, как стены лифта, испещренными гипнотическим узором. Впрочем, узор скоро оборвался, тоннель как-то разом расширился и они остановились возле каменных ворот. Толстенные створки были разведены, но не полностью, позволяя оценить, насколько они широки и массивны.
— Мы стоим у порога тайны, — возгласил по-английски провожатый и картинно развел руки. — Величайшей тайны жизни и смерти, тайны сотворения чужого мира, тайны их появления здесь. Но! Вместе с тем, мы стоим у порога ответа на вопрос мучавший человечество тысячелетиями! Одиноки ли мы во вселенной? Есть ли другая разумная жизнь? И стены за этими вратами, как и сами врата, дают однозначный ответ. Прошу!
— Эм, уважаемый, — вкрадчиво обратился к гиду Аба, едва они вошли в коридор, украшенный уже не узором, а резьбой, запечатлевшей дела каких-то коренастых носатых тварей. — А можно без вот этого вот вашего завсегдашнего пафоса? Мы с товарищем люди обычные, нас очаровывать не надо.
Провожатый даже как будто выдохнул облегченно.
— По-простому?
— Ага, своими словами.
— Ну что ж, извольте, — и он заговорил бегло, без затягиваний и патетики. — Наверняка вам известно, что пирамид всего четыре и все они практически одинаковые.
— Практически? — Переспросил Аба и забежал немного вперед, заглянув в лицо гиду.
— Да. Одни поменьше, другие побольше, у одних центральный бассейн круглый, у других овальный. Резьба, вот, наскальная тоже разная. Сюжет передается один и тот же, но детали и, если можно так выразиться по отношению к пришельцам, стиль — разный. Кстати, взгляните, — он остановился и указал на один из фрагментов резьбы, где, если Вавилов правильно понял, носатый пришелец весь в доспехах, сидел на шее у песчаного червя. Точь-в-точь как в «Дюне» Герберта. — Здесь изображен предок наших инопланетян, управляющий громадным кольчатым созданием. Загляните в пасть. Видите ряды мелких зубов? Они клиновидные с двугранной отделкой. В другой пирамиде зубы такого же червя уже в форме игл и они просто выдолблены в камне узкими канавками.
— Ну, а если в общих чертах, о чем повествуют эта наскальная живопись?
Провожатый укоризненно взглянул на Абу.
— Не наскальная. Это роспись по камню, поскольку мы совсем не в скале находимся, а в пирамиде из каменных блоков. Кстати, по образу и подобию этих пирамид древние египтяне возводили и расписывали свои. Понимаете, техника работы с камнем идентичная…
— И все же, о чем повествование?
— А все на поверхности. Тут же не письмена, а просто… Живопись. Собственно, двигаясь по коридору от ворот к сердцевине, мы видим их историю. Рождение, развитие, процветание и упадок. У самого входа в пирамиду, если вы обратили внимание, было изображено, как они вылупляются из песка, что наводит на мысль об их, ммм, полурастительном происхождении. Там же были видны фрагменты некой всеобщей сети, что-то вроде грибницы из которой, собственно они первоначально и вышли. После уже взрослые особи научились откладывают в землю семена из которых вылуплялись другие. Каких-то социальных взаимоотношений или родственных уз, у них не было. Они считали себя детьми планеты и относились друг к другу как братьям. Со временем их цивилизация окрепла, расселилась по всей планете и, если можно так выразиться, приручала животных. Вроде того кольчатого червя, у которого мы останавливались.
— А с какой планеты они? — Решился задать вопрос Вавилов, который, слушая гида, взглядом скользил по впечатляющим рисункам.
— Есть две версии. Первая выдвинута самим Хосе-Франсе и по ней это марсиане. По другой версии, неофициальной, это беглецы с Фаэтона, погибшей планеты когда-то вращавшейся по орбите между Марсом и Юпитером.
Вавилов и Гольштейн переглянулись. Все сходилось.
— Хорошо, а зачем им вообще нужны были эти пирамиды?
— Первоначально они служили местом поклонения Творцу. Той самой грибнице увивавшей всю планету. Потом случилось нечто, какой-то катаклизм уничтоживший сеть и пирамиды стали не просто местом поклонения, а чем-то вроде склепа. Марсиане приходили в пирамиды умирать.
— Ну а как они очутились у нас тут на Земле?
— Об этом можно только догадываться. По крайней мере, роспись об этом умалчивает.
— То есть как они перебрались на землю с технической точки зрения неизвестно?
— Нет. Гипотез и предположений выдвинуто много, но все они на жидком песке стоят. Пирамиды как будто просто здесь появились и все… А! Вот мы и в центральной части. Можете походить здесь, посмотреть. Только со стенами поаккуратней. Если на них долго смотреть, то голова начинает кружиться.
Высокий куполообразный свод округлого помещения, стены и даже пол испещряли те самые извилистые линии и точки, что Вавилов имел неудовольствие разглядывать в кабине лифта. Там, видимо, была копия фрагмента. Стараясь не глядеть на все это кишащее-копошащееся месиво, он пошел вслед за Абой и гидом к купели в центре площадки.
— Вы сказали, что пирамиды практически одинаковые, — не унимался Аба на которого, казалось, витиеватая роспись стен не оказывала и малейшего давления. — А какие-нибудь отличия
- Сердце Вербарии - Дмитрий Савчатов - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Периодические издания
- Свастика в Антарктиде - Константин Дроздов - Боевая фантастика
- Доклад о вероятности А - Брайан Олдисс - Научная Фантастика
- Принц хаоса - Майкл Стакпол - Боевая фантастика
- Босиком по осколкам прошлого - Татьяна Лунная - Периодические издания / Современные любовные романы / Эротика
- Огни у пирамид - Дмитрий Чайка - Попаданцы / Периодические издания
- Разрешенная фантастика – 2 - Андрей Мансуров - Научная Фантастика
- Чужой из психушки (фрагмент) - Владимир Круковер - Научная Фантастика
- Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП) - Гаймер Дэвид - Боевая фантастика
- Монстр - Фрэнк Перетти - Научная Фантастика