Узники Алексеевского равелина. Из истории знаменитого каземата - Павел Елисеевич Щеголев

был разрешен вопрос о судьбе собственных вещей, взятых у него при заключении в равелин. По описи значилось: полукафтан форменный кавалерийский черного сукна с погонами, шаровары сине-сероватого сукна, рубаха полотняная, фуражка форменная, каска без султана, кавалерийская, в кожаном футляре, сапоги со шпорами и штиблеты, галстук с манишкою форменный, носки нитяные, саквояж, эполеты кавалерийские, погоны, шарф, портупея кавалерийская, лядунка с перевязью, китель холщовый с погонами, панталоны летние, пистолет двухствольный (испорченный), нож в деревянном черешке. Все эти вещи, по донесению коменданта, пришли в разрушение.

Еще бы, с 1861 года, за 20 лет! За это время и человек пришел в разрушение.

Департамент полиции ответил коменданту, что вещи ввиду ветхости их подлежат уничтожению. Комендант предписал смотрителю равелина «уничтожить вещи сожжением в присутствии двух жандармских унтер-офицеров, а металлические вещи, как-то: пистолет, шашку и проч. – сломать в куски и бросить в Неву, в чем составить акт, за общими подписями участвовавших. 20 июля вещи были сожжены, а металлические вещи сломаны в куски и брошены в реку Неву».

О вещах, конечно, было больше забот и хлопот, чем о человеке…

16

Опять перерыв, опять молчат архивные листы. И наконец книга жизни Михаила Бейдемана раскрывается сразу на последней странице…

Казанский губернатор отвечал 8 июля 1881 года департаменту полиции, что о результатах медицинского исследования им будет представлено особое донесение. Следующее по времени сообщение казанского губернатора было отправлено им через 6 ½ лет. И тут забыли Бейдемана. 10 декабря 1887 года (№ 1022) губернатор писал в департамент полиции: «На отношение от 1 июля 1881 года за № 3938 имею честь уведомить департамент полиции, что находившийся в Казанской окружной лечебнице во имя божией матери всех скорбящих на испытании в состоянии умственных способностей арестант из государственных преступников № 14, 46, 35, 40, 66, 35, 17, 66, 18, 13, 35, 67, 13, 67, 15, 13, 27, 13–5 сего декабря умер».

Цифрами зашифрована фамилия – Михаил Бейдеман…

Для истории последних шести с половиной лет жизни Бейдемана нашелся – уже после первого появления в печати настоящей работы – необычайный материал в архиве Казанской больницы для умалишенных. Был разыскан «скорбный лист» – история душевной болезни Бейдемана [ «Звезда», 1925, № 5 (11). М.С. Бейдеман в Казани, статья Н.И. Иванова]. Веет подлинным трагизмом от этой истории безумия. Считаем необходимым привести несколько отрывков из «скорбного листа». Редкие вспышки памяти о былом, отмеченные здесь, дают несколько любопытных штрихов к биографии Бейдемана.

«Июль, 8, 9. Среднего роста, посредственного, почти слабого телосложения; голова образована правильно, без следов наружных повреждений, очень немного, только на висках и нижней части затылка, покрыта волосами светло-русыми с проседью, зрачки серо-голубых глаз немного реагируют на свет, по временам неравномерны; передних зубов недостает, десны разрыхлены, видимые слизистые оболочки слегка цинготичны; кожа бледна, покрыта довольно значительно волосами, особенно с внутренней передней стороны. Мускулатура значительно атрофирована, подкожный жир – также. Волосы на усах и короткой окладистой бороде с небольшой проседью, белокурые.

На вопросы отвечает; передал, что он родился в 1837 году, содержался в Алексеевском равелине с 1861 г. в одиночном заключении, и в это время говорил очень немного с прислугой, которая входила на короткое время (около ¼ часа) для уборки в комнате. Большей частью прислуга эта, по словам М.С. Б., часто менялась, и только один раз был, в течение семи лет, один и тот же служитель. Аппетит исправный, и сон нормальный.

1881. Июль, 11. По его словам, он начинал учение в Петербурге в Ларинской гимназии и перешел там из 1-го класса во 2-й, потом продолжал в Кишиневской гимназии, до конца курса в 56 году. По окончании курса он был два года экстерном в Киевском кадетском корпусе. Потом на один год поступил в Константиновское военное училище и вышел оттуда поручиком в Драгунский Военного ордена полк. Когда содержался в крепости (с 1861 г.), то в первые десять лет пребывания случались головные боли, но теперь уже 10 лет как ощущает только одну приятную свежесть в голове и во всем теле. 23 года назад – сифилис и бобоны в левом паху, правый зрачок шире левого, оба слегка сужены.

28. Ходит по комнате вокруг постели или ложится по временам на нее, но чаще все-таки ходит, подходя и присматриваясь к окошку. Выражал постоянно отказ на предложение ему чтения, письма или рисования, и только очень недавно удалось добиться того, что он стал, рисуя на бумаге часть свода, фермы и т. п., говорить, что он постоянно занят собственными планами и соображениями, для которых карандаш и бумага совершенно лишни. Пишет и рисует очень мало, и большею частью дня он ходит, как бы что-то соображая и постоянно чем-то поглощенный, он произносит речь невнятно, скороговоркой одно и то же, как бы заучивая фразу или афоризм, который он выдумал или к которому пришел. Количество движений уменьшено против нормального, и они крайне однообразны, а некоторые из них автоматичны, как, например, покачивание вперед и назад головой иногда в такт его речи, иногда же скорей и почти конвульсивно, как в хореических движениях. Эти движения тоже как бы заученные, как и ходьба взад и вперед по комнате, из которой больной почти не выходит и чаще запирается сам в нее. Ест и пьет больной весьма удовлетворительно.

Август, 4, 11, 18. 25 и 31. В. т. [в. т. – вес тела в фунтах.] 138, 138, 134, 139, 141. Постоянно, очень вежливо раскланиваясь и пожимая руку врачу, он встречает и провожает его одними и теми же фразами. Пускается иногда в очень ограниченные расспросы относительно личного препровождения времени врача в виде одних и тех же ежедневно повторяемых шаблонных вопросов: «Что нового в городе?», и, предлагая этот вопрос, он как бы мало интересуется этим, и без того зная как бы сам все или что ничего по ту сторону стены не могло произойти нового, и все идет как вчера, так и сегодня, и, главное, все для него (как он и сам это говорил) известно и неинтересно.

– Лет десять назад, – говорит он, – я совершенно прекратил чтение и только занимаюсь своим делом. Я совершенно не знаю скуки, ничего не знаю о родных, не переписывался с ними. Я – инженер и постоянно занят инженерными проектами.

Говорит, что он турецкого происхождения: Бейдеман или Деманбей: «ман» по-турецки значит – топор, «де» – два, «деман» – значит двойной топор. По производстве в поручики уехал за границу, по его словам, затем, чтобы открыть параллель, проходящую через Стокгольм, Гетеборг и Лондон, чтобы определить угол. Чтобы уменьшить поверхность