Пётр Машеров - Славомир Антонович

доходил людям до щиколоток, но никто не торопился отойти в сторону - все надеялись, что автобус вот-вот продолжит движение. Тем более что у дверей образовалась небольшая толпа: какая-то женщина зацепилась сумкой за поручень и два десятка человек терпеливо ждали, когда она ступит на землю.

Пока любопытные рассматривали опрокинувшийся бак, на бензиновое пятно выехал «Москвич» скорой помощи. Пользуясь положенными привилегиями, водитель решил объехать толпу, но, заметив, что он едет не по воде, а по бензину, резко затормозил. Мотор заглох. Скорее всего, машинально рука повернула ключ в замке зажигания - проскочила искра. И это роковое движение стоило жизни всем, кто стоял на разлитом бензине.

Пожарные приехали спустя считанные минуты. «Пожар потушили за 15 секунд. Температура огня была так высока, что поручни обгорели почти до основания. Несколько раз бойцы пересчитывали трупы - и каждый раз получалась новая цифра. Разобрать, где какое тело, оказалось невозможным. Спасать в тот день было некого: погибли все, кто был в автобусе или стоял на асфальте, залитом бензином. Запомнилась молодая беременная женщина. Она успела выйти на тротуар, и до снежного покрытия ей остался один шаг. Спасти ее не удалось…

Траур, который объявило бы правительство любой другой страны, обошел Минск стороной и в этот день. О происшествии минчане, как и обычно, узнавали не из газет — по городу ходили слухи. Молчание официальной стороны обошлось стрессами только жителям микрорайона «Зеленый Луг», чьи родственники уехали на работу или учебу и еще не успели сообщить о том, что живы…

У нас есть недостатки. Мы хотим, чтобы у нас было лучше, и за это боремся. Борьба за новое общество многого требует, и не каждому это дело под силу.

Петр Машеров

Правительственная «Чайка» и сопровождающие ее автомобили на большой скорости мчались на запад республики. Темнело. Там, где скрывалось шоссе за далекими пригорками, раз за разом вспыхивали солнечные блики. Потом на ближайшем холме показывались колючие лучи фар. Они яснели, ложились на серую ленту шоссе, вырывали из уже нахлынувшей темноты придорожные кусты.

Стройные, белоствольные березки, будто осыпанные золотистой пыльцой, на мгновение стыдливо выступали из темноты и, кивнув верхушками, снова прятались в загустевшей темноте.

«Чайка» проносилась мимо и, мигая красными огоньками, пропадала там, где дрожала россыпь городских огней. А над городом уже плыл синий вечер с зарницей, с голубым сиянием над домами.

Машеров ехал на собрание партийно-хозяйственного актива республики, которое должно было состояться утром, 13 июня 1980 года, в Гродно.

Прибыв в областной центр, он навестил сестру Ольгу Мироновну. Несколько часов проговорили, вспоминая родителей, родные места.

- Все, Оля, а сейчас мне надо над докладом поработать, - сказал ей и улыбнулся, положив руку на плечо. - И ты иди отдыхать. Впереди рабочий день.

Он направился в комнату, присел у стола.

Зажег настольную лампу, раскрыл папку, достал листы, исписанные беглым, убористым почерком. Он писал без полей, косо и так плотно, что порой трудно было вносить правки в доклад. Он листал бумаги, и они шелестели, как сухие осенние листья. Все уходит в небытие, остаются только плоды человеческого труда, размышлял про себя Машеров. Они, вливаясь в общий поток людских дел, живут в последующих поисках и деяниях. Важно лишь, чтобы их заметили, осмыслили другие люди. Тогда они будут жить в памяти, в опыте людском. Но беда - страшная, непоправимая, - если труд твой гибнет, не сделавшись достоянием других. Тогда, считай, его не было вовсе, как не было и тебя, лидер партии! А, как известно, нет ничего страшнее, чем черная пустота…

Он уснул в пять утра. А в восемь часов поднялся, принял ванну, легко позавтракал и вышел из подъезда дома, у которого его уже ожидала «Чайка» и одна из сопровождающих машин с охраной.

В областной центр съехались все руководящие кадры республики. Машеров выступал с докладом «О мерах по реализации указаний Генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР тов. Брежнева об успешном выполнении капитального строительства и производства промышленной продукции в завершающем году десятой пятилетки».

— Три дня назад, — сказал он, — Леонид Ильич в беседе со мной сделал основательный анализ положения дел в капитальном строительстве нашей республики, дал весьма ценные указания, практические советы и рекомендации… Особое внимание он просил уделить завершению работ на таких важнейших для народного хозяйства объектах, как Пинский завод кузнечно-прессовых автоматических линий, «БелавтоМАЗ», Мозырский нефтеперерабатывающий завод, Гродненское объединение «Азот», «Беларуськалий», «Химволокно», Гродненский завод синтетических волокон, Минский комбинат строительных материалов…

Называл он и другие предприятия. Среди них — Могилевский комбинат шелковых тканей, Кобринская прядильно-ткацкая фабрика, Крупский льнозавод, Борисовский мясокомбинат. Сегодня мы знаем, насколько «дальновидно» из Москвы Леонид Ильич ускорял строительство в Белоруссии объектов, многие из которых стали зоной экологического бедствия.

«Приветствовал» строительство таких объектов и Машеров. Например, в конце сентября 1980 года ЦК КПБ, Президиум Верховного Совета БССР, Совет Министров республики поздравили коллектив строительного треста № 3 города Солигорска, который досрочно выполнил задание десятой пятилетки и «проявил особые усилия» в строительстве новых мощностей в производственном объединении «Беларуськалий» для выпуска 4 миллионов 150 тысяч тонн минеральных удобрений в год, где в короткие сроки впервые в стране созданы уникальные копры и технологические линии по производству калийных удобрений галургическим способом. Ныне каждая шестая тонна, проданная на мировом рынке, - белорусская. А это - 15 процентов мирового производства калийных удобрений.

К сожалению, при строительстве калийных комбинатов и других промышленных объектов не всегда должным образом решались вопросы защиты окружающей среды, что привело к серьезным экологическим последствиям.

Ученые Белгосуниверситета, исследуя экологическую обстановку в Солигорском промышленном районе, установили, что из солигорских гор ежегодно стекает три миллиона кубометров соленой воды, которая тоже ежегодно увеличивает засоленность близлежащих земель на 70 — 80 метров. Словом, природа не остается в «долгу» перед людьми…

Миллионы гектаров некогда плодородных земель выведены из сельскохозяйственного оборота из-за горных работ, эрозии, подтопления, засоления. Бедствием для Беларуси, Украины и некоторых областей России явилась чернобыльская трагедия.

А еще начались строительство гигантских свинокомплексов, мелиорация земель...

— Петр Миронович всегда лично интересовался, как идут у нас дела, и всегда давал все, что надо, — рассказывал директор Института мелиорации. — Мелиорация была провозглашена приоритетным направлением, трест «Полесьеводстрой» был тогда настоящим государством в государстве. При Машерове на Полесье начались зимние паводки и песчаные бури летом, но ЦК КПБ погоде не мог приказать…

Но если бы земли Полесья не осушались, сегодня от