Академия (СИ) - Кондакова Анна

В общем, не студент, а золото.

Даже смотритель Храмов был удивлён и, в конце концов, не выдержал. Когда заканчивалась вторая неделя моего суперприлежного поведения, он пришёл ко мне в комнату.

— Волков, у тебя всё в порядке?

— Да, смотритель, — ответил я, удивлённо на него посмотрев.

Он замялся на пороге, а когда я снова уткнулся в тетрадь с эссе, то старик всё же решил ещё раз напомнить мне о своей заботе:

— Ты заметил, что я изменил расписание? Теперь тебе снова доступны другие Линии обучения, а не только уроки у Адриана Коровина. На следующей неделе назначены занятия у Божественных Врачей, Жрецов и Стражей. А через неделю — у Охотников и Алхимиков. Также будут восстановлены факультативы по Мировой магии, Иностранным языкам и Культурному наследию. И ещё занятия у Знахарей по Зоологии. Тебе наконец разрешат тренироваться со своим пространственным животным.

— Да, я видел новое расписание, спасибо, — сказал я, не отвлекаясь от тетради.

— Хм. Ну что ж... как бы... — Храмов кашлянул. — Я, если честно, сам удивлён, ведь уже на второй день нового учебного периода Совет Академии неожиданно принял решение оставить в твоём расписании только одну Линию обучения. А сегодня мне отправил письмо сам элитарий Салиман. Он написал, что мнение Совета изменилось, и тебе снова позволено изучать все шесть Линий. Он даже похвалил меня, что ученики Башни Витязей так дисциплинированы и старательны в учёбе. Салиман был очень доволен.

Я посмотрел на Храмова и по его лицу ещё раз убедился, что Совет Академии мной действительно доволен, а затем спросил как бы между прочим:

— А на экскурсию в Измаил я смогу отправиться? Развеяться немного. Вы говорили как-то, что раз в неделю для студентов Академии устраивают экскурсию по столице на школьном верхолёте.

— Ну конечно, — закивал смотритель. — Занесу твою фамилию в список на ближайшее посещение столицы, а то всё занимаешься, занимаешься, надо бы и отдохнуть немного, правда же? Экскурсия назначена на выходной, а это уже послезавтра, так что будь готов.

Когда Храмов вышел, я бросил карандаш на тетрадь, откинулся на спинку стула и выдохнул.

Ну вот и первые результаты.

Ради этого пришлось пожертвовать многим. Из-за того, что мне не позволяли посещать уроки других Линий, я не видел ни Мичи, ни Джанко, ни остальных. В Башню Витязей их не допускали, да и я был загружен настолько, что постоянно находился либо на уроках, либо на тренировках, либо в библиотеке, и только Мидори передавала от друзей «приветы», когда приходила чистить загоны.

И как бы мне ни хотелось встретиться с ребятами, я не спешил этого делать. Пусть доносчик расслабится и решит, что мне уже не до него.

С Галеем я, кстати, тоже виделся нечасто.

В основном только когда он уводил с площадки для тренировок самую сильную группу Витязей первого курса, а её сменяла наша — самая слабая, во главе с Коровиным.

Проходя мимо, Галей бросал на меня короткий взгляд и еле заметно кивал, будто говорил: «Твоя стратегия верна, опоссум. Скоро всё изменится», и шёл дальше, тренировать других учеников.

А вот кого я видел часто, так это Демона.

Я навещал его каждый вечер после чистки Манежа, а волк приветствовал меня одной и той же фразой:

— Пожрать принёс?

Он просился на свободу, но я решил больше не нарываться и дождаться, пока мне официально разрешат выпустить волка. Вот тогда и покатаемся. Так покатаемся, что мало не покажется. Демон понимал меня, ведь умение терпеливо выжидать для него, как для хищника, стояло не на последнем месте.

Именно этим я и занимался.

Выжидал, а заодно копил силу и знания.

Дважды за последнюю неделю я запирался в ванной, чтобы тщательно изучить карту стюарда. В ней не нашлось ничего примечательного. Я специально сравнил её с мировыми картами, которые использовались в Стокняжье.

Никаких дополнительных объектов, кроме проставленной точки в середине пустынных Земель Котлованов и иероглифа, небрежно начертанного карандашом (человек отлично знал письменный янамарский язык).

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я даже использовал специальную лампу для подсвечивания тайных знаков на бумаге. Эту лампу дала мне Исидора, когда показывала, как искусные Мастера Материй прячут соляные знаки внутри книжных страниц.

Лампа ничего не показала.

Свиток с картой был сделан из обычного пергамента. Судя по политическим и общегеографическим картам, с которыми я сравнивал границы на свитке, в указанной на карте точке не было ничего: ни подземных поселений, ни кратеров, ни разломов, ни гор или вулканов. Каменная пустыня. А прилично севернее располагался древний город Атифа, который занимал гигантскую территорию с катакомбами. Хотя сейчас мне это тоже не особо что-то объясняло.

Утром выходного дня, перед тем, как отправиться на экскурсию, я вскользь поинтересовался у Лёвы насчёт его старшего брата (Лёва как раз к нему собирался):

— А Игнат давно работает в Академии?

— Да лет пять уже.

Он любил поговорить о брате — очень уж гордился его успехами, хотя Игнат занимал совсем невысокую должность в Канцелярии.

— Устаёт, наверное, — продолжил я прощупывать почву. — Столько бумаг, отчётов.

— Это да-а, — со вздохом подтвердил Лёва. — Он всегда так ждёт выходной, чтобы посидеть в одной тавел-лне в Дал-лдиве. У него там девушка л-лаботает. Жани зовут. Игнат её очень любит и хочет жениться, когда денег будет побольше.

— А почему он так устаёт? Других секретарей разве в Канцелярии нет?

— Есть, конечно. Но на Игната навалили кучу дел. Он очень ответственный и умный. Завел-ляет все бумаги с печатями. Особенно тяжко ему в конце отчётного года. Он, ужас как, зашивается, а иногда даже не спит ночами, чтобы успеть. Всё читает, всё складывает. Блюдёт так, как никто не блюдёт...

О том, как Игнат «блюдёт» в Канцелярии, я слушал ещё около десяти минут, пока за мной не пришёл Храмов.

Он проверил на всякий случай, не взялся ли я за старое и не прихватил ли с собой револьвер из сейфа, а убедившись, что не прихватил — одобрительно кивнул. Только после этого смотритель позволил мне отправиться к центральной аллее, где собралась экскурсионная группа из самых любознательных первокурсников.

Я специально не стал говорить Мидори о своих намерениях посетить Измаил, чтобы избавить себя от компании, но это меня не спасло.

Среди толпы мелькнули знакомые лица.

Сначала на глаза попался Ючи Хамада в сопровождении девушки и двух друзей-Жрецов. Он кивнул мне, поздоровавшись, но подходить не стал — ему было не до меня. Он всячески обхаживал свою девчонку. Невзрачную брюнетку. Присмотревшись, я узнал в ней Варвару Белову. Ту самую шаманку, которая ходила на Пение, и которую учитель хвалил за жуткий голосище.

Ещё в толпе я заметил брата и сестру Гамзо.

С таким цветом волос их трудно было не увидеть. Кика и Грич что-то обсуждали: девчонка жестикулировала и словесно наседала на брата, а тот, по обыкновению, еле успевал вставлять редкие реплики.

Да уж, не вышло у меня незаметно от знакомых попасть в столицу.

Кика толкнула брата и потянула его в мою сторону.

— Кирилл! Эй! Никогда бы не подумала, что ты интересуешься культурным досугом! А мы хотим посетить художественную галерею «Болеро» в центре. Давай с нами!

Грич вздохнул.

— На самом деле, она хочет потереть нос одному стихийному памятнику рядом с галереей. На удачу.

— На этот памятник мы всем сообществом деньги собирали. Ты только ворчишь, а сам тоже не прочь нос потереть. Потому что это нос профессора Андронникова.

Грич умоляюще взглянул на меня, будто просил убить его, чтобы избавить от пытки.

Всю дорогу до верхолётной станции Академии мне пришлось выслушивать фанатскую ересь про профессора Андронникова, а потом Кика достала меня вопросом, какой культурный объект я хочу посмотреть.

Пришлось наврать про новый театр, на открытии которого должен сегодня выступать Адриан Коровин.

— Он так долго готовил речь к открытию, — добавил я. — Хотелось бы поддержать учителя.