Его Случайный Наследник (СИ) - Гур Анна

— Филипп Константинович, можно вас?

Декан оборачивается и рука, что лежала на моей щеке исчезает ровно для того, чтобы схватить мою руку.

Видимо понимает, что я в шаге от того, чтобы бежать отсюда. Так далеко, как только можно.

Чем дальше от Лекса, тем лучше. Обида душит. Потому что женщина из туалета. Та самая, что победно вещала о своем скором браке подходит к Ставрову и становится рядом с ним.

А у меня сердце в кровь. Душа в осколки. Я не должна. Не должна так чувствовать. Не имею права. Случайная ночь. Для него никто.

Но от этого не менее обидно и больно. Глаза жжет. И я дышу. Прихожу в себя, чтобы убрать свои чувства далеко, чтобы оставаться все в таком же заторможенном шоковом состоянии.

Декан тянет меня за собой. Умный мужчина. Предусмотрительный. Ему не нужно, чтобы его спутница убегала от него на глазах у всех. Он выдерживает свою роль предупредительного спутника. Держит меня за руку, а вторая ложится мне на талию. Словно в танце ведет, но пальцы у него сильные. Держат. Не вырваться.

Да и к черту!

— Филипп Константинович, как хорошо, что и вы здесь. Покровитель нашего университета, меценат и мой хороший друг Александр Владиславович как раз дал согласия на утверждение вашего совместного проекта с испанцами. Покупка всего необходимого оборудования будет спонсирована из фонда чьим руководителем является наш глубокоуважаемый друг.

Ставров выслушивает сладостную тираду ректора и не ведет и бровью.

— Вы не поверите, так счастлив подобной новости! — восклицает Филипп Константинович, — тянет руку и пожимает ладонь миллиардера, трясет ее и выглядит на фоне двухметрового магната как-то слишком комично, даже жалко.

Они все. Словно массовка, а главный на сцене все это позволяет.

— Александр Владиславович курирует несколько университетов. Иногда его даже удается заманить на мастер — классы. Его открытые лекции по бизнесу вызывают ажиотаж. Жаль медицина не ваша стезя, но вы бы были врачом от бога.

Ректор буквально светится. Чувствуется, что он расположен к миллиардеру и это не из — за денег, а есть что-то еще.

И это подтверждают следующие слова:

— Отец Александра Владиславовича, мой старый армейский друг. Вместе боевые задачи исполняли. Я военным хирургом был и однажды осколки из ноги Славы вытаскивать пришлось.

Ректор кивает. Словно приходя в себя от старых воспоминаний. А Лекс переводит взгляд на меня. Скупой светский жест. Обращает внимание на спутницу декана.

Но смотрит так, что душа в пятки уходит. Ни один мускул не дрогнул на лице, но мне почему-то кажется, что мне ледяные иглы вбивают под ребра.

— Моя спутница, Алина Вишневская, — неловкое молчание нарушает голос декана.

— Алина была свидетельницей со стороны невесты, — находится ректор и продолжает приторно улыбаться, а я смотрю в глаза Лекса, и обида жжет изнутри.

У него что проблемы с памятью, или я столь незначительный эпизод, что он даже не признал меня… пришлось ректору напоминать.

64

Мои щеки горят огнем. По плечам бегут ледяные иглы, пока жар расползается внутри. Один короткий взгляд Лекса жалит.

— Алина… — произносит хрипловатым голосам Александр и протягивает мне свою ладонь.

Пальцы дрожат, когда горячая рука оплетает мою. Вздрагиваю. Когда Лекс чуть кивает головой, выражает свое почтение. Светский мужчина, у которого на автомате все эти жесты. Но взгляд…

Горящие огнем глаза темнеют, чернеют, не отрываются от моего лица.

Он мне сейчас душу своим огнем выжигает. Ледяным пламенем безразличия.

— Здравствуйте, — отвечаю односложно, силюсь вытащить свою ладонь из захвата. Но Лекс и не держит. Секундное касание. После которого на моих пальчиках остается ожог.

— Что привело вас сюда? — будто бы поддерживает беседу. Но смотрит на меня.

Только ответить мне не позволяют. Декан понимает, что от меня можно ожидать всего, чего угодно, поэтому берет огонь на себя.

— Господин Ставров, сегодня действительно крайне счастливый день для меня. Ваше покровительство стало знаковым событием. Ведь сегодня я сделал предложение Алине. Неожиданное даже для меня самого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Белецкий звучит уверенно, но на окончании фразы его голос дает слабину, становится скрипучим.

— Да что вы? — Лекс выгибает бровь. Иронично. Высокомерно. А мне хочется крикнуть, что это все ложь, но останавливает лепет брюнетки, которую мне так и не представили.

— Ах какой счастливый день сегодня для еще одной пары! — женщины выдает с придыханием, счастливо улыбаясь, льнет к руке Лекса, оплетает ее. Вжимается грудью.

А он…

Он ее не отстраняет. Не отталкивает. Не стряхивает с руки

Слова застревают в глотке. Зачем мне сейчас посылать декана на глазах у всех. “еще одной пары…” — то есть…

Перевожу с эффектной красотки взгляд на Лекса. Подходят они друг другу. Как на контрасте. Красивая пара. Деньгами и властью веет за километр.

— Не слишком ли скоропалительное решение, или вы давно встречаетесь? — паузу заполняет ректор.

Он словно чувствует острые углы и старается сгладить. Все же преподаватель — студент отношения не самые правильные. Может декану и влетит за нарушение субординации. Но, с другой стороны, ректор его друг и кому какое дело.

— Нет. Решение я принял сразу же, как увидел Алину, а сегодня не знаю. Звезды сошлись…

Декан улыбается, неестественно растягивает губы, а я подмечаю как уголок слегка подрагивает. Выдает нервное напряжение. Рука на моей талии болезненно сжимается.

И я понимаю. Он боится. До жути. И совсем не ректора. Александр умеет подавлять только лишь своей аурой, энергетикой. Он вселяет ужас. У меня все волоски дыбом становится от его пустого взгляда.

Ставров молчит, держит паузу. А я разглядываю его с болью. Возвышающийся надо всеми, мощный мужчина. Дикарь. Первобытный. Жадный. Я помню все. Все, что он со мной делал. Не удалить воспоминания. Не выжечь. Слишком мало времени прошло.

Я знаю, что под лоском холодности скрывается огонь. Безудержный и страстный. Первобытный самец, покрывающий самку на инстинктах. Сводящий сума. Умеющий доводить до исступления.

Но…

Тот Лекс, каким я его запомнила в нашу ночь и Ставров, который смотрит на меня сейчас — два разных человека.

Чего я хотела? Чего ожидала? Все рушится.

— Мои поздравления, — скупой кивок со стороны миллиардера.

— Да-да, счастья вам! — поддакивает брюнетка.

Просто киваю. Даже ответить не могу. Горло перехватывает удавкой.

И этому мужчине я еще и хотела рассказать, что ношу его ребенка?

Он с трудом меня узнал, да и женщина имеется рядом. Что мне ему сказать?! Что он сделает?! Ничего хорошего меня не ждет. Такие холодные безжалостные мужчины уничтожают помехи, и я здесь и сейчас лишняя.

— Может присоединитесь к нам? — адресует свой вопрос ректор декану, вместе отпразднуем столь знаменательные события.

И я отрываю свой взгляд от Лекса. Смотрю на радушного Кирилла Юльевича.

— Благодарю, дорогой друг, но как говорится счастье любит тишину. Мы с Алиной уже уходим.

Эта раза напоминает дуло пистолета, который наставили мне в висок. Знаю кто именно на меня смотрит.

Для Александра я сейчас дешевка, которая прыгает по постелям. Тепленькая после Лекса, повесилась на декана. А может он думает, что я водила за нос декан и решила в последний момент поставить на миллиардера?

Поворачиваю голову и смотрю в глаза своего мужчины. Если мне казалось, что его взгляд пугал секундами ранее, то сейчас меня просто вымораживает.

— Жаль, — произносит Ставров.

Белецкий рассыпается в извинениях и дальше, а меня разрывает от противоречивости этого слова.

Он меня словно на части сейчас раздирает. Что-то внутри меня кричит, что его “жаль” — это приговор мне, который миллиардер выносит здесь и сейчас.

Так и хочется крикнуть так громко, чтобы все оглохли:

Жаль? Чего тебе жаль, Лекс? Того, что я оказалась продажной тварью? Или того, что провел со мной ночь?