Голубой вальс - Линда Ли

Последовала мгновенная реакция:

– Не говори так. Этого просто не может быть! – Белл отшвырнула рисунок, который какое-то время парил среди пылинок, а затем осел на пол. – Ты просто ревнуешь, Стивен! Ревнуешь меня к отцу, как ревновал к Адаму. Но ты ошибаешься: Адам – мой друг, только друг! – Она пронзила его уничтожающим взглядом: – И отец обязательно приедет за мной, вот увидишь.

Она резко отвернулась. В этом движении Стивен уловил какую-то нерешительность и почувствовал, что Белл и сама мало верит в то, что ее слова сбудутся. Он хотел подойти, но его остановил ее голос – теперь уже не рассерженный, а мягкий и ласковый.

– Он должен приехать, и мы с ним станцуем вместе. В зале светлом и просторном.

Хотя она и стояла спиной, Стивен заметил, что Белл вытирает глаза. Похоже было, что ее сердце разрывалось, но он не знал, что сказать и как ей помочь.

– Он непременно приедет за мной! – твердо повторила она, но ее плечи поникли, словно она потерпела поражение.

Глава 18

– Если он жив, привези его сюда. Если мертв, представь доказательства.

– Хорошо, мистер Сент-Джеймс, – сказал Натан, что-то быстро строча в своем блокноте. – Как его зовут? Повторите, пожалуйста.

– Холли. Броунинг Холли из Ренвилла. Так, кажется, она его назвала. Я думаю, людей с таким именем и фамилией не так уж много.

– Да, сэр.

Стивен стоял, засунув руки в карманы, у окна своего кабинета и, наморщив лоб, напряженно раздумывал:

– И выясните все, что сможете, о ее муже. Фамилия его известна – Брэкстон, и жил он, очевидно, тоже в Ренвилле.

– Это все, сэр?

– Да, – после короткого раздумья ответил Стивен, – Все.

– Очень хорошо. Я займусь этим немедленно.

Натан вышел, оставив Стивена наедине с его мыслями. Вдали в гавани причаливали и отчаливали корабли. Рассеянно наблюдая за ними, Стивен чувствовал, что не может смириться с отказом Белл. Ни за что! Любой ценой он должен добиться ее руки.

То, что произошло накануне, имело определенные последствия. Прежде всего он ощутил всю силу страсти, пробудившуюся в них. Кроме того, он не мог не задуматься, почему вдова не имеет никакого понятия о физической любви.

Когда-то она сказала, что ее никогда не целовали, но тут же поправилась, что никто никогда не целовал ее так, как он, Стивен. Поначалу эти слова вызвали у него сомнение, но потом он подумал, что у него, собственно, нет причин сомневаться: ведь она была замужем. Но теперь было над чем призадуматься. Стивен сел в кресло и начал растирать виски. Вот уже три месяца, как он знает Белл, и вот уже месяц, как он принял решение жениться на ней. Закрыв глаза, он откинулся на спинку.

Как ни горько ему было признать свое поражение, он все же, как всякий разумный человек, не мог не понимать, что в его отношениях с Белл нет ничего такого, что могло бы внушить уверенность, что она согласится выйти за него замуж. О чем она и заявила ему напрямик. А Стивен был человеком разумным, не склонным к иллюзиям. Во всяком случае, до тех пор, пока не встретился с Белл Брэкстон.

Белл…

Ее имя успокаивало его. Как Стивен ни напрягал свою мысль, но не мог придумать способа разрушить барьеры, которыми окружила себя Белл. И самым непреодолимым препятствием был ее отец или даже, может быть, муж, по ее словам, боготворивший землю, по которой она ступала. Как может он бороться за ее любовь с отцом, по всей вероятности, уже умершим, и мужем, которого наверняка нет в живых. И тут рождалось множество вопросов. Вопросов было больше, чем ответов.

Что за человек был ее муж, если даже не мог разбудить в ней страсть? Так ли уж сильно он ее любил? Сомнительно.

Натан найдет ответы на эти мучительные вопросы. И что тогда? Заставит ли он Белл признать правду? Что отец ее если и жив, то не приедет, а муж никогда не любил?

Закрыв глаза, Стивен вздохнул. Разумеется, он не станет мучить Белл доказательствами. Солнце уже начало клониться к горизонту, когда Стивен наконец осознал, что с его стороны было глупо думать, будто он сумеет убедить Белл стать его женой. Выход у него один – переписать дом на ее имя и оставить женщину в покое. Со временем, возможно, ему удастся забыть о ней.

Придя к такому решению, Стивен почувствовал себя опустошенным. Совершенно ясно, что их отношения никому из них не принесут ничего хорошего. И чем скорее смирится он с неизбежностью, тем лучше.

Слишком усталый, Стивен встал с кресла, чувствуя, что все его тело одеревенело от долгого сидения. Так и не убрав бумаг со стола, даже не взглянув на список намеченных на завтра дел, он покинул контору и направился домой. Там его должен был ждать ужин, но Стивен не чувствовал голода. У него было одно-единственное желание – подняться в свою спальню и уснуть. Никогда в жизни не ощущал он себя таким разбитым.

Бросив пальто на спинку стула, Стивен поднялся наверх. Когда он шел по коридору, портреты предков, казалось, дразнили его своими холодными, застывшими глазами. Ища уединения, он поспешил зайти в свою комнату.

И нашел там Белл.

Голова у него закружилась, сердце дало сбой. Свернувшись в кресле калачиком, молодая женщина смотрела в окно, на вечерние сумерки. Невыразимо печальная и несчастная, она походила на ребенка, ищущего утешения. Стивен молча наблюдал за ней. Белл не произнесла ни слова, но он знал, что она чувствует его присутствие. В сильном волнении он ждал, когда она заговорит, объяснит, что привело ее в его дом.

– Сегодня испортили мое любимое кресло, – произнесла Белл, не поворачиваясь в его сторону.

Ее тихий прерывистый шепоток походил на шелест ветра. Стивен стоял неподвижно, стараясь не поддаться очарованию ее голоса.

– Твое кресло? – недоуменно спросил он.

– Роуз облила его жидким щелочным мылом. Посадила большое пятно в самой середине. – Белл озабоченно вздохнула: – Бедняжка так расстроилась!

– Ты пришла, чтобы рассказать мне о кресле?

– Кресло старое. – Надув губы, она добавила: – Но я его люблю.

– О чем ты говоришь, Белл?

– О своем кресле. Роуз споткнулась и пролила мыло. С ней-то ничего не случилось, но мое кресло испорчено.

– Ну и что? Поезжай и купи себе новое! – резко сказал он. Заметив, что она оторопела, он пожалел о своей резкости.

– Я не хочу новое! – упрямо заявила она. И вдруг в свете луны в ее глазах блеснули слезы, и она поспешила отвернуться.

– О Белл!.. – мягко сказал Стивен, чувствуя, что заранее заготовленные им возражения рушатся, словно обветшалые мостки под ударами могучих морских волн.

– Должно быть, после всего что я тебе сказала, ты ненавидишь меня?

Вопреки своей воле он подошел ближе.

– Я совсем не хотела тебя обидеть, – сказала она. – Я не питаю к тебе никакой ненависти. Надеюсь, и ты тоже? – нерешительно спросила она, повернувшись к нему.