Почти что сломанная жизнь - Маргарет Макхейзер

- Хорошо, - говорю я.

- Детка, разреши мне боготворить твоё тело. Позволь любить твою душу. - Доминик целует меня с такой нежностью, а затем проводит влажными губами и языком дорожку до подбородка, покусывая и посасывая воспаленную кожу.

Когда достигает ключицы, потирает вершины грудей, а потом спускается к соску. Щекочет его языком и посасывает, передвигаясь на другую сторону, дразня своим горячим языком изуродованную кожу.

Как только мое тело реагирует на его чувствительные прикосновения, разум отключается. Дыхание ускоряется, кожа горит, и я чувствую растущее возбуждение, пока с нетерпением жду, когда он опустится ниже.

- С тобой все в порядке? - спрашивает Доминик, нежно прикусив мою верхнюю губу и всосав ее в рот.

- Со мной все прекрасно, - стону я, пока его рот танцует страстный танец с моими губами.

- Чувствуешь меня?

Его возбужденный член у самого моего входа, готовый ворваться внутрь.

- Я чувствую тебя. - Я хочу почувствовать больше.

- Продолжай смотреть на меня, - шепчет он.

- Хорошо.

- Не отводи от меня глаз, детка, мне необходимо быть уверенным, что ты в порядке.

- Так и есть, даже лучше - уверяю его я, улыбаясь.

- Если хочешь, я могу остановиться, - говорит он, снова предоставляя мне возможность отступить.

- Пожалуйста, не останавливайся. Люби меня.

Нежно улыбнувшись, он глубоко и страстно целует меня.

Доминик проталкивает кончик своего члена внутрь и останавливается, позволяя моему влагалищу привыкнуть к его размеру. Продолжая целовать меня, толкается дальше.

Я делаю глубокий вдох у его губ. Немного щекотно и чуточку жжет. Закрыв глаза, пытаюсь сконцентрироваться на переполняющих меня ощущениях. Нет ужасных ощущений и боли, лишь слегка неудобно. Но я полностью принимаю его, и дискомфорт исчезает, оставляя чувство тепла и наполненности.

- Открой глаза, чтобы я мог понять, когда остановиться.

- Все отлично, я просто привыкаю к тебе.

Доминик толкается дальше, и мои ноги открываются шире. Он переплетает пальцы наших рук, лежащих по обе стороны от моей головы, а губы не оставляют моих. Он растягивает меня, и я обхватываю его, мы словно созданы друг для друга.

Он входит на всю длину, и я тихонько стону. Доминик продолжает целовать меня, и его рот поглощает мой всхлип. Мое дыхание становится его, его вдох сливается с моим. Прямо сейчас мы единая душа. Соединенные вместе, движущиеся в унисон, влюбленные.

Отпустив мои руки, он переносит вес на локти; лицо Доминика невероятно близко к моему.

Он начинает двигаться, и моя собственная влажность покрывает его член, который с легкостью скользит туда-сюда. Пока бедра Доминика не находят устойчивый ритм, его движения настолько медленные, похожие на пытку.

Мои ногти царапают спину Доминика сверху вниз, и я отдаюсь новым, неизведанным ощущениям.

Мое тело сдается ему. Он владеет мной. Каждой частью меня. Разум. Тело. Дух. Все принадлежит ему.

Удовольствие в моем животе усиливается. Сердце стучит в восторге. Горячая кровь неистовствует в невыносимой жажде большего.

Он восхищает меня сильными ритмичными ударами бедер. Я приподнимаю свои над кроватью, и Доминик нажимает на точку, которая невероятно увеличивает мое наслаждение.

Мое желание большего исчезает в дикой греховной необходимости.

- Больше, - стону я, подстраиваясь движениями бедер под темп Доминика.

Он крутит ими по кругу, пока я содрогаюсь под ним.

Ускоряется, и я сильнее трусь об него. Касание его лобка моего клитора подводит меня к краю.

Ни разу его темные, обжигающие глаза, не оставляют мои.

В животе развязывается тугой узел, посылая по всей коже восхитительные волны удовольствия.

Я дышу быстро и глубоко. Пальцы ног начинает покалывать, и я наконец-то чувствую себя освобожденной.

Глубокими, тягучими движениями Доминик усиливает свои толчки.

Вена на его шее набухла, и я знаю, что ожидая меня, он сдерживает свое высвобождение. Я уже близко, и чем быстрее становятся его толчки, тем сильнее мне хочется отпустить все это.

- Я так сильно люблю тебя, - голос Доминика напряжен.

Он врезается быстрее. Теперь примитивная жажда кончить поглощает все остальные эмоции.

Наши тела так близки, ведут один на двоих страстный диалог, разговаривая без слов. Поглощенные любовью.

Я широко открываю рот, чтобы глотнуть воздуха. Доминик наклоняется и целует меня. Его язык командует и подчиняет меня. Его тело требует полного обладания.

Наконец, меня накрывает, и я вскрикиваю. Мое тело дрожит под Домиником. Он сильно врывается в меня и крепко прижимает к своему сильному, потному телу.

Рычит в мой рот, останавливаясь, и я знаю, что только что он кончил внутри меня.

Доминик остается во мне, нежно подрагивая, и долго-долго целует, наполняя любовью. Я ощущаю насыщенную, всепоглощающую связь между нами. Раньше я никогда ничего подобного не чувствовала.

Выходя из меня, он ложится на спину рядом, протянув руку и притягивая меня.

- Доминик, спасибо. Я боялась снова заниматься сексом. А ты сделал для меня все это волшебным.

- Детка, это был не просто секс. Это гораздо больше. Мы стали единым целым.

Он тоже ощутил это. Любовь, которую мы разделили. Доминик теперь полностью владеет мною, как и я им. Он уже произносил эти слова раньше, но только теперь я по-настоящему прочувствовала их.

Я встаю и иду в ванную, освежиться. Доминик идет в гостевую ванную. Когда мы возвращаемся в кровать, я уверенно лежу в его руках и все время прокручиваю в уме его слова.

- Я люблю тебя, - говорю я, зевая, совершенно счастливая и удовлетворенная.

- Ты сделала мне подарок, когда впервые призналась в своих чувствах, а теперь подарила мне кое-что, что я буду беречь до самой смерти. Ты отдала мне своё сердце, свою душу и свое тело, - отвечает он.

Закрывая глаза, я улыбаюсь.

Но перед этим слышу, как Доминик тихонько похрапывает, и мое собственное дыхание выравнивается.

И вдруг меня озаряет. Вот она я, прижимаюсь к боку возлюбленного и своего прекрасного партнера. Я преодолела препятствия и, расправив крылья, лечу ввысь.

И все только потому, что …

Я нашла в себе храбрость открыть дверь.

Глава 32

«В результате расследования преступления, ставшего одним из самых больших и наиболее ужасающих уголовных дел, потрясших Америку за последний десяток лет, выдающийся адвокат Оскар Шрайвер, полицейский Майкл Грин и Рокки Адамс были приговорены в общей сложности к ста пятидесяти пяти годам тюремного заключения за жесточайшие изнасилования и убийства сорока двух женщин. У каждого из них есть право на условно-досрочное освобождение через тридцать шесть лет. Оскар Шрайвер - сын бесчестных финансистов Джона и Дорис Шрайвер, чья роль в этом очень тревожном деле также расследуется полицией. Согласно документам суда Оскар Шрайвер играл лидирующую роль в этой банде. После того как полиция захватила личный компьютер Майкла Грина, в котором находились тысячи изображений замученных ими женщин, Грин согласился на сотрудничество. Ранее Грин являлся уважаемым своими коллегами, ценящим букву закона полицейским. Рокки Адамс, наркоман и мелкий воришка, был разведчиком банды и охотником за новыми жертвами.»