После нашего разрыва (ЛП) - Регнери Кэти

Теперь девушка ухмыльнулась ему, облизала губы и скользнула вниз по его торсу, чтобы его член оказался между ее грудей, она наклонила голову, чтобы поцеловать головку быстрым чмоком. Когда она подняла свои глаза, его загорелись.

— Изобретательной? — девушка говорила низким и знойным голосом, обводя языком его пупок, а затем нежно дуя на влагу. Зак тихо застонал, его дыхание перехватило, и она улыбнулась. Вайолет схватила презерватив из стопки на тумбочке, разорвала обертку зубами и медленно раскатала по его жесткой, пульсирующей длине. — Огромный. Пульсирующий. Эрегированый. Массивный.

Мужчина перевернул ее на спину, давя своим весом на нее, и толкнулся в мягкий треугольник волос под ее животиком.

— Нетерпеливый, — продолжала она. Обхватывая его ногами за спину, когда Зак наклонил голову, чтобы пососать ее шею, облизывая дорожку к уху и захватывая мочку между зубами. — А-а-а! Пылкий... а-а-а... требующий... ах...

— Я хочу тебя.

— Тогда возьми меня, — вздохнула она, задыхаясь, когда он вошел в нее. Он держал ее глаза в своем плену, медленно продвигаясь внутрь, входя в ее тело с болезненной неспешностью, пока кожа его таза не прижалась к ее, пока он не стал толстым и полным — огромным, пульсирующим, эрегированным, массивным — внутри нее. Зак держался неподвижно, тесно связан с ней, его грудь вздымалась, задевая ее чувствительную грудь с каждым вздохом.

Его глаза скользнули по ее лицу, свирепые и горящие, как будто ему было больно смотреть на нее, но еще больнее было бы отвести взгляд.

— Я люблю тебя, — наконец проскрипел он, твердый и неподвижный внутри нее, словно желая доказать, что чувства важнее поступка, хотя капли пота выдавали опасную хватку его тела. Вайолет удерживала его взгляд. Она поняла. Она хотела, чтобы Зак опустил ее и нашел свое удовольствие с ней.

Протянув руку, что обхватить его лицо, она притянула его губы к своим и поцеловала его со всей любовью, прошлой и настоящей, в ее сердце, закружила своим языком вокруг его, когда мужчина начал двигаться внутри нее. И снова это чувство полноты, правды и правоты захлестнуло ее. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя такой обнаженной, такой уязвимой ни с кем, как с Заком. Это было написано в том, как ногами она сжала его талию, как они двигались в ритме, взаимно определяемом их сердцами, как она приподнималась, чтобы встретить каждый его толчок, умоляя между вздохами, как сжимала его бедра и впивалась ногтями в его кожу. Сможет ли он прочитать ее? Знал ли он без произнесения ею слов? Чувствовал ли он это? Мог видеть?

Эта прекрасная боль скатилась под живот, и она застонала ему в рот, чувствуя, как она поднималась, достигая пика, а затем рухнула, когда Вайолет взорвалась вокруг него в судорогах изысканного удовольствия. Ее мозг наполнился эндорфинами, когда девушка сжала руки вокруг него, подергиваясь и изгибаясь, когда волна утихла.

Она смутно осознавала, как Зак вонзился в нее в последний раз, поцеловал ее чрево, когда он выкрикнул ее имя с придушенным криком. Зак сжал кулаки на простынях у ее головы, и, наконец, упал на нее сверху, измученный и удовлетворенный.

— Боже мой, — вздохнул он ей в шею, все еще дрожа и содрогаясь от отголосков. — Вайолет...

Девушка осторожно скользнула руками вверх по его спине, затем опустила их, чтобы запустить ногти в его идеальную задницу. Зак снова содрогнулся, теперь уже слегка.

Он начал вырываться, но Вайолет метнула руки к его бедрам, нежно удерживая их на месте.

— Не уходи, — прошептала она.

Зак скользнул обратно в ее скользкое тепло и уткнулся головой в ее шею, прижавшись губами к ее влажной коже.

— Я так сильно тебя люблю, — пробормотал мужчина.

Она обняла его, прислонившись щекой к теплой коже его плеча. Она прижалась губами к вершине маяка, а затем закрыла глаза.

Я тоже тебя люблю.

*** 

— Итак, — сказала девушка немного позже, когда он держал ее на руках, — Ты так и не ответил на мой вопрос. В Йеле ты не был таким большим. Я даже не помню, чтобы ты когда-нибудь ходил в спортзал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он вздохнул ей в шею.

— Ты, кажется, зациклилась на изменениях в моем теле, Вайли.

— Как будто ты против, Зи, — она провела своей рукой по его, которую он держал у нее под грудью, и Зак поцеловал ее в затылок.

— Хорошо, да. Я тренируюсь. Мне нравится, как оно чувствуется мускулистым и твердым.

— Должно быть, твоим фанаткам тоже это нравится, — фыркнула Вайолет, мгновенно пожалев, что показала ревность. Но она ничего не могла с собой поделать. Он был честен с ней насчет того, что спал со многими женщинами. Вайолет видела, как Флик протянула руку и прикоснулась к нему, будто имела на это право. Девушка знала, что не имела права расстраиваться или ревновать его к прошлому, но она это сделала. Казалось, ни одна женщина, ни до нее, ни после, не должна была возлагать на него свои недостойные ручонки. Как будто они должны были увидеть маленькую фиалку на внутренней стороне его запястья и знать, что он уже кому-то принадлежал. Она отпустила его пальцы и убрала его руку от своей груди, чтобы посмотреть на татуировку. Вайолет прижалась губами к ней, прежде чем положила его руку обратно, и он снова поцеловал ее в шею.

— Думаю, некоторым из них — да. Но больше этого не будет. Или, так и будет, но я буду под запретом.

— Почему это? — спросила она, ненавидя себя за то, что предлагала жалкую легкую наживку. Вайолет хотела услышать это от него — что он принадлежал ей, что не будет ни с кем, кроме нее.

— Потому что я занят.

Потому что я занят. Его слова заставили ее содрогнуться от удовольствия, прежде чем ее сердце защемило от идеи его снова уехавшего в тур. Женщины бросались на него каждую ночь. Тихая Гавань, каким бы блаженным время здесь не было, отгородило их от внешнего мира своим собственным маленьким коконом совершенства, не могло длиться вечно. Реальность была сложнее.

Вайолет перевернулась в его объятиях, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, любя укол тоски, вызванный тем, как кончики ее грудей коснулись его груди, и беспокоясь, как ее сердце распухло от любви к нему. Как будто он знал, как сильно она боролась со своими чувствами, он наклонил голову, чтобы поцеловать ее губы, затем проложил дорожку от ее щеки к шее, где прижался губами к ее пульсу.

Вайолет была рада, что в комнате было темно, за исключением золотых, оранжевых и лавандовых тлеющих углей в камине, отбрасывавших нежное, постоянное тепло. Трудные вопросы было легче задавать в темноте.

Зак задержал свои губы на ее горле, когда она прошептала:

— Ты действительно думаешь, что это может сработать? Как это все выглядит в твоей голове, Зак? Я буду оставаться на одну ночь в Нью-Йорке, а ты в Гринвиче? Мы будем встречаться по выходным? А когда ты будешь в туре?

Мужчина притянул ее ближе, уткнувшись лицом ей в шею, что немного приглушило его голос.

— Я не хочу, чтобы мы жили порознь.

— Ты хочешь жить вместе?

Он пожал плечами, затем откинулся назад и поцеловал ее в нос.

— Я хочу, чтобы у нас было собственное жилье.

Вайолет удивилась его целеустремленности. С того момента, как она вернулась в его жизнь, он казался таким уверенным в них, таким уверенным в их будущем вместе. Девушка слышала о таких вещах — пара, которая встречалась в школе, встретилась пятьдесят лет спустя, после того, как их супруги умерли, и поженились через неделю, влюбленные старшеклассники, которые встретились на двадцатой встрече выпускников, и как будто после их последнего поцелуя не прошло и секунды — но Вайолет никогда не думала, что что-то подобное случится с ней. Сама по себе она не была против, но скорость происходившего была резкой. От этого у нее перехватило дыхание, как будто она свободно падала, и хотя девушка не ненавидела это, она тоже не была и полностью согласна с этим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— В Гринвиче? — спросила Вайолет.

— Если для тебя это нарушение сделки, то да. Но я бы точно не смешался с толпой, Вайли.