Эрнест Хемингуэй. Обреченный победитель - Лестер Хемингуэй

Я внимательно слушал Эрнеста.

– Дружище, если ты действительно хочешь стать писателем, тогда вперед, пиши. Чем больше ты пишешь, тем больше узнаешь о том, как надо это делать. Это единственный способ научиться. Я не собираюсь тебе помогать, если я смогу избежать этого. Я уже помогал многим парням, и буду помогать. Но это в основном расслабляло их. Совет совету рознь. Совет не сделает кому-нибудь его работу. Хороший совет сэкономит некоторое время и усилия. Самое главное – у тебя должна быть проницательность, чтобы распознать, который совет хороший. Когда ты поймешь это, ты можешь давать свои советы.

На следующей неделе приехал Арчибальд Маклейш.

– Джентльмены, побольше учтивости на борту! – инструктировал нас Эрнест. – Арчи – поэт, лауреат премии Пулитцера, а также редактор журнала «Фоче».

Мы регулярно рыбачили с полудня и вплоть до вечера, если позволяла погода. Нам удалось поймать несколько рыб-парусников. После тяжелой борьбы Эл выловил одну, весом более восьмидесяти фунтов. Когда рыбу вели вдоль борта, мы увидели, что ее нос был настолько коротким, что можно было одной рукой затащить ее на палубу. Эрнест внимательно осмотрел его – вдруг это какая-то разновидность рыбы.

– Дело не в этом, – подвел итог Эрнест, – одна сторона окончания носа более закруглена, чем другие. Должно быть, он сломался несколько лет назад. Без сомнения, это был воин. Каждый день ему приходилось искать свой завтрак с больным носом.

На следующий день снова стояла тихая погода. Когда Эрнест завершил свою утреннюю работу, они вместе с Арчи отправились в сторону дока. Корзина для продуктов была набита битком. Все остальное находилось на борту, и мы были готовы отчалить.

– Не могу сказать, какая погода ожидает нас там. По всей видимости, будет шквальный ветер. Барометр упал. Лучшее, что мы можем сделать, это пойти и посмотреть. – Эрнест не спускал глаз с барометра, наблюдая за стрелкой.

Уже в судоходном канале с востока по воде пошла протяженная, невысокая, вкрадчивая зыбь. Было душно, когда мы выходили, и показалось, что облака на юге меняются и становятся более плотными. Но там, где мы находились, ослепительно сверкало солнце, как это обычно бывает в безветренный день в северных тропиках.

В глубине вода все еще оставалась мутной после вчерашнего ветра, и сквозь нее было плохо видно. Но с другой стороны большого рифа мы увидели первую рыбу того дня – большую рыбу-молот. Когда я говорю – большая, то подразумеваю от пятнадцати до шестнадцати футов. Мы разбросали приманку прямо перед ее носом и обошли вокруг, полагая, что она просто дремала, когда мы проходили первый раз. Ничего хорошего в этом не было, и, только когда мы направились прямо на нее, она скрылась в глубине.

– Ты, наверно, этого не ждал, – заметил Эрнест, – но, тем не менее, это не обычный день.

Позже мы видели какую-то большую рыбу, плывущую мимо наживки вблизи от рифа, где просматривающиеся под водой темные пятна становились отвратительного желто-коричневого цвета около поверхности. Эта рыба также отказалась клевать, хотя наша приманка была более доступной и больше, чем мелкая рыбешка, которая мелькала то здесь, то там, вокруг кораллов.

Другая большая акула, еще крупнее первой, медленно плыла на поверхности в сторону юга. Мы пошли дальше, ритуально разбросав ей приманку. Эрнеста откровенно раздражало то, как любой морской хищник игнорировал предлагаемую нами пищу.

– Сходи вниз и принеси мне «вудсман», – сказал он. Я быстро вручил ему автоматический кольт калибра 22, из которого он отменно стрелял. Он подтянул ремень, зарядил магазин и, вставив его, оттянул назад затвор и загнал первый патрон в ствол.

– Давай сделаем еще круг, Эл. Мы догоним ее и пойдем параллельным курсом, пока я буду проверять, есть ли у нее иммунитет от свинцовых пилюль.

Пока акула была все еще впереди нас и мы могли ее отчетливо видеть, Эрнест открыл огонь. Она была совсем недалеко, и в ее могучее тело попадала каждая выпущенная пуля. Никто не считал вслух, но он, должно быть, попал в большую акулу семь или восемь раз, выше и ниже вдоль спины, до того как ее крупный хвост ожил, и спинной плавник снова скрылся в морской пучине. Следов крови не было. Та большая голова-молот, около четырех футов в ширину, просто дала команду на погружение, и остальное тяжелое, длинное тело подчинилось ей.

Двигаясь в районе рифа, мы прошли мили, пытаясь ловить на блесну, но безрезультатно. Неожиданно налетел шквал, мы проводили его взглядом, но он не принес ни дождя, ни прохлады.

– А может быть, искупаемся? – предложил Арчи.

– Хм. Хорошо. Я заглушу двигатель. Но подождите, пока мы перестанем дрейфовать, тогда можете занимать очередь в дозорные с ружьем. Это на тот случай, если акулы захотят порезвиться вместе с нами.

Через минуту бортовой трап был спущен. Эрнест первым прыгнул с кормы. Эл и я остались наблюдать за обстановкой, другие нырнули в море. Это был настолько теплый день, что вода воспринималась как прохладный подарок, когда она касалась наших тел. Так приятно было расслабиться, но все же неподалеку от бортового трапа, чтобы при первой же опасности быстро подняться на борт. Уж если беда приходит, то, как всегда, неожиданно. Арчи был отменным ныряльщиком. Но и он не тратил лишнего времени, чтобы вернуться на судно.

– А какая вероятность появления акулы…

– Никто не знает, – ответил Эрнест, – вот что действительно интересно. Серо-голубая или любая другая акула, которая постоянно блуждает, редко выходит на поверхность. Те рыбы, которых мы видели ранее, были просто сыты. А та, у которой разыгрался аппетит, выжидает на глубине, откуда она может контролировать большое пространство. Когда она видит что-нибудь интересное, например всплески вокруг судна, она быстро устремляется из глубин. Подобно тем, которых мы видели, когда ловили рыбу-парусник и вытаскивали ее наполовину обглоданной. В начале в синей глубине появляется маленькая точка. А потом – ам! Вот она, в натуральную величину! И если она не схватила тебя с первой попытки, она сделает круг и попробует достать тебя на поверхности. Тогда еще можно палить из ружей. Шум, попадание пуль, может быть, шок, возможно, застанут ее врасплох. Но никто не может предсказать, как хорошо она оценивает дистанцию, насколько проворно ты действуешь и сколько времени прошло после ее сытного последнего обеда. Вот почему я настаивал на дежурстве с ружьями. Чем бы я расплачивался, если пришел домой без рыбы, без команды и без гостей моего судна?

После этого короткого разъяснения он продолжал нырять, но с еще большей осторожностью. Скоро Эрнест объявил:

– Давайте нырнем по последнему разу. Мы достаточно охладились, чтобы половить на блесну в реке Стикс.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});