Ефрейтор. Назад в СССР. Книга 2 - Максим Гаусс

без оглядки, думая только о спасении себя самого.

Вот только я совсем другой и отношение к жизни у меня иное — если есть возможность, если есть шанс, нужно воспользоваться. А сейчас и наступил тот самый момент, когда на стыке удачи и опасности можно было проверить… Да, это дерзко, смело, может даже необдуманно. За то правильно, по-человечески. Как потом собственной совести в глаза смотреть? Были рядом, могли помочь, но не помогли. Скольких я так потерял в прошлой жизни бойцов⁈ Это болезненная тема, которую поймет только тот, кто сам терял людей. Терял, а потом места себе не находил от того, что совесть грызла сердце.

Я медленно и невозмутимо направился к яме, двигаясь так, чтобы не вызывать подозрений у душманов. Я такой же, как и они. Краем глаза смотрел за надзирателями — им было абсолютно все равно, кто там бродит по площадке. До меня никому не было дела.

Прошел десять метров, пятнадцать. Шел так, чтобы автомат всегда был наготове, но держал я его на предохранителе. В кармане пистолет Иззатуллы, в другом — нож, которым я уже успел воспользоваться ранее.

Решетка точно такая же, что и у нас — деревянная, скреплена веревками, стальной проволокой, а вместо петель уже знакомые мне резиновые пластины. Только здесь их было три. Они тут что, технологию запатентовали и массовое производство открыли? Ты смотри, понаделали, уроды! Это ж еще нужно постараться, чтобы в сухом каменистом грунте выкопать яму такой глубины…

Наклонился, присел.

Внутри темнота, ни черта не видно.

— Эй! Живые есть? — громким шепотом произнес я, продолжая всматриваться.

В отчет тишина. Учитывая время суток — понятно, они спали. Я набрал гость мелких камешков, бросил вниз. Послышался шорох, какое-то недовольное ворчание.

— Эй! — повторил я. — Есть кто?

— Пошел в пень… — прохрипел кто-то снизу. — Говно не русское!

— Шарапов, затихни… — второй голос не скрывал удивления. — Ты кто? Откуда?

— Свои. Мужики, сколько вас там?

Видимо они сообразили, что это никакая не шутка и никто над ними не издевается. Редкие душманы владеют нашим языком, а чтобы так чисто… Значит, остается только один вариант — действительно свои. Это как-то сразу стало понятно.

— Трое! — тихо раздалось снизу. — Помоги выбраться, а?

— Обязательно! Работаем над этим! Ждите!

Я поднялся, осмотрелся по сторонам — все осталось как прежде. Духи продолжали во что-то играть и спорить друг с другом, а вот третий куда-то запропастился. Я медленно вернулся обратно к Смирнову.

— Ну что там? — спросил Женька.

— Наши сидят. Трое.

— Блин… И что делать? Нас и так уже пятеро, а если еще попробуем и этих вытащить, все не уедем. Представляешь, сколько шума получиться, если что-то пойдет не так? Да сюда весь кишлак сбежится, а мы и понятия не имеем, сколько здесь этих уродов собралось. Не меньше сотни точно.

— Я понимаю, — кивнул я. — Но и бросить их мы не можем. Сам подумай, кто им тут еще поможет? Возможно, мы — это их единственный шанс и другого просто не представиться. Переверни ситуацию наоборот, а если бы ты там сейчас сидел, знал бы, что помощь рядом… Даже не так, когда я совершал побег, то вполне мог бежать сам, а не рисковать шкурой и вас вытаскивать. Это война, понимаешь? Тут за своих держаться нужно. Иначе кем мы станем?

Смирнов хоть и был недоволен, но все-таки согласился со мной. Обстановка накалялась. У нас и так все на чистом везении завязано, а тут новые сложности из-за моих моральных принципов.

— Ну и что мы будем делать?

— Не знаю. Пока, не знаю, — мозг спешно анализировал ситуацию, прогоняя варианты. — К тем двоим близко не подобраться… Будут вопросы. Если мы молча будем идти к ним и не отвечать, то они сразу тревогу поднимут. Стрелять нельзя, взрывать тоже. Попробовать по-тихому?

— Это как?

— Ну, пока что мне в голову пришел только один вариант действия. Отвлечь их и увести отсюда. Нужен отвлекающий маневр!

— Да? Так просто? — нервно усмехнулся Женя, поежившись, словно от порыва холодного ветра.

— Да не паникуй ты, я уже придумал. Вон, справа узкий проход видишь? — я указал на темный проем между двух стен. Видимо ранее там были ворота, но теперь от них осталась только деревянная рама.

— Ну?

— Обойди эти два сарая так, чтобы ты оказался прямо между ними. И там издай какой-нибудь естественный шум. Ну, урони что-нибудь, камень брось. Придумай что-нибудь на месте. Как только они отвлекутся на тебя, сразу же уходи. Дальше я сам.

— А что ты намерен делать?

— По одному, их ликвидировать несложно, а вот двоих сразу не получится. Еще и третий где-то бродит. Ну, так что, сделаешь?

Тот тяжко вздохнул.

— Макс, мы и так сильно рискуем, что влезли сюда, а ты еще один побег задумал⁈ Ладно, ладно молчу! Я попробую, но не обещаю результата.

Видно было, что он очень сильно нервничает. И боится. Ну еще бы, мой, накиданный на коленке план, годится лишь для опытного бойца, кто не раз бывал в подобных ситуациях, а Смирнов всего лишь необученный парнишка-срочник. Чему его за эти три месяца научили? Баранку «Шишиги» крутить? Форму носить? Ботинки чистить? Звания различать⁈ Все, о чем он сейчас думает, это как бы поскорее унести ноги, желательно так, чтобы не подстрелили. А я нагружаю его тем, на что далеко не каждому можно решиться, а уж реализовать тем более.

Но именно так и закаляется характер. Ты прекрасно понимаешь, что страшно, опасно. Что не хочется. Оцениваешь риск опасности. Хочется убежать, спрятаться — ведь так поступить проще всего. Но вместе с этим в мозгу зреет и другая мысль — надо. Когда ситуация того требует — вот хоть что делай, плачь, головой о стену бейся, а надо. Тогда и раскрывается истинная сущность человека. И ты делаешь, потому что хоть и страшно, но внутренне ты уже смирился. Именно в такие моменты и совершаются немыслимые подвиги — история знает сотни примеров.

И Женька все-таки решился. Он вздохнул, кивнул… Затем направился в обход, держа оружие наготове.

А я отложил автомат в сторону, пистолет тоже убрал, чтобы не мешал. У меня был только нож, которым я и собирался воспользоваться. Главное, разделить духов, с двумя сразу я без шума не справлюсь. Я же