Леди Триллиума - Андрэ Нортон

«Кажется, я выбрала именно ту одежду, что нужно, — сказала она себе, — стало быть, пока все идет как надо».

К ней приблизилась Старшая Дочь Богини и зашептала на ухо:

— До конца ритуала, посвященного Первому часу, ты не должна разговаривать. Следуй за нами в Святилище. Займешь там свое место вместе с остальными, но только не говори ничего, пока я не подам знак, что уже можно.

Майкайла молча кивнула и пристроилась в конце вереницы. Девушки вышли за занавеску.

Отведенным им местом в Святилище оказалась скамья, установленная сбоку от возвышения, на котором Майкайла впервые увидела Супруга Богини. От остальной части комнаты эту скамью отделял занавес, так что прочие собравшиеся здесь не могли их видеть. Майкайла очень этому порадовалась, вспоминая, какими глазами смотрел на нее вчера Тимон.

С другого конца комнаты вошел Супруг Богини, одетый во все черное и с золотой маской на лице. Старшая Дочь тоже взяла свою маску, хранившуюся на полке над скамьей надела ее и приблизилась к жрецу. Начался молитвенный распев, к которому присоединились Дочери Богини и все собрание. Майкайла изо всех сил сжимала челюсти, чтобы не запеть вместе с остальными.

Приветствуем тебя, о Мерет,

Госпожа вечности и царица Богов,

Обладательница множества имен,

Благословенная во своих воплощениях,

Госпожа таинств во твоем храме,

Благороднейшая духом, первейшая в Дероргуиле,

Дарующая Лаборноку обильные урожаи,

Госпожа памяти в справедливом суде,

Сокрытый дух пещер,

Благословенная в ледяных пещерах.

Священный Пик есть тело твое,

Река Ноку есть кровь твоя…

Песнопения продолжались с полчаса, и вдруг Майкайла поняла, что не помнит даже половины слов, а когда распев повторился вновь и Дочери Богини перешли на другую мелодию, запев на непонятном языке, она совершенно растерялась. Этой части ритуала Майкайлу даже не начинали обучать.

«Во имя Цветка, — подумала она, — как же много мне придется выучить, прежде чем я смогу хотя бы сделать первые шаги в качестве одной из Дочерей Богини! Остается лишь надеяться, что все-таки справлюсь». На этот раз она не впала в транс, в котором пребывала вчера по время подобного ритуала. Она так и не смогла решить, хорошо это или плохо, хотя, что ни говори, сидеть здесь, изо всех сил пытаясь расслышать и запомнить слова и повороты мелодии, чувствуя, что лишь с трудом способна что-нибудь понять, не очень-то приятно. Вот если бы опять погрузиться в транс и уснуть… Однако, пожалуй, тогда Майкайла забудется и присоединится к общему хору, а этого наверняка никто не одобрит.

Наконец в череде песнопений зазвучало место, в котором Майкайла узнала окончание ритуала, связанного с восходом солнца. Она вся напряглась, сидя на своем конце скамьи, готовая повторить каждое движение вслед за другими. Однако все продолжали сидеть так же спокойно и неподвижно, за исключением Старшей Дочери. Та тоже зашла за занавес и уселась на скамью с противоположной от Майкайлы стороны. Девочка вытянула шею, разглядывая свою наставницу, и заметила, что Старшая Дочь Богини даже не сняла маски. Остальные сидели смирно, опустив глаза долу и глядя на свои сомкнутые ладони. Майкайла скопировала эту позу и стала ждать, что произойдет дальше.

Некоторое время все молчали — эта пауза показалась Майкайле бесконечной, — а затем Старшая Дочь Богини снова встала и. выйдя на возвышение, присоединилась к жрецу. Распев потянулся снова, и через несколько минут Майкайла узнала в нем ритуал, посвященный Первому часу после восхода солнца.

«О, — поняла она наконец, — между этими двумя ритуалами так мало времени, что никто даже не уходит отсюда. — Девочка попыталась вспомнить, насколько длинен обряд, посвященный Первому часу. — По-моему, он чуть короче, чем тот, что связан с восходом солнца, хотя, возможно, я выдаю желаемое за действительное… О, Владыки Воздуха, как же я голодна! Ладно, будем надеяться, что завтрак подадут сразу же, как только все это кончится».

Но вот обряд подошел к концу, и Старшая Дочь Богини вернулась к скамье, сняла маску и убрала ее, а затем повела всех в жилые комнаты. К огромной радости Майкайлы, на столе уже ждал завтрак. Состоял он из хлеба и фруктов, а питьем служила простая вода, но, по крайней мере, пищи было много, а новоприобретенные сестры не переставали протягивать Майкайле все новые и новые куски, так что она в конце концов насытилась.

Завтрак окончился, но никто не встал из-за стола. Началось обсуждение предстоящего дня.

— Дарующий Жизнь желает говорить нынешним утром с нашей новой сестрой, — объявила Старшая Дочь Богини. — Вы, — она указала на сидящих возле Майкайлы двух девушек, — проводите ее в мастерскую по окончании Третьего часа.

Девушки кивнули.

«По окончании Третьего часа», насколько Маймйга могла понять, означало то время, когда закончится соответствующий ритуал. Постепенно она начала осознавать свое место в жизни храма. «Мне нужно только держать язык за зубами и следовать повсюду за сестрами, а уж с такой задачей справиться не трудно, — рассуждала она. — Как странно, что никто на тебя не кричит, не придирается, не распекает, называя неблагодарной. Мне и вправду начинает здесь нравиться».

— До наступления Третьего часа мы с вами еще раз поработаем над распевом Зари, — объявила Старшая Дочь Богини. Девушки, так же как и в прошлый раз, расселись по местам на стоящей возле очага скамье и принялись петь. На этот раз Дочь Богини не стала произносить сначала каждую строку сама — они пели все вместе. И Майкайла отчетливо чувствовала, как распев проникает куда-то внутрь ее мозга.

«Я скоро запомню все тонкости, — с удовлетворением подумала она. — В конце концов, не такая уж я безнадежная дура».

Мастерская Дарующего Жизнь оказалась самым удивительным из всех мест, где Майкайле довелось побывать. На одной стене, закрывая ее всю от пола до потолка, были развешаны сетки с заготовками из всевозможных пород дерева, о многих из которых Майкайла вообще никогда не слыхала. На другой стене располагался огромный шит с укрепленными на нем на особых крючках и подставках инструментами самого разнообразного назначения. Майкайла тут же весьма пожалела, что вынуждена исполнять роль одной из Дочерей Богини, — куда интереснее было бы попасть в услужение к этому мастеру.

Сам Дарующий Жизнь оказался человеком относительно молодым, особенно по сравнению с Супругом Богини. Пожалуй, этого мужчину лишь недавно стали называть «человеком средних лет», однако, глядя на руки мастера, когда тот рядом со своей рабочей скамьей поставил для нее табуретку, Майкайла осознала, что руки эти заняты работой уже долгие годы. Сопровождавшие ее Дочери Богини уселись бок о бок на скамью возле двери мастерской.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});