Самая жестокая битва - Рональд Сет

Первый корабль группы В-7 отошел от причала во второй половине дня 14 мая, за ним последовали остальные. Остался только «Санфлауэр», ремонт которого несколько затянулся. Однако и этот корвет прибыл на рандеву вовремя. Собрались все – «Дункан», «Тэй», «Видетт», «Сноуфлейк», «Лусстрайф», «Пинк» и «Ноферн Спрей». Остался в гавани только спасательный траулер «Ноферн Гем», его заменил канадский корвет «Китченер», который направлялся в Англию. Кроме него добавились спасательное судно «Замалек, укомплектованное моряками торгового флота и медицинским персоналом ВМФ, и еще один танкер «Бенте Маэск».

В это время года айсберги имеют дурную привычку караулить прямо у выхода из гавани Сент-Джонса. Однако корабли В-7 благополучно разминулись с ними и уже через час попали в привычный густой туман. К счастью, туман их не задержал, и утром 15 мая они встретили конвой из 39 торговых судов, не считая «Замалек».

Принять конвой у местного эскорта не так просто, как может показаться. К тому же требовалось обменяться бумагами с коммодором конвоя капитаном 1 ранга Дж. Форсайтом. Однако все это было сделано.

Греттон писал: «Особенно важно было не терять времени ни сейчас, ни в течение перехода. Ведь через 2 дня после нашего прибытия я должен был обвенчаться в церкви св. Марии на Кадоган-сквер с девушкой из Вспомогательной службы ВМФ. Она обещала ждать меня в 11.00 со всеми необходимыми свидетелями. Это нельзя было пропустить. Я сообщил об этом коммодору и получил ответ, что он сам торопится на матч по гольфу, назначенный на тот же самый день, а потому сделает все, что только сможет».

Конвой состоял в основном из старых судов, которые имели угольные котлы. Коммодор изо всех сил старался заставить их не дымить, так как ничто иное не выдает конвой так явно, как огромная пелена дыма, извергаемая десятками труб. Ему это плохо удавалось, хотя командир В-7 пытался помочь, пустив в ход все мыслимые угрозы. Проблема заключалась в том, что многие кочегары были новичками. По мнению Греттона, проблемы с дымом, как и с сохранением строя, капитаны начинают решать лишь когда конвой подвергнется атаке.

Туман продержался весь день, и корабли испытывали большие затруднения, пытаясь сохранить место в ордере. Греттон страшно разозлился, когда один транспорт типа «Либерти» вместо того, чтобы держать предписанную скорость, оказался в 3 милях позади остальных. Наконец шкипер, которому надоело выслушивать выговоры с «Дункана», крикнул в мегафон: «Слушайте, кэптен, ни один из моих офицеров раньше не нес вахту, а я не могу торчать здесь постоянно».

Ночью туман не разошелся. Радар «Видетта» обнаружил большой айсберг прямо перед конвоем. Времени поворачивать не было. Да и вообще это стало бы форменным безумием, так как в тумане сигналы сирен слышались плохо. Поэтому Греттон приказал «Видетту» встать между айсбергом и конвоем, застопорить машины и всеми доступными средствами извещать торговые суда. «Видетт» включил один из прожекторов, включил все красные огни и сиреной постоянно передавал морзянкой букву «У», чтобы предупредить конвой, что этот курс ведет к опасности. Последовала изрядная нервотрепка, но все-таки конвой обошел айсберг, и не произошло ни одного столкновения.

В течение ночи одно из судов оторвалось от конвоя, и туман не позволил ему догнать SC-130. Но капитан не сообщил ничего ни коммодору, ни Греттону. Позднее они узнали, что судно вернулось на Ньюфаундленд.

На следующее утро туман рассеялся, и прибыл «Санфлауэр». Улучшение видимости позволило капитанам немного вздремнуть. Так как в гавани у них почти не было отдыха, все немного устали.

Греттон прокомментировал: «После двух успешных, но затяжных битв с волчьими стаями группа находилась в наилучшем состоянии. Каждый корабль знал, что будут делать остальные в тех или иных обстоятельствах. Мне приходилось передавать совсем немного приказов, так как корабли действовали самостоятельно и сообщали, что они делают. Они не ждали приказов».

Весь день 16 мая стояла хорошая погода, поэтому «Дункан», «Видетт» и «Санфлауэр» смогли провести дозаправку. Атак не было, и экипаж «Дункана», вооружившись молотками и складными ножами, принялся отскабливать оставшуюся краску.

Видимость была максимальной, небо – голубым, ярко светило солнце. После ужасной погоды во время перехода ONS-5 это было особенно приятно. Греттон, вспоминая удачные бои, пребывал в отличном состоянии духа. Однако здесь имелась и другая сторона. При неограниченной видимости конвой можно было заметить издалека. Командир подводной лодки должен был страдать сильнейшей близорукостью, чтобы пропустить его. Но пока все обстояло хорошо. После 8 месяцев огромных волн, штормовых ветров, арктического холода о плохом как-то не думается.

Утром 17 мая американский танкер сообщил, что имеет на борту серьезного больного. Однако на этот раз лейтенант Кэмпблел и капитан-лейтенант Морган не пожелали превращать капитанскую каюту в операционную. Когда Кэмпбелл с помощью мегафона обсудил с капитаном танкера симптомы и поставил предварительный диагноз, Греттон приказал спасательному судну «Замалек» забрать больного к себе на борт.

Уход «Дункана» от конвоя ONS-5 в самый критический момент продолжал мучить Греттона. Мучает даже до сих пор. 26 июня 1960 года он написал автору:

«Естественно, это давит на меня с тех самых пор. Решение было совершенно правильным. Тем не менее, в результате я пропустил самую крупную битву.  Если бы только я имел возможность заправиться. Но проработав так долго с командиром «Тэя» Шервудом, я был уверен, что он справится. Мой собственный корабль был мне еще не знаком, я не мог судить, насколько правильно заявление механика об оставшемся количестве топлива. Мне понадобилось немного времени, чтобы получить точные цифры. Но, в конце концов, хотя решение было теоретически правильным, в действительности я пропустил свой звездный час, который выпадает раз в жизни. И разумеется, если бы я хотя бы заподозрил, что впереди собралось такое количество подводных лодок, я бы остался не колеблясь».

Первые несколько дней Греттон держал «Дункан» внутри конвоя вместо того, чтобы идти зигзагом в составе охранения. Таким образом он экономил топливо. 17 мая не менее 5 «Летающих Крепостей» прикрывали SC-130 с воздуха. Зато на следующий день, хотя погода осталась прекрасной, по неизвестным причинам не появился ни один самолет. Используя благоприятные условия, Греттон заправил «Китченер», «Сноуфлейк», «Пинк» и «Лусстрайф». «Ноферн Спрей» был отправлен присмотреть за одним из судов, на котором произошла поломка машины. Оно остановилось для ремонта, и траулер должен был привести его обратно к конвою.

Вечером 18 мая появились первые признаки близости подводных лодок. Примерно в 20.00 была перехвачена передача с лодки, которая находилась на левом крамболе. «Видетт» попытался ее найти, но не сумел. Через 3 часа были перехвачены еще несколько передач, поэтому стало ясно, что SC-130 обнаружен. За ним следили по крайней мере 4 подводные лодки.

Греттон сразу приказал «Ноферн Спрей» вести свой транспорт по специальному маршруту для отставших, который проходил на большом расстоянии от курса SC-130. Затем он передал кораблям группы все сведения о положении немецких лодок. Группа В-7 приготовилась отражать атаки.

Однако ночь прошла относительно спокойно. Только одна лодка подошла довольно близко к конвою. В 01.00 «Дункан» установил контакт и пошел проверять. Лодка погрузилась, когда эсминец был еще в 4000 ярдов. «Дункан» все-таки сбросил серию глубинных бомб и продержал лодку под водой, пока не была устранена угроза конвою.

Незадолго до рассвета Греттон повернул конвой на 90 градусов вправо, чтобы обмануть подводные лодки, если они планировали атаковать его на рассвете. Эта тактика сработала успешно, и SC-130 обошел несколько лодок. Позднее были перехвачены переговоры немцев, ожидавших конвой на его прежнем курсе.

Рано утром прибыли «Либерейторы» 130-й эскадрильи из Исландии, и начались атаки. В течение последующих 12 часов шли постоянные стычки с подводными лодками. «Тэй» и «Сноуфлейк» вступили в бой первыми, причем «Сноуфлейк» едва не потопил лодку. После его атаки «Дункан», как самый быстроходный, продолжил атаку.

«Однако командир U-381 оказался очень решительным человеком. Хотя «Сноуфлейк» повредил его, он делал все возможное, чтобы оторваться. Впервые я получил шанс использовать хеджехог. Первый залп лег мимо, так как мы неправильно определили курс лодки, но второй дал одно попадание. Ждать взрыва с секундомером в руке – настоящая пытка. Мы увидели поднимающееся на поверхность масло и полным ходом пошли вдогонку за конвоем».

Таков был конец U-381, первой жертвы В-7.

Завершив атаки, к конвою присоединились «Тэй» и «Пинк». «Видетт» отправился на помощь «Либерейтору», который израсходовал глубинные бомбы. «Санфлауэр», решив, что эскорт конвоя слишком ослаблен, оставил заниматься лодкой новый «Либерейтор» и вернулся на свое место.