Диабло для дьявола - Мурат Янг

сползающими с носа очками.

— Присаживайтесь, Михаил. — Он показал на диван, хотя я и так уже шел туда. Тоже привычка, хоть и недавняя.

Сам Дмитрий Дмитриевич вернулся за свой стол и очередной раз поправил на лице свои квадратные очки. Лицо излучало загадочность и лукавство.

— Ну… Что скажете?

— Всё хорошо, — выпалил я. — Неплохая игрушка получается.

— Микрофон испытали?

— О-о-о! Тут вообще выше всяких похвал! — закивал я одобрительно. — Вроде как вы первый, кто так здорово продвинулся в использовании… — Я замялся, опасаясь упомянуть ИИ. — В использовании микрофона для общения с НПС.

— Ну вот видите! Я же обещал, что Диабло увлечет вас.

Я промолчал, но для себя отметил: Директор прав. Игра становится для меня всё более значимой. Мой изначальный скепсис словно испарился.

— Есть правда один нюанс, — пробормотал я. — Вчера к вам приезжала Вероника.

— Ааа! Ваша подруга? Да, была, — Директор усмехнулся. — Знаете, ей стоит поработать над лимбической системой. Слишком легко идет на поводу своих эмоций.

Прозвучало это хоть и непонятно, но обидно. Хорошо хоть Вероника не слышала.

— Да дело-то не совсем в ней. Просто, понимаете… ее персонаж… орчиха… она когда вышла из игры…

— Да-да, — перебил Директор. — Персонаж оказался в беспомощном состоянии, как в трансе. Не стоило ей покидать игру в тот момент.

— Но как же быть? Это ведь реальная жизнь, и мы не можем…

— Продумывать надо. Если уж выходите, то убедитесь, что персонаж в безопасном месте и его не отвезут туда, куда ему не надо.

— Но разве нельзя, чтобы персонаж исчезал? — воскликнул я.

— А как, собственно, вы это видите? — брови Директора поползли вверх, выражая удивление, а очки опять съехали. — Представьте себя на месте капитана Круфта. Везет он себе пассажира, а потом БАЦ!.. Пассажир исчезает. Он же с ума сойдет!

— Так он же НПС.

— Неважно.

Стало ясно, что спорить бессмысленно. К тому же я уловил суть. Коли уж Игра претендует на сходство с реальностью, значит, следовало соблюдать некоторые условности. Нельзя игрокам исчезать просто потому, что им захотелось отключиться на время. Отключайся, но знай, что твой персонаж при этом остается в Игре, и не дай бог в этот момент перед ним появится, к примеру, болотная пантера.

— Ну если уж вы так стремитесь к реализму, то надо бы тогда внедрять технологии соответствующие. Очки виртуальной реальности и желательно перчатки.

Директор хитро прищурился.

— Не всё сразу, Михаил. Ну и к слову… Сегодня вас ждет очередной прогресс.

— Графику поднимете?

— Верно! Думаю, даже вы, человек искушенный в играх, оцените по достоинству.

— Отличная новость!

— И это еще не всё. — Он сложил руки на груди.

«Не может быть!» — прозвучало у меня в голове. — «Он же не собирается…».

— Зарплата повышается вдвое! — опроверг мои сомнения Директор.

В моей голове визуализировался калькулятор. Кнопочки быстро нажимались, отображая на табло нужные суммы. Выходило, что для всех, например для Вероники и Толяна, оплата за час теперь — тысяча рублей. Но у меня-то стопроцентная надбавка. Значит, моя ставка — две тысячи.

Все-таки ипотека!

Но вместо того, чтобы обрадоваться, я вздохнул.

— Что-то не так? — удивился Дмитрий Дмитриевич.

— За что мне такая доля? Всем синекура — играй и получай деньги, а мне отчеты, объяснения, споры, поездки к вам, — проговорил я с долей обиды, одновременно поражаясь своей наглости.

— Хмм, Михаил. Но у вас ведь двойная ставка. Разве этого мало? — пристыдил меня Директор. Но после короткой паузы продолжил. — Но, впрочем, допустим…

— А? — теперь уж я удивлялся: «Неужели моя дерзость сработала?».

— Вы правда молодец! Не только исправно играете и отчитываетесь, но еще и… еще и приезжаете внеурочно, хотя мы обговаривали только воскресенья.

— Ну… Так-то да…

— Много предложений и советов, хоть и не всегда я согласен, — продолжил он.

— Тоже верно.

— И мне чертовски нравится, как вы играете, Михаил. — Лицо его стало задумчивым, слегка мрачноватым. — Пожалуй, всё идет как запланировано…

Я мысленно усмехнулся и представил Дмитрия Дмитриевича в обличии ситха из популярнейшей саги Джорджа Лукаса. Но, разумеется, промолчал.

— Итак, какую награду вы бы хотели, Михаил?

— Эмм… Ну, может, небольшую одноразовую премию? — спросил я.

— Деньги? — Он погрустнел. В руке опять, словно по волшебству, появилась пачка пятитысячных банкнот. И снова новехонькая, нераспечатанная. В этот раз, однако, он извлёк из неё не одну, а целых двадцать купюр — сто тысяч рублей.

— Так устроит? — Он встал из-за стола, подошел и протянул их мне.

Я принял деньги и, не пересчитывая, утрамбовал в карман.

— Ну вот. Вроде бы всё обсудили, — сказал Директор. И в голосе, и на лице ощущалась грусть и разочарование.

Что же его так расстроило? Неужели из-за ста тысяч? Так ведь никто не заставлял.

Но всё так всё. Я распрощался, добрел до остановки и уехал. В этот раз мне повезло, и досталось удобное свободное место. Я вытащил телефон, решив, что неплохо бы поиграть в дороге. Ведь нам с Вероникой до чёртиков нужны игровые монеты. Так зачем время терять? Вот доберусь до академии, стану наконец магом, прокачаюсь и… мои пальцы замерли, так и не запустив Игру.

В кармане джинс ощущалась сложенная вдвое стопочка пятитысячных купюр. Можно было бы потратить их на восстановление компьютера или отдать-таки Толяну. Еще лучше — порадовать Веронику и купить отличную кофемашину.

Всё это так здорово, но всё же эйфория испарилась. Стало грустно прямо как в момент, когда я осознал, что мой любимый игровой комп сгорел.

— Шеф, тормозни, а? — я протянул транспортную карту.

— Блин! Нельзя вне остановок! — проворчал водитель маршрутки, но все же «Газель» замедлилась, остановилась, двери распахнулись.

— Спасибо! — выпалил я, выскакивая.

Я даже не стал ждать автобус в другую сторону. Всего-то одну остановку проехали. Даром что ли бегун я?

Через пять минут, запыхавшийся, но счастливый, я снова стоял в кабинете Директора. Дрожащая рука безуспешно пыталась пробраться в карман джинс.

— Михаил? — удивился Дмитрий Дмитриевич, выбираясь из-за стола, чтобы выйти навстречу. — Вы верно что-то забыли, да?

— Да. — Я наконец-то смог вытащить деньги и протянул их. — Вот.

Он подозрительно уставился на мою стотысячную