Ожившие - Александр Варго

— Ты раздражаешь моего пса, Валя, — сказал Айс.

Валик сидел как каменное изваяние, покрываясь ледяным потом и гадая, чем же все это закончится.

Наконец они приехали. Айс вышел первым и открыл заднюю дверцу, выпуская собаку. Животное вывалилось, как мешок с фаршем, грузно и неуклюже. Валик закрыл дверцу автомобиля. Ох, как хотелось ему дать деру! Его удерживала только собака — а вдруг Айс натравит ее?!

— Разве вы живете здесь? — промямлил он, оглядывая обшарпанную хрущевку с мутными окнами. Из темного чрева подъезда резко несло мочой.

— Нет. Тут живет моя мать, — сухо сказал Айс.

Валик был окончательно сбит с толку. На фига они приперлись к матери Айса?

Между тем Айс зашагал вперед, и собака, тяжело переваливаясь из стороны в сторону, поплелась за ним.

Когда они вошли в квартиру, Айс повернулся к Валику.

— Ты веришь в то, что душа живет после смерти, Валентин?

— Э-э… а почему вы спрашиваете? — испуганно моргнул Валик.

Нет, какой же все-таки он идиот, что поехал сюда! Он не хотел ничего такого думать, но мрачные мысли, одна хуже другой, скопом атаковали его мозг: Айс — сумасшедший и сейчас задушит его. Айсу срочно понадобились деньги, и он будет удерживать Валика как заложника, пока не получит нужную сумму. Айс — сексуальный маньяк. Айс…

— Я хочу просить тебя помочь мне уехать отсюда. Вместе с мамой, — сказал Айс, прервав мысли молодого человека.

— Куда? — тупо спросил Валик.

— На остров. Ты должен поехать со мной. И моей матерью.

— Она здесь? — спросил Валик. Если его мать дома, почему она молчит?

Айс кивнул и странно улыбнулся.

— Проходи, не стесняйся.

Валик, не сводя глаз с Айса, шмыгнул в первую попавшуюся комнату. Там никого не было.

— Она там, в спальне, — сказал Айс.

Он надвигался прямо на него, и Валику ничего не оставалось, как войти в спальню. Параллельно он думал о том, почему мать Айса, зная, что кто-то пришел домой, не выходит в прихожую?

Он вошел и тут же остановился, будто встретив невидимую преграду. Посреди спальни стоял стол, на котором лежала пожилая женщина. Мертвая. Желтая морщинистая кожа была похожа на пергамент, на бескровной губе зеленая муха увлеченно чистила крылышки. Нижняя челюсть туго притянута платком. Только сейчас Валик ощутил, какой тяжелый запах стоит в квартире.

— Она… умерла?

— Ты сам видишь.

— Но как?!

— Не знаю. Я приехал сегодня ночью, она уже была мертва, — спокойно ответил Айс.

Валик обескураженно почесал затылок. Он ровным счетом ничего не понимал.

— Зачем вам везти ее в Австралию? Вы хотите там похоронить ее?

— Я хочу, чтобы она снова была со мной.

— Вы ненормальный.

Валик шагнул вперед, но Айс без особого усилия толкнул парня, и тот чуть не упал на труп.

— Выпустите меня! — едва сдерживая себя от охватившего ужаса, сказал Валик. — Я закричу!

— Валяй. Только тут одна соседка, и та глухая, — сказал равнодушно Айс. — Ты не ошибся насчет пса. Это именно Тико.

— Вы же сказали, что он умер?

— Умер. А потом вернулся.

Валику стало казаться, что он сходит с ума.

— Как вернулся?

— Остров вернул его к жизни. Тико! — громко позвал Айс пса.

Какое-то время ничего не происходило, потом собака зашла в спальню. Она передвигалась медленно, лениво, издавая какие-то шумные хрипы, и производила впечатление больной.

— Иди сюда, Валя. Смотри.

Но он уже и так видел. На одном ухе отсутствовал клочок кожи — результат драки со стаффордширским терьером. Валик помнил, как Айс говорил об этом. Собственно, дело даже не в ухе. Это действительно был Тико.

Валик пытался унять дыхание.

— Ладно, вам каким-то образом удалось клонировать собаку. Послушайте, что вам от меня нужно?!

— Деньги и твоя помощь.

— Денег у меня нет, — сказал Валик. — Вы это прекрасно знаете.

— Они есть у Евгения Сергеевича.

— Вот у него и попросите. Вы же моего отца имеете в виду?

— Нет, Валя, — хрипло сказал Айс.

Он встал у двери, загородив таким образом выход, и Валику стало по-настоящему жутко.

— Евгений Сергеевич не твой отец.

— А кто же тогда? — попробовал улыбнуться Валик, но на лице появилась искаженная гримаса. — Аист?

— Я не знаю. Знаю только, что твоя мать — та самая женщина, которая умерла в лодке.

— Что?! — замер Валик. — Да вы с ума сошли!

— А этим человеком, который увидел невозможное, был я. Это я вытащил тебя из чрева той женщины. Кажется, она была немкой. Потом тебя привезли в Россию, и я, понимая, что мне никто не поверит, выдумал сказку, что нашел тебя в лодке. Тебя усыновили. Твои приемные родители не знают правды, им вообще сообщили, что я тебя где-то подобрал, поэтому так благосклонны ко мне. Истинную правду знаем теперь только мы с тобой. И тот остров.

— У меня нет денег. И я никуда с вами не поеду. А на вашем месте я вызвал бы участкового и «Скорую помощь», — Валик прилагал все усилия, чтобы его голос звучал уверенно, но он все равно предательски дрожал.

— Я спас тебе жизнь, Валя. Я говорю правду. Я, например, знаю, что у тебя на темени родимое пятно.

— Вы могли меня видеть в детстве.

— Тебя никогда не стригли наголо. Оставим этот треп, ты знаешь, что я прав, просто боишься признаться себе самому.

— Выпустите меня! — закричал Валик, ошалев от страха и невыносимого запаха в комнате.

К его изумлению, Айс посторонился, пропуская Валика к выходу. Тико (или все же не Тико?!) угрожающе рявкнул, и Валик опрометью бросился к двери.

— Я рассчитывал на твою помощь, — сказал ему вслед Айс, но Валик уже не слышал его, кубарем скатываясь по обгаженным ступенькам вниз.

Он поймал такси и вскоре был снова на даче. Происшедший случай казался каким-то кошмарным эпизодом из триллера, в котором он принял самое непосредственное участие. Он тут же напился до потери сознания, и друзья перенесли его на кровать.

На следующий день у него состоялся пренеприятнейший разговор с родителями. Да, был вынужден признать Евгений Сергеевич, мы тебе с мамой неродные. Но разве сейчас, когда у тебя все есть, это имеет какое-то значение?! В общем, каждый остался при своем. При этом Евгений Сергеевич поклялся набить морду Айсу, если тот хоть еще раз вздумает появиться в их жизни.

Айс дал о себе знать буквально спустя месяц. Он ограбил ювелирный магазин, после чего, купив билет, попытался вылететь в Сидней. Его задержали в аэропорту, во время контрольного осмотра багажа. Сканер показал в сумке Айса странные предметы, и, когда его вещи стали осматривать, девушке, старшему лейтенанту ЛОВД, стало плохо. В пластиковой канистре с медом были кости черепа и несколько пальцев, а в маленькой шкатулке — прядь седых волос. Айса задержали. Вскоре нашли его мать — он держал труп в глухой деревеньке, на чердаке заброшенного дома.

Экспертиза показала его невменяемость, и Айса отправили в психушку. И все это время Валик вспоминал о нем. И у него не выходил из головы пес Айса, Тико.

Потом Айса выпустили, и долгое время он вел себя тихо и примерно. Он иногда куда-то отлучался, потом они снова встретились с Валиком.

Получается, Тико умер дважды. И, судя по поведению Айса, он не прочь бы снова попробовать вернуть его к жизни.

А потом Валик встретил Свету, своего нежного ангела, они поженились, и все шло своим чередом, пока не произошла эта авария…

* * *

Сознание возвращалось к Эду медленно, с неохотой, и когда он открыл глаза, его окружала полутьма. Рядом тоже кто-то шевелился.

«Где я? — промелькнула у него первая, самая естественная мысль. — И где Таня?!»

— Есть тут кто живой? — громко спросил он, почувствовав, что его тело крепко привязано к какому-то продолговатому предмету.

— Эдик… — прошелестело в темноте.

— Таня, ты? — воспрянув духом, спросил Эд.

— Где мы? Я тебя плохо вижу.

— Ты связана?

— Да, — ответила она. — Что произошло?

Эд замялся. Он совершенно не знал, говорить ли ей о том, что он намеревался сделать со Славой. Кстати, где он? И жив ли вообще?

— Когда он тебя ударил, кто-то пустил мне в шею иглу со снотворным, — сказал он, решив пока не открывать любимой свои карты. Будь что будет! — Я чувствую за своей спиной что-то вроде столба. Попробую расшатать его, — сказал Эд.

Он напряг мускулы и подался вперед, ощутив, как веревки врезались в его тело. Он не сразу услышал какие-то странные звуки в темноте.

— Таня, ты что? Плачешь?

— Я вспоминаю наш разговор, — сквозь слезы проговорила она. — Слава…

— Забудь об этом. Он всегда ревновал тебя к первому столбу.

— Он знает, что я не люблю его, Эдик.

Эд замер, перестав дергать столб.

— Я люблю тебя, — тихо проговорила Татьяна. — И любила все эти девять лет.

Эд сжал зубы так, что они хрустнули. Одновременно он почувствовал, как в уголках его глаз собралась влага. Господи, да после таких слов и умереть не страшно! Но он отнюдь не собирался расставаться с жизнью. И он вытащит ее отсюда.