Нежное прикосновение - Элизабет Деланси

— Что ж, пойдем, — сказал он, поднимая на плечо ее самый большой сундук. Его багаж заберет грузчик, проведет через таможню и доставит по указанному адресу.

Рори начал что-то говорить, но Стефен прервал его и обратился к Анне:

— За воротами есть зазывалы от пансионов… Они о вас позаботятся.

— Зазывалы! — воскликнула Анна, вспомнив грубых людей с быстрой речью в Ливерпуле. Они вырывали у нее пожитки, пытаясь заполучить ее в пансионы, где управляющие назначали фантастические цены за грязные комнаты.

Держа за руку Рори, Стефен уже двинулся к выходу. Анна подхватила сундучок поменьше и поспешила за ним.

— Лучше бы мне идти в отстойник эмигрантов, — заговорила она, догнав их на сходнях. — Может, мне нужно искать место прислуги… Миссис Смит-Хэмптон сказала, что там есть агентство по найму девушек.

Стефен мельком посмотрел на нее; выражение его лица было вежливо-равнодушным.

— Я предлагаю тебе хорошее место.

— Я не могу с вами жить!

— Ты можешь у меня работать.

Они уже вышли на грязную пристань. Мимо то и дело проезжали повозки, заваленные багажом, разбрасывая комья грязи. Вокруг стоял невообразимый шум от скрипа железных колес по камням, криков портовых грузчиков… Она растерянно оглядывалась по сторонам.

— Я не могу с вами остаться, — кричала она в отчаянии, спотыкаясь на ровном месте.

— Устроитесь, — ответил Стефен, перекладывав ее сундук с одного плеча на другое, — а там видно будет.

Анна с тоской думала о Кэстл Гардене, который, как выяснилось, намного безопаснее этих суматошных улиц. Как пассажирку каюты ее очень бегло осмотрел доктор, офицер из иммиграционной службы проверил ее документы. Сейчас ей хотелось оказаться среди пассажиров четвертого класса в Кэстл Гардене, которым заботливо руководят чиновники, оказывая помощь. А так она во всем предоставлена самой себе, потерявшись в этом городе, как мышь на лугу.

Их остановил таможенник и порылся в сундучках Анны. Только после этого он разрешил им идти к воротам.

Не успели они выйти на улицу, как к Стефену подскочил человек и, схватив его за плечо, закричал:

— Дешевые наемные экипажи! Поедемте в дом с самыми дешевыми ценами на свете!

Другой человек в клетчатом костюме и котелке выхватил сундучок из рук Анны и закричал:

— Идем со мной, девушка!

— Мой сундук! — завопила Анна.

Непрошеный носильщик смешался с толпой и был уже далеко.

Анна побежала за ним, то и дело наталкиваясь на пешеходов, которые не удостаивали ее и взглядом.

— Остановитесь! — кричала она. — Мой сундук! Ах, да остановитесь же!

Она не сводила глаз с клетчатой спины носильщика и вскоре увидела, что он остановился впереди нее на расстоянии двадцати ярдов. Его хитрые глаза искали ее в толпе. Она подбежала к нему, задыхаясь, сердце выскакивало, а шляпа повисла на резинке.

— Отдайте мне мой сундук! — вопила она — Отдайте его, или я вызову констебля!

Вор засмеялся, показав корешки черных зубов.

— Это вам будет стоить доллар, девушка! Ведь я его всю дорогу нес!

Рядом неожиданно оказался Стефен. Он схватил мужичка за воротник, встряхнул и дал ему пинка под зад. Мужичок заверещал и улетел в толпу.

Анна прижала ко рту тыльной стороной запястье и опустилась на сундук.

— Он хотел его украсть, — проговорила она залившись слезами. — Пропало бы все мое кружево!

Стефен наклонился и похлопал ее по плечу:

— Ничего, дорогая. Он только хотел надуть тебя. Ты бы заплатила ему доллар, и он вернул бы твой сундук. Город кишит такими, как он, так что придется тебя оберегать.

— Ненавижу Нью-Йорк, — проговорила Анна, глядя сквозь слезы на спешащую толпу, грязную мостовую. — Хуже, чем Ливерпуль…

— Ненавидишь его! — отозвался Стефен. — Но ты еще и не видела его! Тут есть на что посмотреть.

Анна взглянула на его лицо, излучающее добродушную уверенность, на его широкие плечи…

— Если бы у меня только было место, — проговорила она, обращаясь к самой себе. — Если бы я знала, куда ехать…

Стефен улыбнулся:

— Пойдем с нами, Нэн… Хотя бы на время. Анна вытерла слезы. После всех ее планов и резких слов она не могла остаться у Стефена. Ах, что сталось с ее решительностью.

— Я не должна, — прошептала она.

— Нью-Йорк — грубый город, — заметил Стефен, подавая ей носовой платок.

Анна хорошенько высморкалась.

— А где же Рори?

— Около ворот, с твоим сундуком. Сейчас поправь шляпку, и пойдем, пока вор не захватил его и все остальное.

Он взял ее под руку и повел назад, к воротам пристани, где Рори сидел на ее сундуке, уставившись на группу мужчин, грузящих ящики и бочонки на телегу.

— Я смогу остаться с вами только ненадолго, — сказала она, — пока не соориентируюсь.

— Мы будем рады, сколько бы ты ни захотела пробыть с нами, — ответил Стефен. — А сейчас давайте двигаться.

Наемный экипаж вез их вдоль береговой линии под бушпритами кораблей, которые как бы нанизали на себя улицу, почти утыкаясь в окна строений из красного кирпича, где размещались корабельные конторы и пакгаузы. Рори, которому все было интересно, кидался из одной стороны экипажа в другую, глазел по сторонам, громко читая вывески.

— «Стапель парома Пека»! — кричал ой. — «Линия Новый Хэйвен»! «Мучной склад Валентина с сыном»!

Анна заткнула уши.

— Помолчи, дружище, — сказал Стефен. Экипаж свернул в узкий переулок, заполненный телегами, фургонами, людьми. Тротуары были завалены тюками и коробками. На стенах трех— и четырехэтажных зданий были разбросаны вывески торговцев мехом, аптекарскими товарами, дилеров по продаже кухонных плит. Анна закрывала нос от зловония пищевых отбросов, навоза и засорившихся стоков.

Нью-Йорк выглядел грязным и недостроенным, но здесь, как нигде, кипела жизнь.

— Пап, посмотри! — Рори показал на мальчика не старше его самого, несущего газеты на руке и вопящего во все горло.

На лице Стефена Анна заметила тень тревоги.

— Тебе не надо работать, Рори, чтобы прожить. Будь за это благодарен.

Рори уставился на мальчишку с газетами — лицо его было полно зависти.

Экипаж выплыл из узких, с лихорадочным движением переулков на шумный перекресток. Анна увидела тенистый парк с фонтанами. Широкий бульвар был заполнен ярко окрашенными омнибусами, частными экипажами и толпами народа.

«Бродвей», — решила Анна, приподнявшись, чтобы было лучше видно. Из разговоров леди на борту «Мэри Дрю» она знала, что это авеню с самыми фешенебельными магазинами в Нью-Йорке, намного больше, чем Грэфтон-стрит в Дублине. Здесь были высокие здания и красивые магазины с большими стеклянными витринами. Яркие тенты свисали с балок, которые тянулись почти до края тротуара. Всюду в глаза бросалась реклама.