Дом с химерами - Юрий Яковлевич Иваниченко

три пальца. – А раскрыто только одно.

– Возле дома которое? – уточнил подполковник, приученный строптивым своим подчинённым сомневаться во всём, даже в том, что сам говорил. – Когда бомж стрелял бронебойно-зажигательной пулей в предателя «дела Ленина – Сталина»? Неудавшееся покушение?

– Чего не скажешь об остальных, – вздохнул Арсений. – Насколько они оказались эффективны, нам неизвестно.

– Опять ты… – сердито поежился Камышев.

– А что я? – посмотрел на него Арсений с выражением младенческой невинности. – Ни в магазине, ни в апартаментах Варге, ни в соседних квартирах ни трупа оного, слава богу, ни его самого, прости господи, обнаружено не было. И от похитителей, буде таковые имеются, нет ни слуху ни духу.

– Чёрт бы его побрал…

Виктор Сергеевич вынужден был признать: «Предмет для дальнейшего расследования налицо». И лицо подполковника полиции помрачнело.

Безответственные инсинуации, никак не связанные с реальностью

«Понятия не имеют, где находятся…» – перевёл на человеческий язык треск и писк металлоискателя боец МЧС, прижимая ладонью наушник.

– Что ж, похоже, надежды на группу майора Урусбекова никакой, – констатировал генерал ФСБ, отложив, в свою очередь, рацию, и принялся яростно помешивать соломинкой какое-то подобие мате в тыквенной чашке. – Терпеть не могу дела с архивной предысторией! – В сердцах бросил он соломинку и подпёр ладонью щеку.

– Пётр Андреевич, что будем говорить в Кремле? – спросил его адъютант, т. е., конечно, генерал-адъютант, затравленно оглядываясь в окружении ямайских торговцев коксом, ближневосточных поставщиков гашиша и среднеазиатских перевозчиков героина…

Именно так аналитики ФСБ некогда прочитали оперативную сводку по «Королеве Гондураса»: «Традиционные посетители заведения, – представители разных направлений молодежной субкультуры, в основном студенты Университета дружбы народов…» Оно и видно: крашеные мулатки в кожаных трусах и бюстье, голубые ирокезы…

Протоиндийские наряды хиппи, вынутые генералами ФСБ из забвенья молодости, смотрелись тут вполне. Сари с Ивановским рисунком, плетёные феньки и тряпичные торбы, парики в тысячу узбекских косичек, – будто только приехали ребята из Урюпинска, да не успели ещё разобраться как следует. Поди, и телеги ещё припаркованы у бара. И без понятия, что эпоха «детей цветов» закончилась полсотни лет как.

– В Кремле скажем, что проникнуть в тайник генерала Жужелицы не удалось, поскольку… – Пётр Андреевич порылся пластиковой соломинкой в листках мяты, подыскивая подходящие слова. Так, чтоб не очень пафосно вышло, а то в прошлый раз по прочтении рапорта о провале операции весь отдел наградили орденами «За мужество». Так неудобно было друг перед другом…

– Поскольку что? – не выдержал паузы адъютант.

– Потому что пали жертвой корпоративной неприязни со стороны ГРУ, – нашёл неожиданно генерал нужный образ.

Но нашёл он его не в чашке мате. Образ возник за витринным стеклом, на улице.

– Вот, кстати, и они, – кивнул генерал, прикрываясь ладонью.

За стеклом с надписью кондитерским пузатым шрифтом «Королева Гондураса» показался жёлтый потрепанный ЗИЛ – фургон газовой службы с компрессором на сцепке. Из распахнутых дверей на асфальт просыпались газовщики с волчьими повадками войсковой разведки, хоть и в оранжевых жилетах: «Мосгаз». Впрочем, зелёные пятна камуфляжного грима на лицах, зелёные банданы под строительными касками и замызганными подшлемниками, не оставляли места для сомнений. Не тратя времени на уговоры, «газовщики» разогнали зевак и прохожих лязгом газовых ключей и, размотав шланги, принялись методично долбить асфальт перфораторами. Двое из них, узнаваемо начальственного вида, несмотря на стёганые ватники, не сходящиеся на генеральских животах, вошли в «Королеву». По стеночке, не привлекая внимания зала, разом обернувшегося в их сторону, «газовщики» протиснулись к стойке.

– Что их там носит, как дерьмо в проруби?.. – недовольно проворчал один «газовщик», без слов заказывая рюмочку коньяку. – Пятизвездочного! – показал он пятернёй онемевшему от страха бармену.

– Потому и носит, что в канализации, – ещё более сварливо отозвался другой, задумался на секунду и обрисовал вокруг головы воображаемую треуголку: – «Наполеона!»

– И икру почернее, – не стал уже изображать нерест осетровых первый.

Посетители, очевидно, непривыкшие, чтобы работяги заказывали тут не то что стакан белой с кабачковой икрой, а коньяк с икрой чёрной, потянулись на выход…

– Да уж, остановись они хоть на час-полтора, давно уже выкопали бы, – вздохнул первый «газовщик», отзывавшийся на конспиративный шепот: «Товарищ подполковник».

– Значит, на группу майора Овен-Быковского надежды больше нет, – вынес вердикт второй «газовщик», отзывавшийся на «полковника», а значит, и более матёрый, и с пуговицами, не сходившимися не только на ватнике, но и на брезентовых штанах.

– Что будем говорить там, в Кремле, Кирилл Мефодьевич? – вполголоса спросил подполковник полковника. – Я слышал, кто-то уже нас… нагадил на наше дополнительное финансирование.

– Мало ли, может, просто слухи? – со слабой надеждой пожал плечами подполковник, но и сам поморщился.

Оба махнули рюмки с выдержанным коньяком, как спирт из фляги.

– Ей-богу, Мефодий Кириллович… – выдохнул в брезентовый рукав полковник. – Легче было сунуться в самую «Иракскую свободу» и поменять под носом у янки Хусейна на рядового Гельдыева, чем вот это.

– Шестьдесят лет никому не нужен был чёртов трофейный чемодан и, на тебе, приспичило, – поддакнул подполковник.

– Что ты хочешь, с Германией мы теперь рубахи-парни, – брезгливо скривился полковник. – А как-то не по-джентельменски ничего не оставить даме под подушкой наутро…

– Сплошная реституция, – процедил подполковник.

Может, он сказал и ещё что-то, но громкий хлопок на улице заглушил конец фразы, встряхнул коньяк в бокалах и заставил дребезжать витринные стекла. Оранжевые жилеты «Мосгаза» с профессиональным проворством залегли на асфальте.

– Опять твои газ нашли, – меланхолически заметил полковник, нюхая бутерброд с чёрной икрой.

– Или бомбят экспедицию конкурентов, – возразил подполковник. – По слухам, в коллекторе, кроме нашего, ещё спецназ СВР орудует.

– Кстати, о конкурентах, – вспомнил полковник, отложив чёрную икру как недостаточно чёрную. – Насчёт того, что в Кремле говорить. Скажем, что завладеть содержимым трофейного чемодана не дали конкуренты из СВР. Межведомственная несогласованность, корпоративное противостояние, всё такое. Кстати, вот и они, Иуды. – Полковник конспиративно прикрылся салфеткой, будто бы промокнуть лоб.

На стеклянных дверях бара забился в золотой лихорадке колокольчик, и в зал вошёл телефонист, если, конечно, верить надписи «Мостелеком» на ранце переносного пеленгатора. Игнорируя недоумённые взгляды посетителей, ещё оставшихся в баре, телефонист, запинаясь и возвращаясь, стал кружить с антенной между столиками. Бесцеремонно суя проволочную тарелку под ноги, он сосредоточенно прислушивался к земной тверди, прячущейся где-то под полом. Неслышно шевеля губами, переводил речи из неведомых глубин. И даже заглядывал под столешницы, чтобы рассмотреть подробности боди-арта на смуглых ляжках мулаток… Но тут его, как правило, одергивали «менеджеры среднего звена, прибывшие для улаживания досадного недоразумения, возникшего по вине тектонического разлома среднерусской континентальной плиты…» – так следовало понимать их твёрдо-виноватые улыбочки и незапоминающуюся наружность манекенов. Впрочем, «менеджеры» недолго привлекали всеобщее внимание. Присев по обе стороны мексиканского кактуса в кадушке, они дружно развернули газеты и совершенно растворились