Чары - Эприлинн Пайк

— То есть во всем Авалоне только три Зимних феи?

— Да. Бывало и меньше. — Тамани улыбнулся. — Между прочим, моя мама выращивала их обеих: и Ясмин, и королеву Марион. Ясмин расцвела лишь за несколько месяцев до того, как мама вышла на пенсию. Не многие садовники удостаивались чести ухаживать сразу за двумя Зимними. — Он кивнул в сторону юной феи. — Я немного общался с Ясмин, пока ее не услали в Зимний дворец. Добрая девчонка. По-моему, Джеймисон в ней души не чает.

В следующее мгновение на сцену вышла миниатюрная фея в красивом платье. В зрительном зале настала тишина.

— Готовься! — шепнул ей на ухо Тамани. — Такого ты еще не видела.

ГЛАВА XXII

Занавес раскрылся, и за ним показались мастерски сделанные декорации, изображающие лес; разноцветные лучи ложились на сцену мягкими пятнами. Устроить в зале темноту было невозможно, да и к чему? Сцена будто сияла изнутри: все на ней казалось более ярким, более четким и более реальным, чем в зале. Лорел не могла оторвать от нее глаз — тут явно не обошлось без Летней магии.

На сцену вышли мужчина и женщина. Они преклонили колена и обвили руками друг друга. Оркестр заиграл тихую романтическую мелодию. Артисты выглядели как обыкновенные балетные танцовщики: смуглокожий мужчина с красивыми атлетическими руками и короткой стрижкой и женщина с изящной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, затянутыми в пучок. Они поднялись с колен и стали танцевать. Босиком.

— А где же пуанты? — спросила Лорел шепотом у Тамани.

— Какие пуанты?

«Понятно. Значит, их просто не используют», — подумала она.

Несмотря на отсутствие пуантов, зрелище действительно походило на балет: те же плавные движения, те же прыжки и поддержки, которые сделали бы честь любому профессиональному танцовщику из мира людей. Впрочем, чтобы солировать в столь важном представлении, феям все-таки не хватало мастерства: босые ступни тяжеловато шлепали по сцене, движения выглядели недостаточно изящно, хотя в целом артисты смотрелись довольно неплохо.

Несколько минут понаблюдав па-де-де, Лорел наконец сообразила, что именно смутило ее.

— А почему у мужчины борода?

Она не сразу заметила черную бороду танцовщика, которая сливалась с его темным костюмом. Однако, приглядевшись повнимательнее, девушка поняла, что борода у него чуть ли не по пояс.

Тамани тихо кашлянул, и на долю секунды Лорел показалось, что он не захочет отвечать на вопрос.

— Пойми, большинство авалонцев ни разу в жизни не видели человека. Здешние представления о людях так же неверны, как и у людей о феях. Наших очень занимает то… — он замялся, пытаясь подобрать нужные слова, — что люди способны выращивать шерсть на лицах. Очень животная черта.

А ведь и правда: Лорел никогда не видела фея с бородой. Лицо Тамани всегда было гладким, без малейших признаков колючей щетины, которая росла у Дэвида. Раньше она просто не задумывалась о подобных вещах.

— Танцовщики, изображающие людей, специально двигаются не очень ловко: их задача — передать движения животного, а не феи, — пояснил Тамани.

Лорел вновь посмотрела на сцену: артисты действительно двигались тяжеловато. Девушка невольно прониклась уважением к таланту фей — они так ловко изображали отсутствие ловкости. Она постаралась не обращать внимания на упорно лезущую в голову злую мысль о насаждении стереотипов. Это могло подождать.

Тут на сцену выбежали еще два бородатых фея, и танцовщица попыталась спрятаться за своим партнером.

— Что происходит?

Тамани показал на пару, появившуюся на сцене первой.

— Это Эрика и Лотос. Они тайные любовники. Но отец Эрики, — он показал на старого фея с пышной каштановой бородой, в которой мелькала проседь, — хочет, чтобы дочь вышла замуж за Лолия. Что за дурацкий обычай: люди женят детей по своему вкусу!

— Между прочим, так уже давно не делается. По крайней мере, я не слышала.

— И все же.

Двое мужчин скрылись за кулисами, а Эрика и Лотос исполнили печальный танец. Лорел никогда не слышала ничего подобного той чарующей мелодии, которую играл оркестр. Глаза жгло от подступивших слез: она сопереживала двум влюбленным, счастью которых помешала злая судьба.

Свет на сцене сделался ярче, и Лотос стал взбираться на скалу.

— Что он делает? — Взволнованная Лорел затрясла руку Тамани.

— Лотос решил доказать отцу Эрики, что достоин ее. Для этого он должен привезти золотое яблоко с острова Гесперид, также известного под названием Авалон, — добавил он с улыбкой.

Сцена опустела, затем декорации засияли и превратились в огромный сад, в котором росли цветы всех возможных форм и оттенков.

Лорел задохнулась от восхищения.

— Как они это сделали?

— Большая часть декораций — иллюзия. Вот почему Летние феи отвечают за зрелища и развлечения.

Лорел подалась вперед, увлеченно разглядывая новые декорации. Вскоре на волшебной лужайке появились танцовщики в красочных нарядах. Теперь неловкость «людей», выступавших в предыдущей сцене, стала очевидна: феи, игравшие самих себя, показали такие вершины хореографии, что, вероятно, устыдили бы саму Анну Павлову. В течение нескольких минут они выделывали невообразимые па, а потом на сцену вышла высокая фея в легком облегающем одеянии. Остальные артисты бросились на колени, а она стала танцевать сольную партию. Лорел бывала на балетах в Сан-Франциско, но ничто не могло сравниться с природным талантом и грацией феи.

— А это кто? — прошептала она, не отрывая глаз от сцены.

— Титания.

— Титания? Та самая?

Тамани приобнял Лорел за талию, они тихо переговаривались, сдвинув головы, но девушка не замечала ничего, кроме представления.

— Нет, она играет Титанию.

— Ясно, — разочарованно протянула Лорел, слегка расстроенная, что ей не удастся увидеть легендарную фею.

Во время великолепного арабеска в исполнении солистки на сцену вышел фей (на сей раз без бороды). Коленопреклоненные танцовщики пали ниц.

— Это Оберон? — Лорел вспомнила о знаменитом короле фей, который, по легенде, считался мужем Титании.

— Схватываешь на лету.

Фей, исполняющий партию Оберона, начал свой танец, полный стремительных, резких, почти яростных, однако исполненных естественной грации движений. Вскоре Оберон и Титания стали танцевать дуэтом, и каждый словно старался превзойти партнера в мастерстве. В музыке нарастало крещендо, звуки становились все громче, и наконец под всплеск духовых инструментов Титания упала навзничь. Затем она поднялась и, взмахнув рукой, покинула сцену в сопровождении части танцовщиков. За ними следом воинственно прошествовали слуги Оберона.