К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F») - Гарри Гаррисон

— Мистер председатель, я требую голосования.

Когда Хрэдил встала и попросила внимания, Ян понял, что предстоит долгая выматывающая битва. Эта старуха, глава семьи Махровых, представляла могущество реакции, силу тех, кто стоял против перемен. Она была хитра, обладая умом крестьянки, придерживалась принципов: что старо — то добре, что ново — то зло; перемены ведут к ухудшению, жизнь должна быть неизменна. Ее с уважением выслушивали другие вожди, поскольку она лучше всех могла выразить их нелогичный, догматичный рационализм. Они успокаивались, когда она вставала, готовые повторять, как закон, ее узколобую, устаревшую точку зрения.

— Я выслушала то, что сказал этот молодой человек. Я ценю его мнение, хотя он и не старейшина, и даже не член одной из наших семей.

«Неплохо, — подумал Ян. — Унизить меня первыми же словами — все равно, что приступить к уничтожению моих аргументов.»

— Несмотря на это, — продолжала ока, — мы должны прислушаться к его идеям и оценить их по достоинству. То, что он говорит, правильно. Это единственный выход. Мы должны собрать кукурузу. Такова наша древняя цель и причина нашего существования. Я требую голосования только потому, что не хочу, чтобы кто-нибудь потом жаловался, если дела пойдут плохо. Призываю всех согласиться с тем, что надо уходить и что надо собрать кукурузу. Любой, кто не согласен, пусть встанет.

Требовалось быть гораздо более сильной личностью, чем те, кто здесь присутствовал, чтобы осмелиться встать под ее холодным взглядом. И к тому же они были смущены, — сначала новая идея, над которой они раньше не имели возможности как следует подумать, потом оказалось, что эту идею поддерживает Хрэдил, чья воля почти всегда была их волей. Все это сбивало с толку, требовало времени на обдумывание, но пока они успеют подумать, будет слишком поздно, чтобы встать перед этой женщиной, так что с немалой толикой раздраженного ворчания и отдельными хмурыми взглядами предложение было принято всеми.

Яну это не понравилось, но возражать было нельзя. Все время следовало быть настороже. Он знал, что Хрэдил ненавидит его также сильно, как он ее, хотя и приняла его идею, заставив остальных согласиться с ней. Когда-нибудь ему предстоит заплатить за это, но когда и чем?

— Что делать далее? — спросила Хрэдил, повернувшись к нему, но не глядя в глаза. Она могла использовать его, но не могла разгадать.

— Мы соберем поезда как обычно, но прежде Главы должны составить списки имущества, которое можно оставить. Оно будет оставлено вместе с техникой. Кое-что, конечно, погибнет от жары, но у нас нет иного выбора. Две машины в каждом поезде будут приспособлены под жилье, остальные повезут кукурузу.

— Людям это не понравится, — сказала Хрэдил, и многие головы кивнули.

— Я это знаю, но вы — Главы Семей, и вы должны заставить их повиноваться. Проявляете же вы власть во всех остальных случаях, даже когда дела касается женитьбы. — Сказав это, он резко посмотрел на Хрэдил, но она так же резко отвела взгляд. — Поэтому будьте с ними помягче. Вы — не должностные лица, которых можно сместить. Ваша власть абсолютна. Воспользуйтесь этим. Этот рейс будет не таким легким и неторопливым, как всегда. Он будет быстрым и трудным. До тех пор, пока поезда не вернутся из второго рейса, жить в Южгороде, в силосных хранилищах будет очень неудобно. Скажите об этом людям. Скажите сейчас, чтобы они потом не жаловались. Сообщите также, что мы будем двигаться не по пять часов в день, как обычно, а минимум по восемнадцать. У нас очень мало времени. А теперь перейдем к другому вопросу.

Это второе решение, которое они должны были принять, для него было более важным. Он надеялся, что Ли Сяо поступит так, как если бы он уже согласился. Капитан-пилот на самом деле не любил людей, не любил политики, и его трудно было убедить, хотя он мог принять участие в происходящем.

— Я имею в виду следующее, — сказал Ян. — У нас должен быть координатор для приготовлений, затем для первого и второго рейсов. Нужно кого-нибудь выбрать. Кого вы предложите?

Новое решение. Как они этого не любят! Они переглядывались и перешептывались. Ли Сяо встал, молча постоял, затем заставил себя произнести:

— Ян Кулозик должен это делать. Он один знает, что нужно.

И сразу сел.

Молчание продлилось несколько долгах секунд. Они вновь и вновь переворачивали эту мысль в мозгах, потрясенные новизной, нарушением традиций, неожиданностью всего происходящего.

— Нет, — взвизгнул красный от возмущения Чан Тэкенг, — пусть переход организует Иван Семенов. Он всегда возглавлял переходы. Он — мастер поездов. Только так и никак иначе, — кричавший так неистово брызгал слюной, что сидевшие в нервом ряду брезгливо отворачивались и вытирали лица, хотя и одобрительно кивали при этом. Вот это было вполне доступно их пониманию, когда ни вперед не идешь, ни назад, а упрямо стоишь на своем.

— Прекрати колотить, Тэкенг, молоток сломаешь, — прошипела Хрэдил как змея.

Председатель осекся, потому что это он должен был приказывать, а не наоборот. Такое поведение было беспрецедентно. Но пока он не мог ни на что решиться, молоток застыл в воздухе, а Хрэдил, не дожидаясь, пока он соберется с мыслями, заговорила вновь:

— Вот так-то лучше, гораздо лучше. Мы должны думать правильно, а не как думала раньше. Мы делаем сейчас новое дело, поэтому нам нужен новый организатор. Я не хочу сказать, что кто-нибудь из нас на это не годен. Но почему бы не спросить, что думает Иван Семенов. Что ты думаешь, Иван?

Большой мужчина медленно поднялся, огладил бороду, оглянулся на офицеров-техников и Глав Семей, пытаясь прочитать на их лицах реакцию. Но помощи от них не дождался. Гнев, смущение — да, но отнюдь не решимость.

— Пожалуй, кандидатуру Яна стоит обсудить, план надо составить — ну, вы понимаете, что я хочу сказать. Приготовления, их надо планировать, да и два рейса тоже. Вообще-то я не знаю…

— А не знаешь, так замолчи! — выкрикнул Чая Тэкенг, ударом молотка подчеркивая свое возмущение. Но он стучал и кричал весь вечер и потому был игнорирован залом. Иван продолжал:

— Поскольку я не в курсе насчет изменений, значит мне понадобится помощь. Ян Кулозик в курсе, это его план. Он знает, что делать. Я могу организовать все как обычно, но всеми изменениями должен руководить он. И отвечать за них тоже должен он.

Ян отвернулся, чтобы они не смогли увидеть его лица и понять, что он чувствует. Как он ни боролся с собой, но он ненавидел этих людей. Он провел тыльной стороной ладони по губам, словно стирая брезгливое выражение. Этого никто не заметил, все смотрели на Хрэдил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});