Воспоминания душегуба: Друг - И. В. Ставров

Шаккана кончатся силы. Как только удары стали слабее, он переместился из глыбы за спину противника, обрушив «ветряной кулак». Шаккана бросило к земле, но он приземлился на четвереньки, показывая противнику качество своей подготовки. Желая добить, чародей влетел в лес, сквозь ветки которого не было видно врага. Дальше схватка продолжилась на земле.

В какой-то момент Шаккан дал слабину и булыжник, вырванный волшбой из земли, врезался в его грудь. Переломав несколько деревьев, тот вылетел на поляну, пропахав землю. Волхв бросился следом, чувствуя, что где-то очень близко находился Подчиняющий. Шаккан успел взлететь, когда молния опалила землю в том месте, где он был мгновение назад. Изнуряющий бой продолжился высоко над деревьями. Воины находились в режиме битвы уже третьи сутки подряд, а за столетия практики для них это было сродни рутины.

Они давно заметили копошащихся снизу людишек, но не обращали на муравьев никакого внимания. Помешать битве Богов они не имели никакой возможности. Заметив Подчиняющего, выпады их стали свирепее, быстрее и кровожаднее. Лица обоих уподобились оскалу оголодавших волков, почуявших жертву. Вдруг чародей не выдержал и решил пожертвовать людишками. Сделав огромный огненный шар, он пустил его не в Шаккана, а в людей. Русоволосый в последний момент успел закрыть собственным телом людей, и, что самое главное, спас от взрыва Подчиняющего. Именно на это и рассчитывал чародей — Шаккан должен был подставиться, спасая Подчиняющего. Прогремел взрыв такой силы, что даже седовласый на некоторое время закрылся руками от жара и яркого света. Быстро пришедший в себя разъярённый воин снова сковал боем противника, не давая тому нормально развернуться. Так продолжалось ещё некоторое время, пока оба вдруг не остановились. Хрипло дыша, они буравили друг друга взглядами.

— Ну что, доволен? Безумец, ты его убил.

Шмыгнув, чародей вытер пот со лба и не остался в долгу:

— Сам дурак.

Оба одновременно почувствовали исчезнувшую силу Подчиняющего, что означало только одно — его больше не было в этом мире. Битва оказалась бессмысленной тратой времени. Медленно отдалившись от противника, волшебник развернулся и улетел. Вскоре его сила тоже исчезла. Наконец, волны слабости достигли уставшего воина, и плечи его поникли.

Бой окончен. Из 3229 боёв ни одной победы или поражения. Эта бессмысленная схватка снова оказалась ничьей. Они оба походили на безмозглых мух, что из раза в раз бьются о стекло в попытке освободиться из плена. Мухи не догадываются, что им не пролететь через стекло, и тем не менее с прежним упорством продолжают таранить преграду.

Перехватившее пару часов сна и несколько глотков воды уставшее тело Шаккана требовало отдыха. С каждым разом их противостояние преподносило обоим подарки в виде новых умений и техник. И это Шаккану решительно не нравилось. Он не владел ворожбой, которой обладал его противник и не был способен быстро восстанавливаться или перемещаться в пространстве. В очередной раз воин пришёл к выводу, что выносливость у волхва куда выше, чем у него. А значит, был только один выход — надеяться не на выносливость, а на силу и скорость. Шаккан устало хохотнул — к этому выводу мужчина пришёл уже очень давно, но как к этому подступиться, до сих пор не догадывался.

Путь оказался долгим. Спустя три седмицы достиг он, наконец, мыса Четырех Ветров. Скалистый северо-восток материка отличался негостеприимным нравом, потому и слыл почти безлюдным местом. Пронизывающие ветра вкупе с недостатком пищи, труднопроходимыми крутыми утёсами и вечным холодом не способствовали выживанию.

Мужчина приземлился на вершину длинной лестницы, кончавшуюся где-то внизу небольшим причалом, и принялся приводить свою потрёпанную одежду в порядок. До сих пор Шаккан не знал, кто мог причаливать к этим местам, ведь на севере, в Океане Царей, никакой суши не существовало. Лишь бескрайняя морская гладь, кончавшаяся бездонным краем мира.

От раздумий его прервал борей, принёсший с собой тихие разговоры и постукивание камней о доску. В очередной раз поправив одежду, мужчина прошёл по гладкому камню широкой дорожки. По её краям склонили головы скрюченные карликовые деревья, сочетавшиеся с окружающей суровой природой странною красотою. Стены зданий, составлявших единый организм, были сложены из серого камня, а двускатная крыша из сандалового, окрашенного красным, дерева, смотрелась здесь довольно вычурно, но изящно. Крышу подпирали сосновые колонны, а с двух углов крыши над входом мастерами были сделаны искусные головы иноземных змеев с продолговатыми скалящимися мордами, длинными клыками и парой усиков. Весь комплекс отличался своей утончённостью на фоне негостеприимной природы.

— Всё играете? — усмехнулся мужчина, ступая на мягкую циновку и слыша за спиной бархатный перезвон колокольчиков.

Нагретое помещение ласкало уставшее тело Шаккана, весьма продрогшее после длительного перелёта. Он глубоко вдохнул, наслаждаясь кислыми ароматами красного чая, от которого защипало жаждой язык. За последнее время это были самые приятные для него запахи.

Даже не обратив внимания на вошедшего, темноволосый мужчина что-то объяснял мальчишке лет 11. Оба сидели прямо на полу друг напротив друга, поджав под себя ноги. Бронзовый оттенок их кожи выдавал в них загорелых обитателей пустынь или тропических лесов. Уникальный узкий разрез угольно чёрных глаз выделялся на фоне остальных людей мира, подобно нефриту в корзине со щебнем. Между мужчиной и мальчишкой стояла высокая, шириной в половину локтя, доска для игры. Бок доски украшали золотисто-сиреневые узоры, придававшие ей особый шарм, изысканность и красоту.

Игра, которой обучал Ляо Янкси, имела множество названий на непонятном для Шаккана языке. Но Ляо чаще всего называл её вейци, что с его языка переводилось как «дыхание камней». Реже — сюдан, что означало «общение с помощью жестов». Смысл и правила игры были настолько просты, что детей начинали обучать с двух лет. Сама доска для вейци размерами локоть на локоть, на которой пересечены 19 на 19 линий. Уже с этого момента Ляо обычно поднимает палец вверх и поучительным голосом твердит: «Игра означает год. Ведь перемножение 19 и 19 дает 361, что равно количеству дней в одном году».

Играют камнями двух цветов — чёрными и белыми. Первыми ходят чёрные, затем белые. За право первого хода чёрные жертвуют противнику несколько дополнительных очков. Камни ставят на пересечение линий, и единожды поставленный камень двигать уже нельзя. Игру называют «дыхание камней» потому, что у каждого поставленного на пересечение линий камня есть четыре дыхания — четыре линии, которые входят в него с четырёх сторон,