Прости… - Галина Сергеевна Перун

ничего не заподозрил. Я думаю, городские сами туда явятся для разборки. Мы должны отомстить за прошлый раз! — Рита скрипнула зубами. — Сейчас расходимся! Живее! — толкнула она в спину кого-то из одноклассников. Тот даже не обернулся, а постарался быстрее проскользнуть в дверь — зная крутой нрав Цапли.

— Ты останься! — услышала позади себя голос Даша.

Девочка медленно повернулась и отошла в сторону. Подружки задержались у выхода и вопросительно посмотрели на неё. Даша только махнула рукой — мол, всё нормально, идите. Спорить никто не стал и вскоре помещение опустело. Две девушки остались одни. Рита молча обошла со всех сторон соперницу. Да именно соперницу. В этом маленьком затравленном мышонке, несомненно, её она и видела. Большие, выразительные серые глаза, пушистые чёрные ресницы и необыкновенно смуглый цвет кожи — возможно, эти черты в скором будущем, могли заставить трепетать от волнения ни одно мужское сердце. А вьющиеся шелковистые волосы, вообще ни в какое сравнение не шли с Ритиной торчащей, рыжей копной. Даша во многом отличалась от воспитанников интерната и не только внешность выделяла её из толпы сверстников.

Несколько лет счастливой беззаботной жизни с любящими родителями в семье, дали Даше то, чего возможно не имели шанса получить другие воспитанники от своих мам и пап. В девочке не было той злобы и ненависти, с которой постоянно жила Рита.

С детства заложенная родителями любовь и уважение, не растворились и не исчезли бесследно в этом жестоком и несправедливом мире. Даша осталась, как и прежде добрым, чутким и наивным, по сути, ещё совсем ребёнком в свои пятнадцать лет. Не смотря на то горе и предательство, которое ей пришлось пережить в раннем возрасте. Сердце девочки не очерствело равнодушием. В этом ей помогла память о самых дорогих и близких людях. Даша преданно хранила воспоминания о папе и маме. Ведь только это у неё и осталось от прежней, счастливой жизни.

Дашина манера общения с вечными извинениями и словами благодарности, злили Цаплю и выводили из себя. Рита выросла в неполной семье, где не только вежливых слов не говорили друг другу, но и самого понятия заботы и ласки, как такового не было. Увидеть трезвым лицо матери — это уже было большое событие и радость. Ничего хорошего и приятного о своём детстве Рита не могла сказать. Воспоминания вызывали в ней только гнев и ненависть к самому близкому ей человеку — матери. Никогда и ни при каких обстоятельствах девушка не рассказывала о своей жизни. Она не умела откровенничать и делиться своими мыслями. Вся колючая как ёж, она не имела близких подруг.

Из-за вспыльчивости и неумения контролировать свои чувства, Рита сменила уже две школы. Весь преподавательский состав с нетерпением ожидал, когда она покинет стены интерната, чтобы с облегчением вздохнуть. Только неимоверное терпение директора позволило дать последний шанс — этому «исчадью ада». Не смотря, на хорошую успеваемость, по Рите плакала спецшкола.

Все одноклассники оказались в подчинении Цапли почти с того самого дня как она попала в эти казённые стены. Рита настолько быстро взяла управление в свои руки, что ребята даже успели забыть, как ещё совсем не так давно им приходилось безропотно подчиняться Лёньке. Теперь сам Лёнька, бывшая гроза класса, был на побегушках у Риты. Неизвестно точно, какие весомые аргументы представила ему она, но дело стоило одного дня, и власть перешла к новой хозяйке. То ли это было самовольное желание, то ли физический прессинг, но только бывший забияка стал немного тише и на некоторое время повесил нос. Впрочем, вредности и злости, к сожалению одноклассников, у него не поубавилось. И если нужно было с кем ни будь разобраться, или сделать какую гадость, Лёнька, всегда был в первых рядах. Особенно он был солидарен с Ритой по отношению к Даше. Он помнил старые обиды ещё с младших классов, когда эта девочка дала ему хороший отпор, а школьные товарищи потом ещё долго над ним потешались.

Несмотря на полное самоутверждение, Рита чувствовала, что превосходство на стороне Даши. У этой «тихони» было больше подруг, и общались они с ней не из-за страха и боязни, а потому, что открытая и чистая душа девочки притягивала ребят. Цапля люто ненавидела Дашу и считала её своей полноценной соперницей. В одно прекрасное утро, из этой скромной золушки, могла проснуться настоящая принцесса. Симпатичная мордашка — ох, как действовала на нервы! И каждый раз при встрече, Рите так и хотелось в неё вцепиться и немного подкорректировать то, что досталось ей в дар от природы и родителей. Только вот, к сожалению, не всегда находился повод…

Когда в коридоре смолкло шлёпанье босых ног, и вновь воцарилась ночная тишина, Рита угрожающе надвинулась на Дашу.

— Считаешь себя самой умной? Ты думаешь, если все эти дни я к тебе не подходила, то значит, можешь спокойно спать? Почему тебя не было со всеми, когда «городские» приходили?

— Ты же знаешь, у меня болела голова, — тихо ответила Даша.

— Кого это волнует! Почему все попали под раздачу, а ты чистенькая оказалась. Может быть, это ты постоянно сливаешь информацию директору? — Рита специально надавила пяткой на босые пальцы Даши.

— Нет, это не я! Мне больно, отпусти, пожалуйста!

— Кому больно, тебе больно? — Рита продолжала давить. — Скажи ещё раз своё любимое, пожалуйста — отпущу!

Даша молча смотрела в пол.

— Ну, я жду? — Цапля надавила ещё сильнее. И вдруг к её неожиданности, Даша толкнула её в живот и бросилась к двери.

— Стой! Ах ты, мерзавка! — в один прыжок Рита настигла девочку и ухватила её за волосы. — Зря ты это сделала, сейчас пожалеешь об этом, я тебя проучу! — она повалила её на пол и прижала коленом к холодной плитке. — Проси прощение! — Даша упорно молчала, чем ещё больше выводила из себя Цаплю. — Проси прощения! Ты слышишь меня! — в бешенстве орала Рита. — Откуда ты только взялась на мою голову такая? Ты что так и будешь молчать, пока я тебя здесь не придушу? А? — она с силой потянула пижаму и та вдруг треснула по шву. — Ну, вот! — разочарованно заявила Рита. — Даже ткань не выдержала, а ты молчишь! Что — теперь повод будет «класухе» на меня наябедничать? Жаль только, что я тебя ещё не трогала пока, а следовало бы. Вот лежишь