Моя вторая жизнь - Катерина Тойнер

Даже корабль родителей, который так и не был найден, наверняка давно разложился под водой, ведь в море, где любили плавать на шхуне родители, было много подводных вулканов и повышенная кислотность. Там даже рыба, была магическая, так как иначе не выжила бы.

В кабинете был бардак, и разобрать его было некогда. Часть документов, небрежно была скинута на кресло, так как на столе уже не было места. Всё это раздражало. Слишком многое нужно разобрать, а сил уже никаких нет. В замке – бардак, в гареме – бардак, на темной стороне – бардак! Да даже в нашей жизни бардак.

На границе со светлой стороной образовалось несколько разбойничьих шаек, что было чревато конфликтом. Стража просто с ног сбивалась, разыскивая молоденьких эльфиек, дриад и фей, похищенных и проданных с торгов. Да и молодых парней тоже хватало. Рабство на темной стороне существовало всегда, и менять мы это были не намерены. Другое дело, что в рабы шли добровольно, когда семья бедствовала, или когда совершал тяжкое преступление и у тебя был выбор, рудники, плаха или рабство. Убийцы, насильники, воры – все они, зачастую выбирали рабство. У нас только маньяков казнили без вариантов.

Заклятье легко связывало жизнь раба с жизнью хозяином нерушимой клятвой. Вот и похищенных девчонок, запугивали и заставляли выговаривать слова непонятной клятв, делая их рабынями. Проблема в том, что с этим уже ничего нельзя было сделать. Казни мы хозяина, и девушек убило бы отдачей. Мы искали прорехи в клятвах, но не всегда их можно было обойти. Пробовали садить преступников в тюрьму, заставляя им приказать девушкам вести себя свободно, и отпускали рабынь. Но в таком случае зачастую «хозяев» находили после в камерах мертвыми. Как следствие умирали и девушки. А к вершине этой пирамиды пути не находились. Единственное, что мы могли – ограничивать в правах рабовладельцев, заставляя приносить дополнительные клятвы, чтобы девушек не убивали и не истязали их.

Ворох бумаг всё не уменьшался. Советники не справлялись, и приходилось самому рассматривать эти вопросы. Столько важных дел, будто кто-то специально нас закидывает.

Вздохнув, достал из стопки очередной лист донесения с приложенным к нему подготовленным приказом, который стоило одобрить или нет.

Неровные буквы на желтой бумаге кратко обрисовывали доклад, который занимал больше пяти страниц. На хуторе Рнев вблизи гор поднялось кладбище. Хутор наполовину уничтожен, наполовину инфицирован. В приказе предлагалось отправить двух магов третьего круга и десятка стражей из демонов, для полной зачистки деревни.

Прежде чем подписывать, я самостоятельно решил проверить, как обстоят дела. Подойдя к стоящему у стола артефакту в виде большого глобуса, я уколол палец об острый край подставки. Для всех кроме нас с Каем, глобус – всего лишь украшение с низким магическим фоном, но для нас – практически вызов самим себе. Тридцать лет кропотливой работы и кипящей от информации головы.

Капля крови скользнула по иголке, венчавшей шар, вниз, и глобус завертелся вокруг своей оси. На зеркальце, стоящем на основании рядом с шаром, показался хутор, и моё сознание перенеслось туда.

Вокруг хутора всё ещё находился щит, сдерживая заразу. Между домов стояла тишина, видно и в самом деле, здесь не осталось никого из тех, кого можно было спасти. Внимательно осматриваясь, я обошел все дома, с жалостью оглядывая трупы, тихо поедающие чьи-то внутренности. Живых не было, значит действительно уничтожить нужно всё. Я потянул в реальности руку к артефакту, собираясь вернуть сознание.

– Мама. – Тихий плачущий шепот заставил меня остановиться. Инфицированные теряли разум почти сразу, и сказать осознанное слово никто бы не смог. Ещё раз осмотрев дома и никого не найдя, я изучил взглядом постройки. Взгляд цеплялся только за сеновал, к которому я и подошел. Пройдя сквозь кривые доски, я, сквозь полумрак осмотрел помещение. На первом этаже было пусто, а вот на чердаке, прижавшись друг к другу, сидели двое детей. Мальчик лет десяти и девочка пяти. Оба грязные, взлохмаченные, голодные. Но живые! Они выжили и не были заражены – укусов и других следов на их теле я не нашел.

Отключив артефакт, я срочно вызвал к себе главу безопасности. Меньше чем через пять минут он уже был в моём кабинете.

– Данэш. Срочно отправляйся в Рнев с магами. Весь хутор зачистить. Но на сеновале, на чердаке есть дети. Они живые и здоровые. Их доставить в столицу. Отправляетесь срочно порталом, пока дети не пострадали. Место хутора и кладбище выжечь на три метра вглубь земли. Магия смерти там пропитала всё слишком глубоко. Все ясно?

– Так точно. Детей доставить, хутор выжечь, соседние хутора и деревни проверить.

– Да, о соседях я не подумал. Действуй. – В очередной раз порадовался тому, что демон умён и опытен. Мысль о соседних деревнях мне даже в голову не пришла, а ведь зараза могла задеть и их. Подписал приказ, отцепив его от донесения, и отдал Данэшу. – Действуй.

Некромантия не запрещена на темной стороне пока не касается жизни живых. Вероятность диверсии не велика. Вероятно, кто-то поднял старое кладбище, тренируясь перед поступлением в академию, или чтобы навыки не забыть, а про безопасность забыл. Один проклятый среди зомби, и он уже передаёт проклятье через укус человеку, а тот другому и так далее. Вот вам и поднятие нежити без подготовки и наставника. Не удивлюсь, если первым зараженным живым был этот самым некромантом-недоучкой. Такое изредка случалось, но почти всегда отряды зачистки успевали добраться до гибели невинных. А здесь наложилось многое. И опоздавшее донесение, и занятые стражи, и дальность хутора. Надеюсь, они успеют. Минут двадцать на то, чтобы собрать команду и доехать до городского портала. А после переноса до хутора ехать еще минут тридцать. Итого почти час. Долго, но если дети продержались двое суток, еще час они выдержат. Я надеюсь.

А таких дел было достаточно, поэтому я достал из стопки следующее донесение…