Человек-эхо - Сэм Холланд

Поднимает руки.

— Не подходи сюда, Кара, — говорит он. Одно только выражение его лица заставляет ее застыть на месте. Ной явно вне себя, но это не его обычная злость при виде мертвого тела. Дождь струится по его лицу, но он и сам вроде на грани слез. Она переводит взгляд с него на тропинку между деревьями в стороне.

— Из-за чего крик?

— Я хотел… — Дикин умолкает, опускает взгляд, берет себя в руки. — Я хотел подойти, убедиться, что она мертва. Думал, что можно еще оказать ей помощь. Но…

— Но, Дикс, они ведь уже все проверили, уже убедились… — начинает Кара, но тут ее голос сходит на нет. Она продолжает неотрывно смотреть поверх плеча Дикина, делает шаг в сторону тела. Он хватает ее за руку, останавливая, не давая шагнуть дальше. Она видит что-то — что-то цепляет ее подсознание. Но это… Этого же не может быть?

Опять звонит ее телефон, и Кара машинально отвечает, все еще не сводя глаз с мертвого женского тела.

— Шеф, звонили из лаборатории. — Это опять Шентон. — Пришли результаты по отпечаткам на пивном стакане из двести четырнадцатой квартиры.

Теперь он все-таки завладевает ее вниманием.

— И?..

— В общем… — Тоби примолкает. — Совпадение в системе с некоей Элизабет Робертс. Она работает в…

— Да, в лаборатории, я в курсе.

Кара останавливается. Смотрит на Дикина и видит в его глазах подтверждение только что услышанному. Делает еще один шаг.

— Не подходи туда, Кара! — опять просит он, но она проталкивается мимо него, быстро идет, почти бежит к телу.

То, что издалека ей лишь почудилось, теперь видно совершенно четко. Женщина лежит лицом вниз в грязи, широко раскинув руки с ярким серебристым лаком на ногтях. На ней длинное черное платье, на ногах ботинки «Доктор Мартенс». И волосы у нее ярко-розовые.

— О, Либби, — выдыхает Кара. Ее руки взлетают к лицу, и она чувствует, как подкашиваются ноги. Падает на колени прямо в жидкую грязь. — О, Либби, да как же это так?!

Отчет по результатам проведенной экспертизы.

Отделение клинической психологии.

Имя пациента: Роберт Дэниел Кин (д/р 31.03.1986, полных лет 18).

Встреча с Робертом (предпочитаемое имя — Робби) осуществлялась в рамках амбулаторной программы ежемесячных профилактических обследований, проводимых с момента его поступления в Нортбрукский детский дом в феврале 1996 г.

Предыстория.

Изначально Роберт был направлен в означенный детский дом после смерти своих отца и дяди в результате ножевых ранений. Полицейское расследование на тот момент пришло к выводу, что указанные убийства совершил сам Роберт. Однако на момент совершения данных преступлений он был значительно младше возраста привлечения к уголовной ответственности, и суд рекомендовал поместить его в Нортбрук, а не в колонию для несовершеннолетних. Это явно пошло на пользу Роберту, позволив ему получить должную психологическую помощь и поддержку, в которых он на тот момент нуждался.

Нынешняя ситуация.

Ранее Роберту были поставлены диагнозы депрессия, посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), обсессивно-компульсивное расстройство и генерализированное тревожное расстройство — состояния, ставшие результатом жестокого сексуального насилия, которому он подвергался в раннем возрасте со стороны своих опекунов.

Вдобавок, учитывая связь между расстройствами личности и сексуальным насилием в детстве, не исключался и такой диагноз, как асоциальное расстройство личности. Способность Роберта к сопереживанию по отношению к остальным людям по-прежнему вызывает определенную тревогу, хотя оценки состояния пациента применительно к диагнозу «психопатия» по-прежнему неоднозначны.

В 2001 г. был поставлен, но затем снят диагноз «диссоциативное расстройство личности» — после заключения, что альтернативные состояния личности, выказываемые пациентом, были осознанной ролевой игрой, позволяющей ему избежать реалий повседневной жизни. По наблюдениям персонала, Роберт нередко копировал личности других людей (обычно хорошо известных средствам массовой информации), но можно прийти к заключению, что данный механизм копирования не является какой-либо аномалией и не сопряжен с каким бы то ни было риском.

Последующее нейропсихологическое тестирование Роберта по шкале ай-кью обнаружило очень высокий уровень интеллекта (около 145 баллов). Он очень прилежно относится к учебе, получив на обязательных для 16-летнего возраста экзаменах оценки А и А+ и четыре оценки А[37] на выпускных экзаменах.

Риски.

Роберт дважды пытался покончить с собой при помощи передозировки лекарственных препаратов, последний раз это произошло в 2002 г. (см. ниже). Мы считаем, что эти попытки самоубийства вызваны депрессией, изначально диагностированной у пациента, и это продолжает оставаться одним из главных направлений психотерапии Роберта, осуществляемой на основе когнитивно-бихевиористического подхода.

Сообщается также о нескольких случаях поджога на территории детского дома в течение 1999 и 2000 гг., в результате последнего из которых было практически полностью уничтожено крыло арт-терапии. При сильных подозрениях, что все эти случаи были прямым результатом действий Кина, никаких конкретных улик так и не было обнаружено и никакие обвинения не выдвигались. Однако в ходе строгого наблюдения, под которое Кин был поставлен в течение года, последующего за этими возгораниями, никаких случаев подозрительного поведения с его стороны выявлено не было.

Клиническое заключение.

Чрезвычайно сексуализированное поведение, которое Роберт демонстрировал во время убийств отца и дяди, несвойственно ребенку подобного возраста (9 лет), хотя может объясняться усвоенным поведением через проблемное семейное окружение, к которому он привык.

Роберт испытывает сложности с завязыванием отношений с другими людьми, особенно с женщинами. Я считаю, это связано с тем, что пациент возлагает вину за насилие, которому он подвергался, на свою отсутствующую мать (она оставила семейный дом, когда ему было три года) и проецирует это на прочих особ женского пола.

Однако во время своего пребывания в Нортбруке Роберт все-таки сумел завязать дружеские отношения с одним из воспитанников немного постарше себя. Уход этого юноши из детского дома по причине достижения дееспособного возраста два года назад (в 2002 г.) вызвал ярко выраженный синдром отмены, спровоцировавший последнюю попытку самоубийства. Впоследствии Роберт хорошо реагировал на терапию и больше не делал попыток покончить с собой.

Предлагаемые дальнейшие вмешательства.

Я испытываю полную уверенность, что Роберт вырос в одаренного и разумного молодого человека, который при дальнейшей терапии вполне будет способен добиться успеха в своей взрослой жизни.

Учитывая положительную динамику, наблюдаемую в ходе реабилитации Роберта, а также памятные обстоятельства гибели его отца и дяди, рекомендую предоставить Роберту новые личные данные, уничтожив при этом все официальные записи и биологические образцы, связанные с ходом его лечения и ассоциирующиеся с его преступлениями в 1996 г. Подобный уровень секретности важен для гарантии